Читать книгу "Хищник. В 2 томах. Том 1. Воин без имени - Гэри Дженнингс"

— Чтоб дьявол забрал ее во сне! — Затем я замолчал и задумался. — Ага, во сне. Аббатиса ведь спит очень крепко, а?

— Акх, скорее всего, особенно сегодня, после того как целый день упражнялась с хлыстом.

— Прекрасно. Я устрою так, что у нее будет о чем завтра подумать и помимо Дейдамии. Пошли, Тильда. Я пока что оставлю свою птицу здесь. Мне нужно пробраться в комнату к настоятельнице. А ты постоишь рядом и покараулишь.

— Gudisks Himins! Теперь ты говоришь совсем как мальчишка, безрассудно храбрый сорванец. Ни одна порядочная сестра даже не помыслит вторгнуться…

— Как тебе прекрасно известно, я больше к порядочным сестрам не отношусь. Но тебе нет нужды пугаться. Если кто-нибудь появится, пока я буду навещать Domina Этерию, просто свистни, чтобы предупредить, после чего беги и прячься в безопасном месте. Пошли, сделаем это ради спасения Дейдамии.

— Послушай, но это ведь в любом случае ужасное преступление. Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Как-нибудь навредили аббатисе?

— Да не беспокойся, я собираюсь всего лишь поучить жестокую Halja в женском обличье, чтобы она стремилась подражать другой женщине, жившей давным-давно, нежной и любящей.

Итак, Тильда отправилась со мной. Оказавшись под окном жилища Domina Этерии, мы услышали ее храп, такой громкий, словно у какой-нибудь простой крестьянки. Я забрался в помещение и, поскольку к этому времени уже довольно долго пребывал в темноте, смог увидеть достаточно, чтобы тихонько подкрасться к постели. За исключением вселяющего ужас храпа, который аббатиса издавала, она спала крепким безмятежным сном женщины с чистой совестью. Я осторожно ощупывал ее горло и грудь, пока не нашел маленький, но тяжелый хрустальный пузырек. Он был закрыт прочным медным кольцом, привязанным к шнурку из сыромятной кожи, который свисал с ее шеи, но был связан крепким узлом.

Не слыша сигнала тревоги от Тильды, да и вообще никаких других звуков в большом здании, я уверился, что у меня достаточно времени. Таким образом, я принялся обильно смачивать узел слюной, пока сыромятная кожа не разбухла. А когда это произошло, мои пальцы оказались достаточно малы и проворны, чтобы развязать его. Справившись с узлом, я заметил, что он был довольно замысловатый, очевидно собственного изобретения аббатисы. Я плавно стянул пузырек со шнурка и спрятал его к себе за пазуху. После чего старательно снова запутал узел, точно так же, как он был завязан раньше.

Я выскользнул из окна, и мы с Тильдой отправились обратно. Лишь когда мы оказались в хлеву, я сказал ей, что сделал. Она в ужасе чуть ли не закричала:

— Ты украл святую реликвию?! Молоко из груди самой Пресвятой Девы?

— Тише. Никто никогда не узнает об этом. К утру сыромятный шнурок высохнет, и узел снова затянется. Когда Domina Этерия проснется и обнаружит, что ее самая ценная вещь исчезла, а узел, очевидно, не развязывали, она придет к заключению, что пузырек унес не человек. Надеюсь, она поверит, что Дева Мария сама забрала у нее реликвию. Аббатиса придет к выводу, что ее покарали, и поймет, что необходимо исправиться. Если так, то это может избавить нашу сестру Дейдамию от дальнейших мук.

— Надеюсь, что это и впрямь поможет бедняжке, — сказала Тильда. — А что ты сделаешь с реликвией?

— Не знаю. Но у меня есть еще кое-какие вещи. Может, и пузырек с молоком Пресвятой Девы мне как-нибудь послужит.

— Надеюсь, что так, — снова произнесла Тильда. Это прозвучало искренне.

Растроганный, я наклонился к девушке и чмокнул ее в маленький вздернутый носик. Она отскочила так быстро, словно решила, что это была прелюдия к изнасилованию, но потом счастливо хихикнула, и мы расстались друзьями.

* * *

Ранее я уже упоминал, что покинул Балсан Хринкхен, прихватив две вещи, которые мне не принадлежали. Ну, так или иначе, теперь они были моими — плененный juika-bloth и украденный священный пузырек, — однако если вы думаете, что я убрался из долины сразу после прощания с Тильдой, то ошибаетесь. У меня оставалось еще одно, последнее дело: я отомстил за Дейдамию, а теперь должен был отомстить за себя. Пока еще стояла ночь, я прокрался в огород аббатства Святого Дамиана, надергал там зимней репы, которая должна была спасти меня от голода и жажды, и сложил ее в мешок. Затем я залез на дерево, возвышавшееся на краю огорода. Забираться было неудобно, потому что я держал в руке клетку с птицей; орлу наконец-то выпала возможность поохотиться.

Когда Domina Этерия приволокла меня обратно в аббатство Святого Дамиана и велела одному из монахов покараулить, я спросил его, какую работу теперь выполняет брат Петр, бывший повар. Он рассказал мне, что Петра временно (а возможно, и постоянно) отправили разбрасывать навоз на те поля и участки аббатства, где требуется подкормка. Таким образом я знал, что рано или поздно Петр появится и на монастырском огороде. Я приготовился ждать — множество холодных дней и ночей, если потребуется, — пока не увижу своего обидчика.

Как оказалось, мне пришлось сидеть на дереве и дрожать не так уж и долго: только остаток этой ночи и еще одни сутки. На следующую ночь я снова спустился и пополнил свой запас репы и даже нашел несколько червяков для juika-bloth они, конечно, его не слишком привлекли, но орел все съел. На следующее утро — после того, как я услышал внутри песнопения братьев, приветствовавших восход солнца, и после того, как они наспех перекусили, — ворота аббатства распахнулись и начали выпускать монахов для работы в поле.

И тут я наконец увидел брата Петра. Он отправился в сарай, потом появился с вилами и лоханью, наполненной нечистотами, и понес их прямо в огород, находившийся между кухней и деревом, на котором я сидел. Он поставил тяжелую лохань, дымящуюся на солнце, и вилами принялся медленно разбрасывать навоз между рядами овощей.

Я дождался, пока брат Петр оказался прямо подо мной. Двигаясь медленно и осторожно, я запустил руку в клетку с juika-bloth и слегка подтолкнул его ладонью под лапами. Птица инстинктивно шагнула назад, на мою руку. Я вытащил орла, снял с него колпачок и выждал еще немного. К этому времени брат Петр уже согрелся от работы и отбросил на спину капюшон своей сутаны. Затем ему снова пришлось нагнуться. Поэтому мы с орлом могли видеть только его затылок. Я подождал, пока бывший повар выпрямится и разогнет спину. Теперь его поднятая голова, с блестящей от жира бледной тонзурой, окаймленной рыжевато-седыми волосами, представляла собой несомненное подобие того покрытого слизью блестящего яйца в гнезде из красноватого мха, при помощи которого я последние недели тренировал орла. Я показал juika-bloth на цель и прошептал: «Sláit!».

Моя рука судорожно дернулась вверх, когда птица энергично спрыгнула с нее, а ветка, на которой я сидел, закачалась. Петр, должно быть, услышал шуршание веток и листвы или же хлопанье крыльев juika-bloth, когда орел стал набирать высоту, потому что начал недоуменно оглядываться вокруг себя. Но он не догадался посмотреть вверх. Таким образом, его голова все еще была похожа на яйцо в гнезде, на которое и набросился с высоты орел.