Читать книгу "Кремль 2222. Куркино - Олег Бондарев"

«Черт бы тебя побрал, проклятое отродье!» – мысленно выругался черноволосый воин.

Они с блондинкой прибавили шагу, но разве могли обыкновенные хомо убежать от четвероногого скакуна? Фенакодус играючи сократил расстояние до нескольких метров. Обернувшись через плечо, Ван выстрелил в мутанта, не целясь, и, конечно же, промазал. Взгляды человека и животного на миг встретились в одной точке, и воин понял, что это чудовище не отступит, покуда не потеряет последнюю каплю крови…

Но в тот же миг грянули выстрелы с другой стороны.

Первая пуля угодила в ухо здоровой головы фенакодуса, и тварь пошатнулась, разом утратив прежний темп. Невидимый «снайпер» нарочно выждал, пока мутант повернется, дабы на него взглянуть, и вторым выстрелом поразил левый глаз ошалевшего скакуна. Фенакодус заверещал дурным голосом и бросился вперед, совсем обезумев от страха, боли и злобы. Мощные ноги дикаря несли эту потертую тушу навстречу Громобою, застывшему с двумя пистолями в вытянутых руках; вторая голова зверя подпрыгивала при каждом шаге, словно гигантский зоб. Пара пуль нейроманта угодила и в эту бестолковую черепушку, но никакого вреда сии ранения самому мутанту не принесли.

А вот другие попадания оказались куда более ощутимыми. Особенно досталось правой передней ноге; вот она подкосилась, и фенакодус, потеряв равновесие, рухнул на землю.

Громобой практически синхронно сбросил опустевшие магазины и рысцой устремился к поверженному мутанту, на ходу заряжая пистолеты. Ван и Лара, остановившись, уставились на нейроманта, который уверенно бежал к жуткому констру. Тот извивался на земле, точно аспид, пытаясь подняться, но израненные ноги подводили.

Бородач остановился в двух шагах от мута и, подняв один из пистолей, три раза нажал на спусковой курок. Пули вошли в живую голову фенакодуса, словно нож в ломоть подтаявшего сливочного масла, и констр, подергавшись еще немного, обмяк.

Громобой, тяжело дыша, хмуро посмотрел на выходцев из бункера и сказал:

– И ведь это только одна-единственная тварь!

Ван и Лара не нашли, что на это ответить. Впрочем, нейромант, похоже, реакции и не ждал: развернувшись, он снова устремился ко входу в злополучное логово констров. Встреча с двуглавым фенакодусом, судя по всему, не особо впечатлила бородача; для него это, судя по всему, был самый обычный день – ну напал какой-то мут, ну пристрелили его, идем дальше, дел еще по горло. Такой подход восхищал Вана, хоть он и не мог отделаться от навязчивой мысли, что имеет дело с сумасшедшим.

Впрочем, пока этот сумасшедший на твоей стороне, стоит ли переживать?

Выходцы из бункера, переглянувшись, устремились следом за бородатым вожаком.

Громобой к этому времени уже стоял на крыльце и, повернувшись левым ухом к дверному проему, вслушивался в гомон, царящий внутри. Казалось, это сам дом говорил с путниками на разные голоса, честно предупреждая храбрецов, что живыми они могут наружу и не выйти. Но людей, вроде нейроманта, подобные «предупреждения» только вдохновляли. Больше всего на свете Громобой терпеть не мог, когда ему кто-то указывал, как поступить. Особенно он не переваривал угроз и потому вынужденно жил в постоянной борьбе, ведь в московской Зоне каждый шаг таил в себе новый вызов.

– Копошатся, твари, – негромко произнес бородач, покосившись на подошедших Вана и Лару. – Ну ничего, недолго им осталось…

Вновь повернувшись к дверному проему, Громобой добавил:

– Останьтесь здесь. Если что – я вас позову.

– Но… – заупрямился было Ван.

