Читать книгу "Бомарше - Рене де Кастр"

В этом длинном письме перечислялись и другие столь же невероятные предприятия, которые в случае успеха позволили бы нашему герою скупить все замки Испании.

Каким же образом, при том, что переговоры с министрами и торговыми агентами шли с большим трудом, Бомарше удалось так далеко продвинуться в своих делах? Скорее всего, это было результатом какой-то дерзкой интриги.

И все же, хотя г-н Гримальди с интересом внимал речам Бомарше, а военный министр Эскиласе заявлял о готовности заключить с ним сделку, до подписания документов было далеко.

И тогда Бомарше вспомнил о том, как создавал свое состояние Пари-Дюверне: если какая-то его сделка затягивалась, он обращался к маркизе де Помпадур. Загвоздка заключалась в том. что Карл III не имел фавориток; после недавней смерти королевы он предавался тоске и одиночеству.

Значит, Пьеру Огюстену нужно было просто-напросто найти для короля любовницу, с чьей помощью он смог бы провернуть это дельце. Не согласится ли маркиза де ла Круа на авантюру, которая обеспечила бы и ее будущее тоже?

Дама не заставила долго себя упрашивать, но это было лишь половиной дела. Старший королевский камердинер, итальянец по имени Пини, только и мечтал о том, чтобы пойти по стопам Лебеля, ведавшего «тайными удовольствиями» Людовика XV, так что задача оказалась гораздо проще, чем можно было предположить. Маркиза де ла Круа принадлежала к тем женщинам, которые не остаются незамеченными, и король во время приемов в Аранхуэсе и Сан-Ильдефонсе уже обратил внимание на ее стать и красоту.

Наконец свидание было назначено, но в последний момент короля Испании, этого тоскующего вдовца и рьяного католика, изображавшего из себя святошу, одолели угрызения совести, и он отменил его. Несколько попыток, последовавших за первой, также провалилось.

Тогда пришлось пойти на хитрость. Пини должен был впустить маркизу в покои короля еще до того, как тот даст распоряжение об отмене свидания. Маркизе, представ во всем блеске своей красоты, следовало ответить отказом на домогательства его величества, «дабы трудность достижения желаемого еще больше разожгла его страсть».

В конце концов свидание состоялось, произошло это в одной из беседок парка де ла Гранха. Карл III вошел в беседку, и у маркизы появилась возможность рассмотреть его вблизи: перед ней стоял смуглый пятидесятилетний малопривлекательный мужчина, но на вид добрый и приветливый. Он сразу же влюбился в маркизу. Чувства г-жи де ла Круа к королю не были столь же пылкими, но разве можно было упустить подобную возможность?

Спустя две недели после первого свидания маркиза была официально представлена двору; ее муж получил повышение по службе и орденскую ленту через плечо, а камердинера Пини наградили пенсией. Бомарше не сомневался, что успех его предприятию обеспечен.

«Я нахожусь в самом прекрасном возрасте, — писал он отцу. — Никогда больше у меня не будет такого подъема творческих сил. Сейчас мое дело работать, а ваше — отдыхать».

Увы! Победа была вовсе не так близка, как хотелось увлеченному своими идеями Бомарше. Борьба за грандиозные проекты требовала отказаться от разных мелочей, но Пьер Огюстен оставался сыном часовщика Карона и продолжал добиваться оплаты старых счетов отца. Это очень не нравилось несостоятельным должникам, и они занялись сочинением пасквилей на Бомарше, подвергая в них сомнению его благородное звание.

Эти перепалки и яростные стычки, в которые Бомарше ввязывался с присущей ему страстью к игре, способствовали тому, что у него появилось множество врагов.

