Читать книгу "Обыкновенные девчонки (сборник) - Елена Ильина"

— Где же теперь этот Сережа? В каком детском доме? Разыскал его Андрей Артемов?

— Нет, — ответила Таня. — Все еще разыскивает. Говорит, что нашел несколько мальчиков с именем Сережа и фамилией Решетников, но отчества у них другие, да и возраст не тот.

— Значит, того самого Сережу пока не нашел? — опять спросила Катя.

— Я же и говорю, что не нашел, — повторила Таня.

— А как ты узнаешь, если он его найдет? — не унималась Катя.

— Уж как-нибудь постараюсь узнать.

— А как?

— Успокойся, дочка, — остановила Катю мама. — Ложись-ка лучше спать. Что-то вы нынче поздно засиделись.

— Собирайся, собирайся, Катенька! — добавила бабушка. — Утро вечера мудренее.

— Почему же я первая? — запротестовала Катя. — Миша ведь меньше, пусть он первый идет…

— А тебе раньше сказали, — отозвался Миша, — значит, ты раньше и должна идти.

— Тогда идите оба, — разрешила их спор мама.

…В этот вечер Кате долго не спалось. Она все думала и думала о том, как бы поскорее узнать, где живет Сережа Решетников.

«Тане все некогда, — думала Катя, — когда-то она еще встретится с Андреем Артемовым! Если он даже и разыщет Сережу, Таня может об этом не узнать… Что, если послать Артемову письмо — прямо на стройку, где он работает? Да ведь он говорил Тане, что эта стройка большая, прямо как целый город. Наверно, надо знать точно, где там этот Артемов работает, а то, пожалуй, письмо и не дойдет. А если даже дойдет — все равно Сережиного адреса мы не узнаем. Ведь и сам Артемов пока что не знает, где Сережа… Нет, видно, придется подождать».

Катя вздохнула. Больше всего на свете она не любила ждать.

«Надо что-нибудь затеять!» — решила она и, закрыв глаза, стала думать. Но как только веки ее опустились, мысли сами собой улетучились из головы. Вокруг стало тихо-тихо, и Катя крепко уснула.

Молодые граждане

Таню никто не посылал спать, хотя часы уже отсчитали одиннадцать, а потом, в полной тишине заснувшего дома, звучно отбили половину двенадцатого.

С тех пор как Таня стала студенткой, она сама распоряжалась своим временем и могла спокойно посидеть за письменным столиком над книгами и тетрадями, куда она аккуратно переписывала лекции.

Но на этот раз ей не хотелось ни читать, ни заниматься. Да кстати все у нее было готово к завтрашнему дню.

Однако же и спать ей не хотелось. Слишком много было у нее за последнее время нового, интересного: первые лекции в институте, студенческая, еще непривычная жизнь, да вдобавок ко всему это неожиданное, не семейное, а только ее, Тани, собственное знакомство со взрослым человеком, да еще с каким — Героем Советского Союза, строителем университета!

Таня мысленно перенеслась опять в школьный зал и, вспомнив «речи» маленьких первоклассниц, невольно засмеялась. И опять, уже не в первый раз за сегодняшний день, она раскрыла красную коробочку, достала из шелкового гнездышка свою медаль и полюбовалась на маленькие выпуклые буковки: «За отличные успехи и примерное поведение», венцом окаймляющие раскрытую книгу и лавровую ветку.

«Вот удастся ли так же учиться в институте? — подумала она с тревогой. — В школе тебя точно за руку вели. А здесь сама идешь. Попробуй-ка пойми, хорошо ли ты знаешь что-нибудь или плохо. До первого доклада на семинаре, до первого зачета ничего не известно… В институтском коридоре чувствуешь себя самой младшей, ну прямо точно первоклассницей, — а ведь вчера в школе мы были среди девочек самые старшие. Взрослые. «Старушки»… А все-таки жалко школу!»

