Читать книгу "Испанский жених - Виктория Холт"

Большой и удобный дом Изабеллы не изобиловал роскошью, которая выдавала бы в нем жилище любовницы испанского принца. Тем не менее ему нравилось бывать здесь, ведь это был его дом. Вот и сейчас он с удовольствием посматривал по сторонам, когда проходил через уютный открытый дворик и большую залу с гобеленами, висевшими на стенах. Слуга, опрыскивавший их настойкой лаванды, немедленно оставил работу и упал на колени, но Филипп не удостоил его даже взглядом – наследник короны, он не мог ни на минуту забывать о важности своего положения. Другой слуга появился из дверей в конце зала; он тоже упал на колени, и Филипп проигнорировал его так же, как и первого.

Поднимаясь по лестнице, он поймал себя на том, что мысленно молился: «Пресвятая Богоматерь, пусть все будет уже позади… пусть к моему приходу все кончится».

Он молил Бога о том, чтобы его не постигла новая утрата. «Пусть с ней не случится того, что случилось с Марией Мануэлой… прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы она осталась жива».

Иногда он жалел о том, что не мог жениться на Изабелле. С ней ему было хорошо, и только она смогла примирить его со смертью Марии Мануэлы. Ее уравновешенность и спокойствие передавались ему, отгоняя тягостные воспоминания об умершей супруге. Она понимала его, как никто другой, включая Марию Мануэлу. Она стала его подругой и любовницей, в которых он так нуждался. За это он преданно любил ее.

Он поселил в ее доме Леонору, чтобы та помогала Изабелле до и после родов. Увы, это было самое большее, что он мог дать ей в такое время. Леонора, знавшая обо всем, что Изабелла сделала для ее Филиппа, с радостью переехала к ней.

Ах, как ему повезло с Изабеллой! Он был искренне благодарен ей. Она установила с ним отношения, которые полностью устраивали его. Приходя в ее дом, он переставал быть испанским принцем. Здесь он становился знатным испанцем, навещающим свою любовницу. Или даже нет – супругом, после долгого отсутствия вернувшимся в лоно семьи.

Когда он подошел к комнате Изабеллы, из открывшейся двери ему навстречу шагнула Леонора.

Филипп протянул руку, и она благоговейно поцеловала ее. Он увидел, что она улыбается. Значит, все закончилось хорошо.

– Все в порядке, Леонора?

– Мальчик. И такой чудесный!

– Это хорошо. А… его мать?

– Без осложнений, Ваше Высочество. Немного устала, но, я думаю, повидавшись с вами, заснет и быстро восстановит силы.

Как не похожи были эти роды на те, четырехлетней давности! Тогда его нужно было успокаивать, подготавливать к неотвратимому.

Когда он вошел, служанки, стоявшие вокруг постели, сразу расступились. Он даже не посмотрел на них. Его взгляд был устремлен на женщину, лежавшую под белоснежными простынями. Ее прекрасное лицо еще хранило следы недавно перенесенных мук. Он нагнулся и нежно поцеловал ее в лоб.

– Дорогая, я рад, что все так удачно закончилось.

– А результат? Вы им довольны, мой принц?

– Разумеется. Еще один мальчик! Подошла Леонора.

– Чудесный мальчик, если позволите заметить.

– Чудесный мальчик, – улыбнувшись, повторил Филипп. Изабелла тоже улыбнулась. Глядя на нее, он вновь пожалел о том, что был наследным принцем, а не простым испанцем, который мог бы жениться на ней и каждый день слышать ее звонкий смех, заниматься их домашним хозяйством и обсуждать с супругой какие-нибудь семейные проблемы.

Леонора на цыпочках вышла из комнаты. Служанки последовали за ней.

Оставшись наедине с Изабеллой, он сказал:

– А ты, любовь моя? Как ты себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке, Филипп. Я счастлива видеть вас. И благодарна за ваш визит.

– Ах, вот если бы… – начал он.

Он осекся, затем вздохнул и пожал плечами. Нет, ему не следовало даже мысленно отрекаться от своей судьбы. Она снова улыбнулась – как всегда, поняла его. И он опять вспомнил, что в дни его величайшего горя, когда ему было плохо и одиноко, только она одна знала, как утешить его… да, только она одна.

– У нас было целых три счастливых года, – напомнила она. – И еще много лет мы оба будем счастливы.

– Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, – согласился он.

Он хотел сказать, что даже если женится и уже не сможет встречаться с ней, все равно она не должна думать, будто он забыл о своей любви. Он всегда будет помнить, что с ней он чувствовал себя тем мужчиной, в которого вырос бы, если бы не узы, сковывавшие его с самого детства.

– Хорошо, что родился мальчик, – сказала она. – Перед уходом вы повидаете его брата?

– Да, и мне уже пора, – ответил Филипп. – Хотелось бы задержаться, но тебе нужно поспать. Я ведь пришел ненадолго, только чтобы убедиться, что у тебя все закончилось благополучно. Отдыхай… выспись хорошенько…

Он заботливо поправил простыни, которые покрывали ее, – ни дать, ни взять, преданный, немного смущенный супруг, подумала Изабелла. Таким он был всегда, даже в первые дни их связи. Тогда его серьезность забавляла ее, и чем серьезней он становился, тем больше нежности она испытывала к нему. Как ни странно, при всей своей строгости он казался ей моложе, чем был на самом деле.

Он попросил Изабеллу закрыть глаза, прежде чем он покинет ее. Затем вздохнул и направился к двери. Ему нравилась эта комната, здесь он пережил самые счастливые моменты своей жизни, потому, что когда рядом не было слуг, он мог воображать себя обыкновенным супругом и отцом семейства.

В коридоре его поджидала Леонора.

– Ваше Высочество, она заснула?

– Я велел ей отдыхать.

– Вижу, Ваше Высочество довольны. Ну, пойдем в детскую, я покажу вам брата этого малыша.

Леонора проводила его в комнату, убранную в мавританском стиле. На полу, устланном шелковыми подушками, мальчик неполных трех лет играл с разноцветными шарами. Его кормилица, увидев принца, поклонилась и пошла к выходу.

– Папа! – закричал мальчик.

Проворно вскочив на ноги, он подбежал к Филиппу и обхватил его колени. Филипп не двигался до тех пор, пока за кормилицей не закрылась дверь. Затем взял мальчика на руки.

– Ну, как поживает мой сынишка Гарсия?

Мальчик приложил ладошку к губам Филиппа. Филиппу захотелось прижать его к себе и расцеловать в смуглые нежные щечки. Бросив взгляд на Леонору, он дал волю своим желаниям.

– Папочка, – прошептал мальчик. – У Гарсии все хорошо.

– И он рад видеть меня, да?

Мальчик улыбнулся и пухленькими ручонками потянулся к драгоценностям, висевшим на шее Филиппа.

– Нравятся, мой маленький?

Мальчик кивнул и попытался снять одно из украшений.

– По-моему, драгоценности тебе нужнее, чем папа.