Читать книгу "Тайны взрослых девочек - Марина Крамер"

– Странно, странно, – пробормотала Лена, думая, что надо бы самой навестить Павла в больнице и поговорить с ним еще раз.

Кстати, о больнице. Самое время позвонить в реанимацию и справиться о здоровье отца. Лена набрала номер и выслушала скупую информацию о том, что состояние больного Крошина не изменилось. Волновало еще, что от матери нет звонков, но Лена помнила слова, которые та ей бросила, и понимала, что мать сердится и считает дочь во всем виноватой, а значит, будет игнорировать ее, насколько хватит терпения. «А уж этого маме не занимать», – со вздохом подумала Лена и посмотрела на часы. Пора было будить Андрея.

Паровозников долго и недовольно бурчал себе что-то под нос, пока Лена заваривала ему крепкий чай с сахаром.

– Ты не бубни, это и я умею. – Она подала ему чашку. – Сейчас вот что сделаем. Я поеду в больницу, а ты найди всех, кто работал в доме Стрелковых, и покажи им фотографии. Вдруг кто-то что-то знает, видел, помнит.

Андрей отхлебнул чай и поморщился:

– Горячий. Ладно, покажу я фотографии, и что? Скажут: это троюродный дядюшка второй жены старшего брата и его восьмая супруга. Или вообще ничего не скажут. Нам что с того?

– Пока не знаю. Но вдруг все-таки видели этих людей в доме? Почему-то же Стрелкова хранила эти фотографии, да еще так, чтобы никто не нашел. Не будет человек фотографии незнакомых так прятать. Или ты по-другому думаешь?

– По-другому не думаю. Хорошо, поговорю. Начну с домработницы, с Ирины этой. Она там самая толковая, как я понял.

– Вот и отлично. А я к Голицыну, может, мне что-то еще расскажет. Катерина у нас где?

– Как где? В архиве. Звонила утром рано, сказала, что к открытию туда поедет, спрашивала, ждать ли тебя.

– Я из больницы заскочу, надо сегодня обязательно там закончить. Хотя, знаешь, похоже, я здорово просчиталась, – с неловкой усмешкой призналась Лена, сбрасывая со стола в сумку ежедневник и телефон. – Или Городов мне какую-то сказку рассказал, а я поверила. Ведь не может быть, чтобы в деле не фигурировало ни разу имя человека, который был едва ли не вторым лицом в группировке.

– Мог и сочинить господин Стрелков – для форса. – Андрей уже надевал куртку. – Еще тогда, двадцать лет назад, приврал, чтобы круче выглядеть. А режиссер до сих пор в те байки верит.

Лена промолчала. Ее терзало желание рассказать Андрею то, что она узнала об отце, и в то же время она стыдилась, что отец пытался скрыть свое участие в деле Хана. Наконец потребность поделиться все-таки победила.

– Задержись на секунду, – попросила она. – Понимаешь, какое дело… Отец мой, оказывается, был адвокатом на процессе, защищал одного из членов группировки Хана. И со Стрелковым знаком. Но почему-то категорически отказывается обсуждать это со мной. Сказал только, что Стрелков никакого отношения к Хану не имел.

– Ну-ка, ну-ка. – Андрей притянул ногой стул ближе к столу и уселся прямо в куртке, как был. – То есть Денис Васильевич участвовал в процессе и отрицает причастность Стрелкова ко всей этой истории?

– Аж в больницу с инфарктом слег, так говорить не хотел, – невесело пошутила Лена. – Но мне кажется, что папа, как бы так сказать, недоговаривает кое-что. С чего бы ему так нервничать, если он сказал правду? Мне омерзительно даже думать, а не то что говорить, но тебе как другу я все-таки изложу свои подозрения, хорошо? Понимаешь, мне кажется, что папа… Словом, он мог помочь убрать из дела все упоминания о Стрелкове.

– Думаешь, денег хапнул?

– Мне противно, но как-то так все складывается, понимаешь? И обращался он к Стрелкову с какими-то личными вопросами, это мама сказала. И очень нервничал, когда узнал, какое дело у нас в производстве. Боюсь, что я права.

Лена встала, отошла к окну и замолчала. Сзади неслышно возник Паровозников, обнял ее за плечи, тихо проговорил на ухо:

– Ленка, не нагоняй. Пока ничего не доказано – не нагоняй себя. Может, ты и ошибаешься. Совершенно не похоже, чтобы у твоего отца водились бешеные бабки. Такие дела не за сто тысяч проворачивают, понимать же надо. А живете вы так себе. Не голодаете, конечно, но и лоска особого нет. Вон даже тебя отселить не могут, так и сидишь на четвертом десятке с родителями в одной квартире. Что, на заморские счета денежки засундучил, а вас с матерью не балует? Не может же так быть.

«А ведь не так давно отец с кем-то разговаривал в кабинете по-немецки, – вспомнила вдруг Лена совершенно некстати. – По-немецки! Откуда у него клиенты за границей? У него и лицензии такой нет. Придется поступиться принципами и заглянуть в его кабинет. Мерзко, противно, отвратительно, сама себя возненавижу. Но нет другого способа».

– Ты, наверное, прав, – неопределенно сказала она, похлопывая Паровозникова по руке на своем плече. – Ты хороший друг, Андрюшка.

– Да ладно тебе. Мы давно знакомы, это даже не дружба уже, это почти родство. Хочешь, вечером посидим где-нибудь, поговорим? – предложил он, но Лена отрицательно помотала головой:

– Нет, Андрюша, спасибо, сегодня не получится.

– Тогда в другой раз. Все, я побежал. – Он чмокнул Лену в макушку и быстрым шагом вышел из кабинета.

От того, что она вслух высказала подозрения в адрес отца, легче не стало. Лена сидела за рулем, всматривалась в медленно движущийся поток машин и чувствовала себя ужасно. Если окажется, что отец и в самом деле причастен к махинациям с уголовным делом, как ей поступить? Как вести себя, как смотреть в глаза коллегам?

Но еще хуже будет, если отец сказал ей правду: он на самом деле никак не связан с прошлым Стрелкова. В этом случае она окажется не только никудышным следователем, но еще и человеком, оговорившим родного отца. «Зря я с Андреем так разоткровенничалась. Он, конечно, никому этот разговор не передаст, но сам-то о нем точно не забудет. Дура баба! Распустила сопли», – ругала саму себя Лена, въезжая на парковку возле больницы. Ничего вернуть уже, разумеется, невозможно.

В отделение, где лежал Голицын, она попала не без труда, чему очень удивилась. Прежде, приезжая сюда по служебным делам, она просто показывала удостоверение дежурному на вахте и проходила через турникет. Однако сегодня на ее пути стеной встала невысокая старушка в белом халате и с высокой прической. Сдвинув на кончик носа очки, она внимательно изучила удостоверение, окинула Лену подозрительным взглядом и тоном, не предполагающим дальнейших дискуссий, велела:

– Звоните на пост, пусть выносят пропуск.

– Вы не поняли… – начала было Лена, но старушка перебила:

– Порядок для всех один, иначе это не порядок! Звоните на пост.

Весь ее облик говорил о том, что она не сдвинется со своего места ни на миллиметр и не подумает пропустить Лену без специальной бумажки. Спорить дальше не имело смысла, и Лена, вздохнув, направилась к телефону.

Через несколько минут пропуск вынесла молоденькая санитарка. Покосилась на вахтершу и, пропуская Лену вперед, пробормотала: