Читать книгу "На задворках Солнечной системы - Михаил Михеев"

Он был страшен в ту минуту, да и старался выглядеть именно так. И у него получилось – мозг работал четко, и момент, когда Исмаилов по-настоящему испугался, он увидел сразу. Впрочем, сложно было не увидеть – физик неприлично тонко, по-бабьи взвизгнул и, прекратив тыкать стволом в уже напоминающее оладью ухо Петровой, вскинул пистолет, целясь в Басова. Однако выстрелить ему было не суждено, произошло именно то, чего и ожидал профессор.

Коротко свистнула сталь, и визг продолжился на еще более высокой ноте. Все верно, остро отточенной вилкой в руку, чуть повыше запястья – это больно. Иванов сработал четко, а вилка для протыкания мяса, стальной прут длиной в полметра с парой острейших зубьев, на короткой дистанции оказалась не хуже шпаги. Это она удачно ему подвернулась. Пистолет с лязгом упал на пол и отлетел в сторону. Хорошо еще, не выстрелил – с ними такое иной раз случалось.

Раненый Исмаилов ничего больше сделать не успел. Бросились на него со всех сторон и разом. Петрова, ощутив, как ослабела хватка, не теряя времени рванулась и сумела вырваться, оставив в руках противника только воротник. Впрочем, тому было сейчас не до заложницы, и даже рана в руке, как оказалось, далеко не самое страшное. Просто потому, что Павлов, забыв о своем паршивом самочувствии, прыгнул вперед не хуже тигра и с маху пробил ему с ноги ниже пояса. С футболом он был знаком явно не понаслышке, врезал так, что глаза Исмаилова, казалось, сейчас выпрыгнут. Го-ол!..

– Ы-ып, – выдохнул Исмаилов и сложился пополам.

– Э-эх, – с довольным выражением лица ответила вовремя сориентировавшаяся планетолог и врезала ему коленом в очень удачно подставившуюся физиономию. Это оказалось очень неплохим лекарством от скрючивания, во всяком случае, грохнулся на пол Исмаилов с прямым позвоночником. Через секунду подоспели остальные. Правда, к чести своей, ногами бить не стали, хотя позиция и выглядела для этого очень перспективно. Но скрутили качественно, быстро охлопали карманы, нашли запасную обойму и складной нож, после чего уволокли в одну из резервных кают. Приспособить ее под изолятор временного содержания труда не представляло, чем народ азартно и занялся. И Басов не успел оглянуться, как остался практически забытым, в компании одного лишь Романова.

– Ну что, понервничали? – спросил капитан, устало откинувшись в кресле и прикрыв глаза. Лицо его выглядело серым, и множество мелких, но глубоких морщинок демонстрировали, что, несмотря на моложавый вид, лет командиру «Седова» не так уж мало. Куда больше, чем кажется на первый взгляд. Но голос звучал ровно, хотя и довольно сухо.

– И не то чтобы да, и не то чтобы нет, – словами из полузабытой старой песни ответил Басов. Капитан хмыкнул.

– Уже неплохо. Будете спрашивать, как я его вычислил?

– Буду, – после короткой паузы ответил профессор.

– Ну, тогда слушайте. В вашу причастность к смерти Коршунова мы… я не поверил сразу же. Просто потому, что читал ваш послужной список. Как командир «Седова», я имею доступ к этой информации.

– Вы считаете, что человек с моим прошлым неспособен убить? – скептически изогнул бровь (получилось неплохо, не зря на студентах тренировался) Басов. Однако при этом он отметил про себя эту случайную оговорку. Мы… Интересно, кто еще? Хоть убей, он не помнил, с кем Романов разговаривал тет-а-тет. Чуть ли не с половиной находящихся на «Седове» людей. Дольше всех с Серегиным, конечно, но то из-за анализов, которые делал их штатный доктор, запершийся в лаборатории почти сразу. А кто еще? Ирина – точно. Павлов… Еще кто-то? Да, вроде бы с обеими женщинами… Или только с Кривоносовой? Да и с Ивановым… Черт, тут даже не половина, а почти весь экипаж получается, гадать бесполезно. И все же, кто, интересно, имеет доступ к информации, которая вроде бы не секретная, но при этом огласке не подлежит?

