Читать книгу "Первое поражение Сталина - Юрий Жуков"

Столь же однозначной оказалась и резолюция киевской городской конференции большевиков. «Мы не поддерживаем сепаратистские тенденции, – гласила она. – Мы ведём агитацию не за отделение, а только за право отделения. В каждом же отдельном случае надо решать вопрос особо, не сточки зрения национальных интересов, а с точки зрения международной борьбы рабочего класса за социализм».86

30 июня(13 июля) делегация Временного правительства заявила о достижении компромисса с Центральной Радой и о подписании с ней призванного примирить обе стороны соглашения. Текст его телеграфом направили в Петроград – на утверждение, а сами четверо министров утром следующего дня покинули Киев. Теперь оставалось лишь ждать известий о том, на чём же сошлись поначалу непримиримые стороны, кто и в чём уступил.

Долго ждать не пришлось.

6. Крах

В чём выразился компромисс, выяснилось 3(16) июля. Из телеграммы на имя Винниченко, подписанной Керенским, Церетели и Терещенко. Только тогда и обнаружилось, что уступки, и по всем позициям, сделаны не Радой, а Временным правительством. Отказавшемся подтвердить собственные резкие отповеди украинским сепаратистам. Не желавшем прежде решать вопрос об автономии Украины до Учредительного собрания.

Соглашение, утверждённое правительством, установило:

«Назначить в качестве временного органа управления краевыми делами на Украине особый орган – Генеральный секретариат, состав которого будет определён правительством по соглашению с Центральной Украинской Радой… Через означенный орган будут осуществляться правительством мероприятия, касающиеся жизни края и его управления… Временное правительство отнесётся с сочувствием к разработке Центральной Радой проекта о национально-политическом положении Украины в том смысле, в каком сама Рада найдёт это соответствующим интересам края… Правительство считает возможным предложить содействовать более тесному национальному объединению украинцев в рядах самой армии в виде комплектования отдельных частей исключительно из украинцев».87

Нет, это соглашение никак не походило на компромисс. Скорее выглядело полной и безоговорочной капитуляцией. Предательством национальных интересов, пособничеством в покушении на целостность страны, да ещё и в военное время. Именно о такой оценке документа руководством партии кадетов ещё накануне узнали в Петрограде. Узнали и о резком столкновении 2(15) июля министров-кадетов с министрами-социалистами, поддержанными премьером. Стало известно, что Керенский, Церетели и Терещенко настаивали на одобрении унизительных для общероссийской власти уступок. И что все министры-кадеты (Н.В. Некрасов – путей сообщения. А.И. Шингарёв – финансов, А.А. Мануйлов – просвещения. Д.И. Шаховской – государственного призрения) требовали отвергнуть такое соглашение. Когда же большинством в семь голосов против четырёх именно этот текст был одобрен, подали в отставку, вызвав правительственный кризис.

Керенский, казалось, только того и ждал. Тут же объявил себя премьером, сохранив за собой и пост военного министра, а 4(17) июля подписал ещё один акт– «Временную инструкцию Генеральному секретариату». В ней, не имея на то полномочий, определил границы Украины – губернии Киевская, Волынская. Подольская и Черниговская, за исключением Мглинского, Суражского, Стародубского и Новозыбского уездов», а также «и другие губернии или части их в случае, если образованные в сих губерниях на основании постановления Временного правительства земские учреждения выскажутся за желательность такого распространения».

Определил Керенский и структуру украинского правительства, теперь уже де-юре, а не де-факто. В нём предусматривались генеральные секретари внутренних дел, финансов, земледелия, просвещения, торговли и промышленности, труда.88 Иными словами, вне компетенции сепаратистов остались только дела иностранные, военные да юридические.

Киевские националисты откликнулись на столь выгодное только им соглашение сразу же и весьма восторженно. Редкостным для них по доброжелательному тону, даже предельно верноподданническим Вторым Универсалом. Не поскупились в нём на такие слова: «Мы, Центральная Рада, всегда за то, чтобы не отделять Украины от России».89 Ещё бы, ведь они, наконец, добились того, на чём настаивали вот уже четыре месяца!

Добились лишь потому, что Керенский откровенно пошёл у них на поводу. Презрел собственные взгляды, выраженные всего месяц назад – «Организм русской армии не будет ослаблен, никакие организационные меры никогда не нарушат её единства… Выделение национальных войск… в настоящий тяжёлый момент растерзало бы её тело, подорвало бы её мощь и было бы гибельно как для революции, так и для свободной России».90

Трудно предположить, чем бы обернулись столь вызывающие, столь самовольные действия Керенского, да ещё и приведшие к падению правительства, если бы не последующие события.

Днём 3(16) июля солдаты 1-го запасного пулемётного полка, расквартированного близ столицы, в Ораниенбауме, узнали о приказе расформировать – за полный развал дисциплины – их полк, находившийся на фронте. И о скорой отправке теперь уже их в основном тридцатипяти-сорокалетних, на передовые позиции. Потому и решили выразить протест. Громко, во всеуслышание заявить о желании поскорее вернуться в родные деревни, где шёл «чёрный», то есть самовольный, раздел помещичьей земли, а не оказаться в окопах. Приехали в Петроград и нестройными колоннами направились к Таврическому дворцу, где располагался Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), избранный недавно прошедшим съездом Советов.

Возможно, всё прошло бы вполне обыденно, если бы мирную безоружную демонстрацию не обстреляли неизвестные лица. Слух о том тут же облетел весь город. К пулемётчикам начали присоединяться солдаты других запасных полков столичного гарнизона – Московского, Гренадёрского, Павловского, 180-го, 1-го. Все они пошли по Невскому, Литейному, требуя передачи всей власти Советам. Полагали уверенно – вот тогда-то и подпишут мир, а их демобилизуют.

Поначалу большевики, как и все остальные партии (кроме анархистов), никак не реагировали на солдатское шествие. Выразили своё отношение к происходившему весьма своеобразно. Направили во ВЦИК, как члена Бюро этого высшего советского органа, Сталина. Уведомить о своей полной непричастности к бурным событиям, незаинтересованности в них. И настойчиво посоветовать далее не медлить. Воспользовавшись на редкость благоприятной ситуацией, взять власть в свои руки.

Однако меньшевики и эсеры, составлявшие в Бюро подавляющее большинство, 39 членов из 48, растерялись. Отказались хотя бы вступить в переговоры с теми, интересы которых вроде бы представляли и выражали. Не нашли ничего лучшего, как срочно выпустить воззвание. Объявили в нём расформирование 1-го пулемётного полка вполне законным, ибо его санкционировал Керенский как военный министр, а протестующих объявили «изменниками и врагами революции».91

Разочарованные, оскорблённые таким отношением, солдаты не вернулись в казармы. Продолжали манифестацию до глубокой ночи. Утром 4(17) июля вновь заполонили центральные улицы, ибо их ряды начали пополнять сначала вооружённые рабочие петроградских заводов, красногвардейцы, а затем и прибывшие из Кронштадта матросы с линкоров «Республика». «Петропавловск», «Слава». Поначалу чисто стихийное выступление всё отчётливее стало превращаться в целенаправленное. Неуклонно вести к общенациональному политическому кризису что усугублялось отсутствием законного правительства и существованием демократически избранного ВЦИКа.