Что же касалось маркизы де ла Круа, то стоило ли ей, оказавшейся на самой вершине, будить подозрения его величества своим заступничеством за Бомарше и его проекты? Положение королевской любовницы в Испании, где требования этикета ставились превыше всего, обязывало ее безраздельно принадлежать государю. Обещанные Бомарше контракты так и остались неподписанными и, видимо, были переданы более щедрым подрядчикам. Всего за несколько недель радужные надежды Пьера Огюстена растаяли как дым, уступив место глубочайшему разочарованию.

Кроме того, на него навалились новые заботы. Весьма чувствительный к женским чарам и обожавший удовольствия, которые он мог получить в дамском обществе, Бомарше был крайне непостоянным любовником. Роман с маркизой де ла Круа был приятным эпизодом в его жизни, но Пьер Огюстен больше не мог рассчитывать на то, что эта красавица поможет ему увеличить его состояние. Еще за год до отъезда в Испанию Бомарше стал подумывать о женитьбе, которая могла бы обеспечить ему безбедное существование, и начал закладывать фундамент такого союза. Объектом матримониальных планов Пьера Огюстена была прелестная подруга его сестер Полина Ле Бретон, появившаяся в доме на улице Конде благодаря своей тетке г-же Гаше.

В одном из своих писем Жюли намекнула брату, что тому пора возвращаться в Париж. Так и не осуществив ни одного из своих грандиозных проектов, Пьер Огюстен начал готовиться к отъезду. Состояние его духа оставляло желать лучшего:

«Я изо всех сил стараюсь противостоять злосчастной судьбе. Стоит мне чуть опустить весло, и несчастья и неприятности начинают со всех сторон захлестывать меня. Жизнерадостность моего характера и, осмелюсь сказать, отдавая при этом должное Провидению, стойкость моего духа вкупе с привычкой к превратностям судьбы удерживают меня от отчаяния».

Возвращение в Париж принесло ему новые разочарования.

Глава 12

УПУЩЕННАЯ НЕВЕСТА (1765–1766)

Путешествие из Мадрида в Париж заняло у Бомарше гораздо меньше времени, чем дорога туда: выехав из испанской столицы 22 марта 1765 года, Пьер Огюстен уже 9 апреля, «весь в дорожной грязи», входил в свой дом на улице Конде. В пути он все же сделал три остановки — более длительных, чем просто ночлег: одну в Бордо по неизвестному нам делу, вторую в Туре, где, как мы помним, у него была пассия, и последнюю в Орлеане у тамошнего епископа. Монсеньору де Жаранту он привез в подарок от его племянницы маркизы де ла Круа конфитюр и две банки какао, и епископ, видимо, с лихвой вознаградил гостя за его услугу, так как во дворце его преосвященства скучать было не принято.

Бомарше привез в Париж медальон с портретом своей мадридской возлюбленной, которую он безвозвратно потерял, уступив ее Карлу III. Этот портрет остался единственным свидетельством их короткого романа; спустя пятьдесят лет после смерти Бомарше Луи де Ломени обнаружил медальон в мансарде на улице Па-де-ла-Мюль среди запылившихся личных вещей и бумаг драматурга. Г-жа де ла Круа перестала занимать мысли Пьера Огюстена, оставшись в его памяти мимолетным, хотя и приятным эпизодом, а на авансцену его жизни уже готовилась выйти другая женщина, к ней Бомарше испытывал нежные чувства, переплетенные с корыстным интересом, и чувства эти, как уже говорилось, зародились еще до его поездки в Испанию.

Бомарше никогда не был обделен женским вниманием, он отбил у своего друга князя Белолесского любовницу — певицу Оперного театра мадемуазель Лакруа, и она была отнюдь не единственным увлечением Пьера Огюстена: в его стихах той поры встречается имя мадемуазель Лакур, также до нас дошли его полные страсти письма к прелестной Фанни де Бюрман. Эти непродолжительные романы с красотками, коих он называл «мои киферянки», не мешали ему всерьез подумывать об устройстве личной жизни. Вдовец желал вступить в новый брак, завести детей и увидеть в них продолжение рода де Бомарше, первым представителем которого стал он сам.