– Я считаю, – задумчиво ответил Романов, – что вы бы убили совсем иначе. Чище, аккуратнее и, подозреваю, не столь эмоционально. Уж во всяком случае, в окровавленной одежде по кораблю не бегали бы. Не маньяк, чай. Свернули бы, к примеру, парню шею, благо ваша подготовка позволяет, спихнули тело в конвертер, и мы бы его вообще не нашли.

– Возможно… он так и хотел?

Фамилию Исмаилова совершенно не хотелось произносить вслух. Противно это было, иначе и не скажешь. Романов, можно не сомневаться, заметил подобное чистоплюйство, но заострять не стал.

– Даже скорее всего. Но в стрессовой ситуации, когда его застали врасплох, он сработал очень грязно. То есть хладнокровием тут и не пахнет. Подозреваю, убивать ему раньше никогда не приходилось, вот и натворил дел. Но мы отвлеклись. Продолжать?

– Да.

– Итак, в вашу невиновность я верил с вероятностью процентов девяносто. И тогда получалось, что верить надо вашему рассказу. К тому же в этом случае появлялась вторая нестыковка.

– Звук выстрела?

– Именно. Вы носите с собой штатное оружие. Девять миллиметров, хорошее останавливающее действие – и громкий звук. Его и впрямь было бы слышно, причем даже в рубке. Убили же парня из пистолета меньшего калибра, это я понял сразу. Насмотрелся в свое время.

– Воевали?

– Да, во время прибалтийской разборки, на штурмовике.

– Я думал, летчики из пистолетов не стреляют.

– А меня сбили. Вертолет с группой эвакуации тоже, долго выбирался к своим вместе с ее остатками. Так что видал многое. И калибр оружия определить смог. А заодно оценил, как будет распространяться звук. Получалось, тоже услышали бы. Зато если вписать в картину глушитель, то только в коридоре, и то негромко. Но звук глушителя на выстрел не слишком похож, и даже узнай его Исмаилов – почему сказал просто о выстреле, а не о выстреле из пистолета с глушителем? Шито белыми нитками, конечно, но подозревать заставило. И если приложить к этому предположение, что легенду выдумали торопливо, наспех, отчаянно нервничая, то все укладывалось в канву идеально. И превратился Исмаилов в главного подозреваемого. Правда, с доказательствами дело обстояло туго. Пока вы тут сидели и друг на друга подозрительно зыркали, мы с Серегиным провели обыск. Как смогли, конечно. Гильзу нашли – убийца и впрямь торопился, подобрать не успел. И обнаружили у Исмаилова выстиранный комбинезон. Только что выстиранный, он его даже не успел достать, чтобы сушиться повесить. Крови, разумеется, на нем уже не осталось, так что улика косвенная, но все же…

– И вы решили снять отпечатки?

– А зачем? На гильзе их не было. Пришлось брать его на испуг. Я полагал, что имею дело не с профессиональным разведчиком, а с тем, кто и в армии-то служил в хозвзводе. Особой храбростью наш физик не отличался, скорее, наоборот. Вот и развели его, словно ребенка.

– М-да-а… Как все сложно-то. И что дальше?

– А что дальше? Допрошу, насколько сумею, сообщу на Землю, да и продолжим полет. Обойдемся без него, посидит под арестом до конца рейса. А вы пока идите спать, Сергей Павлович. На вас от усталости лица нет.

– Мое оружие?

– Да забирайте, – Романов толкнул пистолет в сторону Басова. – И, раз уж пошла такая пьянка… Скажите, зачем вам нужен комплект аппаратуры для электронной разведки?