Таня вытащила из бокового ящика стола большой конверт с фотографиями. Вот 10-й класс, 9-й, 8-й, 7-й, 6-й, 5-й… Чем старше были школьницы, тем новее, свежее были фотографии.

«Можно подумать, что это не я, а Катя, — думала Таня, всматриваясь в фотографию 5-го класса, — только у Катюши волосы светлее».

На этой карточке Таня сидела у ног сидящей в первом ряду учительницы, на ковре. Ее форменное платье было выше колен, белый передник с крылышками, на ногах — носки…

«Да, да, совсем точно Катя… Ах, Катюшка, как хорошо она вчера сказала! «Я знаю, как ты умеешь учиться. А вот я еще так не умею…» А ведь Катя способнее меня. Только вот усидчивости у меня больше…»

Таня разложила карточки на столе. Вот и самая последняя, снятая в день выпускного бала, 25 июня. Эту карточку Таня рассматривала особенно долго. В первом ряду сидели, как всегда, учителя, а девушки, уже не в темных платьях, а в белых, тесно прижавшись друг к другу, стояли полукругом за стульями.

Таня всматривалась в лица подруг и учителей — знакомые до мельчайших черточек. Еще так недавно казалось, что эта привычная жизнь никогда не кончится, что школьная семья, со всеми учителями и нянечками, никогда не распадется — так же как и родная семья, домашняя. Но вот школьная жизнь уже стала отходить в прошлое… Тане вспомнилась последняя ночь, когда девушки после выпускного бала вышли из школы на улицу. Каждая захватила с собой немного цветов — кто веточку сирени, кто пион, кто пучок красных гвоздик.

Было уже три часа ночи. Начинало светать. Но разве можно разойтись по домам в такую летнюю ночь, когда цветут липы и так сладко пахнет медом, когда так легко дышится и трепещут при легком ветерке белые платья, когда хочется и смеяться, и плакать, и петь, и танцевать — и все сразу!

— Идемте гулять по Москве! До утра! — предложил кто-то.

— Да ведь уже утро! — отозвалось сразу несколько голосов.

— Ну так до солнца! Идемте на Красную площадь!

И большая, нарядная, говорливая толпа двинулась по улице.

Ах, милая, родная улочка, ведущая в школу и из школы! Сколько школьниц видела ты и видишь каждый день! Видишь ты и веселые лица и озабоченные. Как недавно еще Таня и Лида ходили взад и вперед по этой улочке, повторяя вслух историю, литературу, геометрию. Кажется даже, что камни этой мостовой запомнили навсегда всех французских Людовиков и все геометрические теоремы. Сколько было в те дни тревог, волнений! Но в эту летнюю ночь, после выпускного бала, представляется, что все школьные дни были такими же счастливыми и беззаботными, как самый последний день.

И все-таки всем почему-то чуть-чуть грустно. Чувствуется, что вместе со школьными днями ушло из жизни что-то очень большое, очень дорогое. Конечно, на смену придет новое, еще большее, впереди — целая жизнь. Но что прошло, то прошло.

Таня обернулась назад. Во всех окнах притихшего школьного дома уже погас свет… И тогда-то они с Лидой и решили побывать первого сентября в школе, чтобы еще раз, уже издали, поглядеть, как проходит этот милый праздник — новый год школы.

Но вот уже короткая, знакомая до каждого камня улочка осталась позади. Веселая толпа бывших школьниц вышла на открытую, широкую улицу. Светало, но фонари еще горели легким, прозрачным, уже не нужным светом. Откуда-то снизу, с бульвара, донеслись голоса, смех, и навстречу хлынула еще целая толпа девушек в белых платьях. Такие же выпускницы, как они, и тоже, видно, решили бродить по Москве до солнца. Обе школы встретились, перемешались, и, знакомясь на ходу, двинулись дальше. Пошли, обнявшись, широкими шеренгами по аллее бульвара.