– Никаких «но», – отрезал нейромант. – Вы мне там только помешаете – еще попаду в вас ненароком… Поглядывайте просто, чтоб никто не вылез, а остальное я беру на себя. Вопросы есть? Вопросов нет…

С этими словами он перешагнул через порог и оказался в коридоре.

В здании до того жутко воняло мутантскими испражнениями, что на глазах Громобоя моментально навернулись слезы. Морщась, он побрел вперед, с опаской вглядываясь в окружающий полумрак. Мутанты могли прятаться в тенях, мутанты могли поджидать его в норах, спрятанных под строительным мусором и прочим хламом, разбросанным по полу. За свою жизнь нейромант повидал немало самых разнообразных тварей, одна другой хитрей, но констры Угрюма представляли собой симбиоз нескольких видов, а потому казались наиболее опасными из всех представителей московской Зоны. Вдобавок сердце не грел тот факт, что у этих «новых» мутов был иммунитет к воздействию Бо. За последние месяцы Громобой успел привыкнуть к тому, что его жене по силам приструнить любую тварь за исключением нео, шамов и кио; это пробудило в нем ненужную расслабленность, и теперь нейроманту приходилось заново учиться осторожности.

Причем учиться в боевой обстановке, рискуя в случае неудачи умереть и стать ужином для одного из уже помянутых констров.

«Впрочем, не так ли воспитывают молодых стабберов? – думал Громобой, в очередной раз замирая и прислушиваясь. – Стоит тебе обучиться базовым навыкам, и тебя сразу отправляют в московскую Зону… А все потому, что люди мрут, как квазимухи, пачками, и без разведки боем – никуда…»

Тут нейроманту почудилось, что он слышит какой-то подозрительный шорох справа от себя. Повернув голову, Громобой увидел, что в просторной комнате с большим окном, наглухо забитым досками, находится странное многорукое нечто.

Такое же нечто нейромант уже видел однажды, в Тушино, куда прибыл вместе с бывшим питомцем Щелкуном, дабы пройти через энергетический Купол и попасть в Митино. Тогда био с аппетитом слопал подобную тварь, и на том знакомство закончилось.

Теперь же Щелкуна рядом не было, и Громобой невольно занервничал.

«Рухлядь, давай-ка сюда!» – позвал он своего нового питомца, и робот со всех ног бросился к хозяину по центральному коридору, соединяющему задний вход и парадный.

Однако туша, притаившаяся в комнате, не собиралась ждать, когда био прибежит к нейроманту. Заверещав дурным голосом, уродливый констр Угрюма ринулся в атаку.

Чертыхнувшись, Громобой отправил в цель две пули и, убедившись, что никакого ощутимого урона они туше не нанесли, бросился по коридору навстречу Рухляди, торопливо переставляющему металлические ноги.

К счастью для Громобоя, туша была очень неповоротливым констром. Вылетев из комнаты на скорости, она не смогла остановиться и со всего размаху врезалась в стену. Бородачу показалось, что от этого удара все здание заходило ходуном; возникло желание оглянуться, но Громобой тут же поборол в себе сие глупое желание. Судьба дарила ему несколько драгоценных секунд, чтобы оторваться от несущейся по пятам смерти, так стоит ли тратить это время на разглядывание помянутой напасти?

«Конечно, нет!»

На беду верещание и топот привлекли внимание и других констров, обитающих в здании. Так, в тот самый миг, когда Громобой пробегал мимо очередного дверного проема, изнутри, лая, выскочила крысособака и бросилась нейроманту в ноги. Чудом увернувшись от резкой, словно пуля, твари, бородач вскинул левую руку и несколько раз нажал на спусковой крючок. Предсмертный визг псины заставил Громобоя болезненно поморщиться. Беглым взглядом отметив, что тело убитой крысособаки покрывают несвойственные этому виду острые шипы, нейромант снова пустился в бег. Верещание туши, преследующей бородача, стало громче; возня с голодной псиной отняла у Громобоя практически все преимущество.