Читать книгу "Стрекоза для покойника - Лесса Каури"

Прислонившийся к стене Найджел Паршонков, сощурив глаза, наблюдал, как, на прощание мигнув стоп-сигналами, лимузин исчезает в осенней непогоде.

Часть вторая
Паутина для ведьмы

За окном замелькали уличные фонари, прибавилось света – машина свернула с лесной дороги в закрытый поселок. Лука на заднем сиденье – ни жива ни мертва – иногда поглядывала на мощный затылок водителя и представляла, как он вытаскивает ее в лес, душит и закапывает под сосной. Почему именно под сосной, она додумать не успела – лимузин остановился перед железными воротами, украшенными черной кованой розой.

– Идите в дом, вас ждут, – сказал ей водитель.

Створки двинулись в стороны.

Лука вышла из машины. По сторонам от побеленной поземкой дорожки стояли розовые кусты, укутанные от морозов и оттого напоминавшие пугала. На участке царили сосны – сосны! – с мощными кронами, уносящимися ввысь, в темное небо, щедро сыпавшее снежной крупой.

Дверь дома распахнулась, выпуская на широкое крыльцо теплый отблеск.

– Лука, – прозвучал тот же самый голос, что она слышала по телефону, – заходи, не стой на холоде!

Вскинув голову, девушка поднялась на крыльцо и прошла мимо высокой женщины с неприметным лицом, чьи шикарные черные кудри сейчас были затянуты в тугой пучок, отчего она казалась моложе.

– Можешь звать меня просто Эммой, – Лука развернулась, – поскольку Эмма Эдгаровна звучит не очень! – неожиданно улыбнувшись, довершила хозяйка дома.

Одета она была в спортивные штаны, толстовку на молнии, из-под ворота которой проглядывала белая футболка. На ногах толстые носки, серые в синих бегущих оленях. Эти носки Луку немного успокоили: злоумышленники не носят носки с оленями!

– Проходи на кухню, выпьем чаю, – направляясь в один из уходящих в глубь дома коридоров, сказала Эмма Висенте, одна из тринадцати Сестер Равновесия и глава магического ковена ведьм.

На просторной светлой кухне было тепло. На подоконнике лежал серый здоровенный котище, сыто жмурил зеленые глаза. Другая кошка, аккуратная, трехцветная, точила коготки о когтедралку, приделанную на угол стены, третья – черная как смоль, с янтарными глазами – растянулась кверху брюхом на ковре у электрического камина.

– Садись, – пригласила Эмма, выставляя из шкафчика молочно-белые чашки и включая чайник. – Есть идеи, почему ты здесь?

Идеи у Луки имелись, но она упрямо замотала головой – мол, нет никаких идей и не было никогда!

Хозяйка едва уловимо усмехнулась, и тут Лука вдруг заметила, что она вовсе не невзрачна. Гладкая ухоженная кожа, чуть вздернутый нос и пухлые губы, темные, почти черные глаза – Эмма Висенте была красива, но хотела казаться незаметной, и это ей удавалось. Она вела себя спокойно и дружелюбно, однако девушка ощутила, что внутри та – как натянутая струна, вот-вот зазвенит от напряжения. Кошки, видимо, тоже что-то такое почувствовали, потому что сменили расслабленные позы – дружно сели столбиками и навострили уши.

– Я знаю твою историю, – заговорила Эмма, разлив чай по чашкам и садясь напротив, – и понимаю твое смятение. За старыми, такими привычными декорациями оказался новый, незнакомый для тебя мир. Слышала, Беловольская взяла тебя в ученицы?

Лука кивнула.

– Старая школа, – отпив чаю, с удовольствием пояснила Эмма, – сейчас, увы, все ускоряется. Раз-два – и ты уже ведьма с минимальным набором положенных знаний. Раньше ученичество занимало большую часть жизни, а мастерство воспринималось не набором инструментов, а философией. Так какой прогресс в твоих занятиях?

Девушка моргнула. Не зная, что ответить, сделала обжигающий глоток. Это с Анфисой Павловной или Муней она могла легко говорить о своих успехах и неудачах, а что сказать этой женщине, один вид которой отчего-то несказанно пугает?

Эмма встала. Ложечка звякнула о блюдечко. Кошки подскочили и унеслись прочь, возбужденно мявкая. Лука проводила их недоуменным взглядом, заметила, что удивление мелькнуло и во взгляде хозяйки дома, но та уже отвернулась – стояла, опершись о подоконник и глядя на заснеженный участок.

– То, что с тобой происходит, Лука, очень и очень важно! – негромко заговорила Висенте. – И по крайней мере одну причину я хотела бы… – она обернулась, коснулась рукой виска.

Лука удивилась мгновенной бледности ее лица.

– …Пояснить тебе… – с усилием произнесла хозяйка и неожиданно стала оседать на пол.

Девушка едва успела вскочить, подхватить ее и уложить на пол, растерянно оглянувшись. И застыла от ужаса – из коридора шли кошки, бок о бок, задрав хвосты, низко урча и прижав уши. Шли к ней!

– Эй, – Лука торопливо затрясла Эмму за плечи, – эй, очнитесь! Да что же это?

Эмма Висенте казалась спящей, однако ее неподвижность пугала. Спохватившись, Лука перешла на периферическое зрение и успела заметить мелькнувшую темную тень. Она разглядела бы ее подробней, однако кошки, выглядящие сгустками пламени разного цвета, с воем прыгнули. Лука закричала и упала на Эмму, стремясь спрятать лицо от нацеленных на него когтей. Раздался звон разбитого окна. Тут же взвыла сирена, и чья-та сильная рука за шкирку оторвала Луку от лежащей женщины и вздернула на ноги. Она узнала того самого «шкафа в костюме», что не обращал внимания на дымовые каравеллы в «Черной кошке». Тот с мгновение смотрел на нее, а потом швырнул в стену. Последнее, что увидела Лука, теряя сознание от боли и ужаса, – как он склоняется над телом хозяйки дома.

* * *

Этот человек замораживал. Он и казался глыбой льда – огромный, светловолосый, с холодными, ничего не выражающими голубыми глазами. Темка называл такие «оловянными».

Незнакомец в черном, очень дорогом костюме и очках в тонкой золотой оправе сидел на табуретке напротив Луки в комнате, в которой она пришла в себя, и раз за разом монотонным голосом спрашивал одно и то же. Она боялась его до икоты, хотя он неуловимо напоминал ей кого-то, но кого – она никак не могла вспомнить.

– Еще раз расскажите, что именно произошло!

– Я приехала по приглашению… Эммы. Мы прошли в кухню, начали разговаривать. Она побледнела и упала…

В кухню заглянул один из охранников:

– Борис Сергеевич, она подъехала!

Названный поднялся, даже удивительно, с какой легкостью он двигал свои килограммы, которых наверняка было больше ста!

– Идите со мной!

Лука опасливо выглянула в коридор. После нападения кошки исчезли, лишь где-то в глубине дома раздавалось их раздраженное и тоскливое мяуканье.

Из разбитого окна кухни задувал холодный ветер, заносил редкие снежинки, ронял на накрытое простыней тело на полу. Лука едва сдержала крик, и в тот же момент ее мягко переставили в сторону. Выглянув из-за широкой спины Бориса Сергеевича, она увидела, как в кухню входит Этьенна Вильевна, ахает, подходит к телу и опускается на колени.