Читать книгу "Карла Бруни. Тайная жизнь - Бесма Лаури"

По словам советника президента Пьера Шарона[150], проблема куда банальнее: «Некоторые жители „Черного мыса“ не желают расставаться со своими деньгами». Шарон в курсе дела: он, как и Ксавье Даркос, один из немногих приближенных Саркози, приглашенных в имение Бруни-Тедески – обычно здесь бывают только люди из окружения Карлы. Даже такие близкие друзья главы государства, как Балкани, не удостоились этой чести». «Я все равно не выдержала бы там и трех дней, – проворчала Изабель Балкани[151], пожимая плечами. – К тому же я не слишком люблю ходить в гости».

А вот Пьер Шарон съездил в имение. «Знаете, – вздохнул он, – особняк очень красивый, но уже далеко не новый: трубы шумят, напор в кране и в душе слабый». Уж не из-за этого ли напора президент решил вмешаться в жизнь «Черного мыса»? «Николя Саркози нравится убеждать своих оппонентов, – рассуждает Жан-Кристоф Лагард[152], депутат от департамента Сен-Сен-Дени. – Он ринулся разбираться с этим делом, не осознавая серьезности своего вмешательства. Президент действовал как зять, а не как глава государства». Противники канализации, которых обвинили в том, что для них все упирается в деньги, в ответ заявили, что поражены: неужели президент действительно хочет заплатить за них… или скорее за нее, Маризу Бруни-Тедески. Ведь из всех землевладельцев в общине только она страдает от неприятных запахов в своем имении: ее особняк стоит там с 1937 года, поэтому в нем нет современной выгребной ямы, в отличие от других домов, построенных в 1950—1970-е годы. Так что, по словам противников Маризы, «если у мадам Бруни такой чувствительный нос – ей никто не мешает провести работы за свой счет». Магдалена Хюц даже уточнила: «Семейство Бруни построило дом на самом берегу, чтобы он выходил на их частный пляж. Но так как их санитарное оборудование разболталось, то сточные воды сливаются прямо в море».

Карлу Бруни ситуация с выгребными ямами во всей общине беспокоит по причинам… более приземленным. «И речи быть не может о том, чтобы мой сын купался в д…», – возмутилась первая леди. Не она ли однажды отчитала владельца одного из роскошных оте лей сети «Барьер» в Довиле за то, что в их бассейне слишком много хлора, вредного для кожи ее ребенка? Только здесь, в Лаванду, ее личные проблемы мало кого волнуют. Магдалена наносит решающий удар: «Если санитарные нормы здесь и нарушены, то это все из-за Маризы». Да уж, нелегко призвать к ответу хозяйку дома, в котором гостит президент, его телохранители и личный врач.

* * *

Жиль Бернадини, мэр Лаванду, желая примирить противников, предложил профинансировать часть работ по присоединению общины к городской системе канализации, если землевладельцы откроют местным жителям вход в «Черный мыс». «Ни в коем случае! – по словам очевидцев, взвилась Карла. – Если вход станет свободным, я велю построить крепостные стены и сторожевые вышки».

Сторожевые вышки? Было бы забавно. И полезно, учитывая идеальную систему безопасности в поместье Бруни-Тедески, которое из-за визитов президента превратилось в настоящий Форт-Нокс[153]. Четверо полицейских дежурят там круглый год. Когда мы были еще в десяти метрах от ворот, то уже увидели форменную фуражку. На обрывистом побережье, по которому когда-то гуляли местные жители, теперь тоже кругом охрана и камеры слежения.

А уж когда Карла и Николя приезжают сюда, к этому впечатляющему арсеналу прибавляется еще несколько полицейских, военных и даже водолазов, которые постоянно прочесывают дно залива. Кто же живет по соседству? «Управляющий торговой сети „Carrefour“, банкир Ротшильда и бывший генерального директора компании „Alcatel“ Серж Чурук… да уж, очень опасные элементы», – усмехается один из жителей «Черного мыса». Даже небо здесь под контролем: министерским постановлением полеты над Черным мысом с 27 июля по 31 августа запрещены «по соображениям безопасности высокопоставленных лиц». На самом деле этот запрет действует обычно с 7 июля до 15 сентября, чтобы подстроиться под расписание визитов президента с семьей.

* * *

Закончились те времена, когда клан Бруни жил в гармонии с соседями. «Вирджинио, брат Карлы, был членом „комитета“ землевладельцев. Он обожал гулять в тени сосен, – вспоминал Паоло Калоиро. – Вирджинио был очень скромным, как и его сестра Валерия».

В Лаванду все знали семейство Бруни. Там до сих пор вспоминают, как Карла с грохотом въезжала в деревню на своем «проклятом пьяджо»[154] и совершала набег на местную аптеку, чтобы запастись косметикой. Именно в парусном клубе Лаванду ее сын Орельен учился плавать. А продавщица в киоске до сих пор откладывает для Маризы журналы со статьями о ее дочери, которые мать аккуратно вырезает.

Но сейчас, по мнению местных жителей, вокруг семьи президента раздувают слишком много шума. Только мэр Лаванду продолжает расшаркиваться перед супругами Саркози. По словам некоторых соседей, первая леди и чиновник высоко ценят друг друга. Жиль Бернадини не упускал возможности сделать комплимент супруге президента: «Ах, Карла, вы восхитительны!», «Дорогая Карла, я принес вам лангуста!»… И конечно, благодаря этому добился благосклонности первой леди. Напрасный труд. 16 августа 2010 года Жереми Ассу[155], адвокат нескольких землевладельцев, выступающих против канализации, сумел найти управу на мэра Лаванду, а значит, косвенно и на семью Бруни: «Думая, что поступает правильно, и желая угодить президенту, мэр дал нам возможность подать иск в суд Тулона. В постановлении, которое господин Бернадини принял в спешке, обнаружилась юридическая ошибка. Теперь, как я уже уведомил совладельцев „Черного мыса“ на общем собрании 14 августа прошлого года, мы сможем еще лет пять-шесть затягивать это дело, подавая одну апелляцию за другой». Мариза Бруни не пришла на это собрание. Нескольким непримиримым гражданам удалось – на время – взять верх над ее зятем. Но префекту Тулона Жаку Лазине повезло куда меньше: он был жестко отстранен от должности в июне 2009 года, после того как на протяжении года затягивал дело. «Он был на нашей стороне», – объяснил нам один из противников канализации.

* * *

Пока наше такси ехало по дороге через Лаваду, водитель с горечью в голосе рассказывал: «Мне очень нравился наш президент, когда он говорил, что собирается зачистить пригороды пылесосом. Но заставлять нас, налогоплательщиков, оплачивать систему очистки воды только потому, что у него в доме из крана идет холодная вода, а жена боится, что ее сын заболеет, купаясь в нашем море три недели в году…»

Три недели: это и много, и мало. В этом году по соображениям безопасности выход к морю с Черного мыса был закрыт с июня, официально – из-за «возможности обвалов». Поэтому, чтобы искупаться, туристам и местным жителям пришлось тесниться на крошечном общественном пляже.