Читать книгу "Матросская тишина - Валерий Карышев"

– Здравствуйте, товарищи, – сказал он, взглянув на часы.

Ветров сразу понял, что Сундуков ждет кого-то еще. Тут дверь открылась, и в комнату вошли двое в штатском. Геннадий узнал их сразу. Это были те двое ребят из ФСБ, которых он видел в аэропорту.

– Проходите, – обратился Сундуков к вошедшим.

Когда они уселись, Сундуков начал:

– Итак, можно сказать, все заинтересованные лица в сборе. Давайте начинать совещание. Тут и следственная бригада во главе со старшим следователем по особо важным делам Юрием Коровниковым, оперативники МУРа, осуществляющие оперативное сопровождение дела, и помощники следователя. Хочу вас познакомить, – он посмотрел на двоих в штатском, – это представители ФСБ, которые работают по отдельному поручению.

Работники ФСБ, не сочтя нужным называть свои фамилии, просто кивнули. Один из них бросил короткий взгляд на Ветрова и усмехнулся, как бы говоря: ну что, мент, все равно мы в этом деле! Но Ветров сделал вид, что не заметил этой наглой улыбки. Он отвернулся.

– Итак, – продолжал Сундуков, – Коровников, докладывайте, что у вас!

– Как вам известно, – начал Коровников, – дело было возбуждено…

– Стоп! – поднял ладонь Сундуков. – Не надо нам никакой лирики. Говори конкретно доказательную базу, что мы имеем на сегодняшний день по деятельности этой группировки.

– Товарищ генерал, – немного помолчав, продолжил Коровников, – честно говоря, доказательная база слабовата. Все основано только на личных показаниях одного из членов группировки, который находится в признании.

– Это кто?

– Кличка Коля ВДВ. Да и то только благодаря оперативным работникам из МУРа. Они сумели его «раскрутить».

– Вы выбирайте выражения! – повысил голос Сундуков. – Мы тут не на блатном сходе сидим! Не «раскрутить», а поставить на путь истинных показаний.

Коровников тут уже поправился:

– Виноват, товарищ генерал!

– И что, больше ничего нет?

– Ну, есть его показания. Но опять же, эти показания основаны на убийствах и взрывах автомашин, уже известных. Некоторые он описывает подробно, в тех случаях, где он был непосредственным исполнителем. А в остальных получается, что показания косвенные, с его слов.

– Слабовато! А что, – неожиданно обратился генерал к Ветрову, – оперативные работники не могут еще пару боевичков из их организации поставить на путь сотрудничества со следствием?

Ветров улыбнулся.

– Работаем. Но не все так гладко получается.

– А что с главным персонажем, господином Курдюмовым? – обратился генерал одновременно к Ветрову и Коровникову.

Ветров ответил первым:

– Начали разговаривать. Но он достаточно сильная личность, очень тяжело поддается.

– Но у вас же есть свои, ментовские способы? Насколько мне известно, вы уже и идеологическую обработку провели…

– Не понял, товарищ генерал?

– Ну как же, статейку организовали. Для чего вы это сделали? А потом адвокаты будут говорить, что мы воздействуем на правосудие, заранее называем его преступником?

– С адвокатами вопрос мы решим, – сказал Ветров. – А вот что мы организовали утечку информации, то это было сделано специально. Вам хорошо известно, что на Курдюмова имеют виды многие из криминальной элиты за то, что он многих из них положил. Это и было сделано, чтобы создать ему определенный фон.

– Короче, чтобы он дрогнул и начал сотрудничать со следствием?

– По крайней мере, мы хотим сделать такую попытку.

– Ладно, я не буду вас учить, вы в этом деле специалисты. Но раз уж заговорили про криминальный мир, то, может быть, вы через свои каналы выйдете на встречу с его представителями? Как-то проведете совместные неофициальные мероприятия? Точнее, пусть они проведут… Он сейчас где сидит?

– В следственном изоляторе «Матросская Тишина», в спецблоке. Там особо никаких мероприятий не проведешь.

– Но можно его и в общую камеру перевести.

– Боюсь, товарищ генерал, там он проживет недолго, – усмехнулся Ветров.

– Тогда, пожалуй, пока не надо. А у тебя что, Коровников? Когда ты будешь встречаться с клиентом?

– Сегодня, – ответил следователь, – сразу после совещания поеду его допрашивать.

– Хорошо. Захватишь с собой товарищей из ФСБ. Они тоже хотят с ним поговорить.

– Нет уж, товарищ генерал, – поднялся один из фээсбэшников, – мы лучше отдельно подойдем, вечерком поговорим, после визита следователя.

– Делайте как вам удобнее, – кивнул генерал. – Ну что, в общем, задача ясна. Добывайте доказательства, склоняйте боевиков к сотрудничеству. Сроки у нас, предупреждаю, маленькие. Сделаю вам еще пару продлений, но не больше четырех месяцев. Через четыре месяца следствие должно быть закончено, дело нужно передавать в суд. Не мне вам говорить, что к этому делу проявляет особой интерес руководство Генеральной прокуратуры в лице заместителя Генерального прокурора. Постарайтесь!

Когда совещание закончилось и все вышли из кабинета, к Ветрову обратился Игнатенко:

– Ну, что делать будем? Указания мы получили…

– Сейчас буду блатным звонить. Может быть, встречу проведу…

Они вышли из здания. Ветров достал мобильный телефон и набрал номер своего стукача.

– Антонио, как дела?

– Я ждал звонка, – ответил тот.

– Говорит можешь?

– Да, я в машине один. Я мысль закинул, очень заинтересовались. Хотят встречу организовать. Поедете на встречу?

– Конечно. Только ты меня особо не свети. Скажи, мол, муровец один, опер. А фамилию не называй.

– Я понял. А мне что говорить, от какой братвы представить?

– Скажи, от коптевских. У тебя терки близкие, вот один из них тебя со мной и познакомил. Чтобы правдоподобно было, скажи, что мент прикормленный, за бабки работает.

– Хорошо. Тогда сегодня вечером?

– Договоришься – перезвонишь.

Вскоре Антонио позвонил.

– Назначили встречу. В семь часов у сада «Эрмитаж». Там есть кафешка стеклянная.

– Надо же, какие предусмотрительные, – сказал Ветров Игнатенко, – у «Эрмитажа», чтобы от Петровки далеко не гонять! А может, специально показать хотят, что ничего не боятся?

– А чего им бояться? – ответил Александр. – Они небось чистенькие, все за них делают, они только указания дают или намекают. Если что, они скажут: граждане судьи, мы чисты перед законом. Мы сказали, а наши подчиненные нас неправильно поняли, совершили убийство или наезд.

– В принципе верно. Так они обычно и говорят, когда мы их прижимаем.

– Ну что, пойдешь на встречу?