Читать книгу "Крестник Арамиса - Поль Махалин"

Старшая из подруг была дочерью Виктора-Амадея Савойского. Она уже пять лет была замужем за герцогом Бургундским, который четырнадцатого апреля прошлого года после неожиданной смерти отца, великого дофина, сам стал дофином Франции и наследником короны.

Принцесса привлекла к себе подругу и поцеловала в лоб.

— Знаешь, Вивиана, — продолжала она, — ты мне напоминаешь сурового ментора. Бывают моменты, когда ты в свои двадцать рассуждаешь так, как говорят те, кому за шестьдесят… Но ведь ты же никого не любила?

— Любила, мадам, я и сейчас люблю.

— Ах да, тот провинциальный воздыхатель… Шевалье… Дворянин из твоих родных краев…

— Да, господин де Жюссак, мой жених, мадам.

— И вот уже годы, как вы разлучены?

— Пять лет, — вздохнула девушка.

— Но ведь вы писали друг другу письма все это время?

— Один раз.

— Прекрасно! И ты воображаешь, что он все еще думает о тебе?

На глазах мадемуазель де Шато-Лансон появились слезы. Герцогиня смутилась.

— Прости меня, милая моя моралистка, — живо заговорила она, — я не хотела тебя огорчить… Но то, что ты говоришь — так необычно!.. Сразу видно, что твой Амадис в трехстах лье от двора!

Искра надежды сверкнула во влажных глазах Вивианы.

— О! — пробормотала она. — Если бы ваше высочество захотели…

— Что, моя дорогая? — спросила принцесса, погладив ее по щеке.

— Мой Элион был бы рядом, мог бы приехать в Версаль…

— А почему он не приезжает?

— Но ведь надо, по крайней мере, быть уверенным, что найдешь здесь покровителей, должность… Это человек мужественный, верный, преданный… И если бы ваше высочество согласились причислить его к своему дому…

Герцогиня покачала головой.

— Бедное дитя, оставь же пустые надежды… Если бы это было возможно, все равно потребовалось бы время на осуществление плана. Но я не имею никакого влияния. На меня смотрят как на маленькую легкомысленную девочку, я не имею своего слова. Даже герцог, который сам лишен всякого авторитета… Его величество оставляет за собой право самому назначать на должности. И если этого молодого человека не рекомендовали ни герцог дю Мэн, ни граф Тулузский, ни отец Ле Телье, ни мадам де Ментенон…

Она замолчала. Вивиана совсем опечалилась.

Принцесса прислушалась.

— Слышишь? Кто-то поднимается по лестнице… Это он! Господин де Нанжи!..

Действительно, жалобно заскрипели ступени под тяжелыми мужскими сапогами; потом в дверь дважды робко постучали. Герцогиня подбежала к ней, радостно воскликнув:

— Входите, Анри, входите скорей!

Это походило на театральную сцену. Дверь открылась, и на пороге появился господин де Жюссак. Герцогиня отпрянула от неожиданности при виде незнакомого лица.

Мадемуазель де Шато-Лансон выглянула из-за спины своей госпожи и, вскрикнув от удивления, закрыла лицо маской.

Элион склонился в почтительном поклоне.

Герцогиня Бургундская не дала ему заговорить первым, к чему, казалось, он сильно стремился.

— Но, — воскликнула она, задыхаясь, — это не вы!..

На лице молодого человека играла самая обольстительная улыбка.

— Прошу прощения, мадам, но все-таки я. Клянусь, что я — это я…

— Во всяком случае, — возразила молодая женщина сухо, — вы не тот, кого я жду…

Выражение комического разочарования появилось на лице барона.

— Да, я так и предполагал, — разочарованно вздохнул барон с кривой улыбкой. — Произошло недоразумение… А все плут трактирщик… Мне остается только просить вас принять мои самые искренние извинения, — сказал он, поклонившись.

Элион сделал шаг к двери, но вдруг остановился.

— Еще одно только слово, мадам: если вы ждете человека столь нелюбезного, который не желает выразить искреннее почтение и преданность дамам, я был бы счастлив его заменить.

— К сожалению, это невозможно! — ответила герцогиня. — Позвольте мне только спросить: вы дворянин?

— Да, мадам, по милости Божией, я барон…

— О, я не спрашиваю имени… Значит, вы едете в Версаль и принадлежите ко двору?

— Да, мадам, еду туда. — И для пущей важности небрежно бросил: — Мне надо побеседовать с королем.

— С королем! — воскликнула мадемуазель де Шато-Лансон, подходя ближе. Все это время она стояла в стороне, жадно рассматривая молодого человека через прорези черной полумаски.

«Однако, — подумал Элион, — она в маске, та вторая!.. Но могу побиться об заклад, что тоже хорошенькая, как и эта…»

— Господин барон, — сказала герцогиня, — у меня просьба… Возможно, вы меня встретите в Версале…

— Клянусь, был бы в восторге от такого счастья!

— Обещайте, что не узнаете меня…

— Что?..

— Я на это надеюсь и этого хочу. Вот единственная услуга, о которой мне приходится просить вас. Верю в ваше благородство…

Барон смущенно опустил голову.

— Понял, мадам… Понял и повинуюсь.

Молодая женщина жестом отпустила его.

— А теперь, чтобы не быть неделикатным и назойливым…

— Да-да, ухожу…

И, рассыпаясь в поклонах, крестник Арамиса, пятясь, вышел.

«Черт возьми! — думал он, спускаясь по лестнице. — Тупица, толкнул меня на унижение!.. Но, конечно, я получил по заслугам. Эта кривляка имеет достаточно власти, чтобы выпроваживать докучливых гостей!.. А другая все стояла позади… Ох, как она обстреливала меня глазами через бойницы своей маски! Странно!.. Да, проклятье, странно… Кажется, я произвел впечатление там, наверху».

Любопытный синьор Кастанья уже стоял под лестницей.

— Ну как? — спросил он. — Уже назад?

Барон посмотрел на него недружелюбно.

— Господин болван, — приказал он, — подайте завтрак. И избавьте меня, убедительно прошу, от вопросов и комментариев. Я забыл трость.

В эту минуту в саду показался кавалер, одетый как капитан гвардейцев дофина, казалось, он искал кого-то взглядом.

Пренебрежительным жестом пьемонтец указал официанту на Элиона.

— Коломбен, обслужите этого господина.

И сразу же бросился к вновь прибывшему, подслащивая улыбку всевозможными любезностями. Они принялись тихо беседовать. Тем временем Коломбен, слуга с лицом безобидного олуха, подошел к крестнику Арамиса.

— Где ваша милость желает, чтобы я накрыл?

— Честное слово, все равно. Ну, здесь, например, в этой беседке.

И господин де Жюссак машинально указал на беседку, которая приходилась прямо напротив раскрытого окна той комнаты, откуда его только что выпроводили.