Читать книгу "Военнопленные Халхин-Гола. История бойцов и командиров РККА, прошедших через японский плен - Юрий Свойский"

2. Фамилии трех человек, сдавшихся нам не сообщим до сих пор, пока нам не будут сообщены фамилии 250 человек манчжур сдавшихся вам.

3. О летчике и синоптике местное командование решить не может.

4. По нашим данным у вас имеется еще много наших пленных. Просим их всех вернуть…».[98]

Таким образом возвращения оставшихся 10 заключенных лагеря «Хогоин» добиться не удавалось. В качестве меры давления командование 1-й Армейской

Группы, начало задерживать японских военнослужащих, тем или иным образом оказывавшихся близ советских позиций, как правило в полосе между передним краем и боевым охранением. Собственно, такие случаи бывали и раньше – практически с момента перемирия деятельность на нейтральной полосе не прекращалась – обе стороны вели разведку, эвакуировали поврежденную технику и собирали трофеи. Кроме того, в период с 23 сентября по 1 октября в расположении советских войск работали японские команды, откапывавшие и вывозившие трупы своих солдат (с ними, однако, никаких инцидентов не случилось). В большинстве случаев дело ограничивалось выдавливанием нарушителей на сопредельную сторону и взаимными протестами, однако случались и задержания.

18 сентября около 14.00 в трех километрах северо-западнее Номон-Хан – Бурд-Обо боевым охранением 1-го стрелкового полка 152-й дивизии был остановлен трехтонный «Форд», приехавший со стороны озера Узур-Нур. В машине оказались трое рядовых 1-го разряда 28-го пехотного полка 7-й дивизии – Утияма Икома, Оиси Мотохиро и Курии Синэо. Они рассказали, что ехали в Номон-Хан за запасными частями и заблудились.[99] Согласно литературной записи переговоров[100] 21 сентября комбриг Потапов проинформировал генерал-майора Фудзимото об этом задержании: «…два ротных и шофер – заблудились в темноте. Они не имели намерения воевать. Скоро они прибудут сюда, на место переговоров и будут переданы японской стороне». Уже в 16.57 грузовик и трое солдат были приняты по акту «представителем Ниппонской местной армии» подпоручиком Фукуяма.

25 сентября около 15.30 практически на том же месте была остановлена ремонтная летучка, принадлежавшая 1-му автомобильному полку Квантунской армии. На этот раз были задержаны унтер-офицер, солдат-шофер и трое вольнонаемных в гражданской одежде.[101] Скорее всего, через два-три дня их тоже освободили бы, если бы не последовавшее 27 сентября, в день первого обмена военнопленными, обострение обстановки на границе.

27 сентября около 12.30, вновь северо-западнее Номон-Хан – Бурд-Обо, советской заставой были остановлены уже две машины – легковая и грузовая. На этот раз были задержаны капитан Като и три солдата. Согласно первому донесению, он заявил, что выполнял задание по обмену пленными и заблудился, однако позже почему-то утверждал, что входит в состав комиссии по уточнению границы. Около 17.00 юго-восточнее Мухур-Обо к 28-му посту ВНОС приблизились два японских грузовика с белыми и красными флагами. На машинах находилось трое офицеров и 20–25 солдат, которые потребовали пропустить их на восточный берег озера Буир-Нур. Начальник поста младший лейтенант Пантелеев, не имевший никаких инструкций на этот случай, просто предложил японцам удалиться – и грузовики вернулись на свою территорию.[102] Последний инцидент произошел в 23 часа – опять в 4 километрах северо-западнее Номон-Хан – Бурд-Обо. На этот раз был задержан грузовик 23-го разведывательного полка 23-ей дивизии, в котором находились подпоручик Сато и три солдата; заявившие, что они заблудились при выполнении задания по обмену пленными.[103] Группы капитана Като и подпоручика Сато, состоявшие из солдат 13-го артиллерийского, 23-го разведывательного и 72-го пехотного полков 23-ей дивизии и штаба сменявшей ее на фронте 2-й дивизии, были вывезены на западный берег Халхин-Гола и оставлены под охраной в 13 километрах западнее горы Хамардаба.

Японцы заявили протест только 1 октября, после того, как были прекращены эксгумационные работы. На следующий день, 2 октября, в нейтральной полосе в течение без малого пяти часов советский и японский представители пытались договориться о возвращении удерживаемых людей. Обе стороны были непреклонны. Подполковник Танака настаивал на возвращениии 13 человек, задержанных 25–27 сентября (и в дальнейшем именовавшихся в переписке «группой капитана Като»), а майор Лукьянченко отвечал, что их можно будет выдать лишь на условиях возвращения «всех наших людей, оставшихся не обмененными и указанные в нашем протесте 29 сентября». Переговоры завершились ничем, стороны договорились собраться полным составом комиссий на следующий день.[104]

Фактически следующая встреча состоялась только 6 октября. Участвовали в ней с советской стороны майоры Томилин и Лукьянченко, с японской – подполковник Танака, вновь заявивший, что Казаков, Еретин и монгол Толтонтян не пленные, а перебежчики и выдаче не подлежат, а остальные 7 человек к инциденту отношения не имеют и переговоры о них должны вестись дипломатами. Препирались три часа, с 15.00 до 18.00. В конце концов Томилин и Лукьянченко заявили, «что при таком положении переговоры становятся беспредметными и надо вопрос передать для решения дипломатическим путем». После этого Танака сообщил, что 8–9 октября ожидается решение правительства по этому вопросу и предложил новую встречу комиссий. Предложение было принято.[105]

Новая встреча состоялась в 15.00 9 октября. На этот раз японскую комиссию вновь возглавлял генерал-майор Фудзимото. Он потребовал немедленного возвращения «группы капитана Като», а вопрос о передаче «группы Казакова» предложил передать дипломатам. Естественно, оба предложения советская комиссия отвергла и настаивала на немедленном возвращении пленных «согласно списку от 29 сентября». Очевидно, Фудзимото не имел полномочий ни согласиться, ни прервать переговоры, а проблема выходила за пределы его юрисдикции. Поэтому стороны договорились, что японский ответ будет получен в письменной форме и советская сторона готова ждать до утра 11 октября. «Одновременно японцам заявили, что в случае неудовлетворительного ответа, ввиду бесплодности дальнейших переговоров, вопрос о передаче пленных и задержанных нами будет передан дипломатическим органам».[106]