Читать книгу "Одна маленькая ложь - К.-А. Такер"

Все считают, что я чуть ли не гений и отличные отметки просто валятся мне на голову, потому что я сильна в таких предметах, как матанализ и физика. Да, эти предметы на самом деле даются мне легче, чем многим. Материал прямолинейный, черно-белый, где все либо верно, либо неверно. Мне по душе четкий выбор.

Дисциплины вроде философии, истории и английской литературы, которая начнется у меня сегодня, это совсем другое дело. Не вижу в них смысла. Если есть формула, с помощью которой можно найти правильный ответ, это по мне. На гуманитарных предметах я в силах понять лишь степень правильности или неправильности, и, чтобы выяснить ее, мне придется постараться. В конце концов я всегда получаю отличные отметки – у меня всегда только высший балл по всем предметам, в том числе по физкультуре, – но сами по себе они на меня не падают.

Открывается дверь рядом с классной доской, в аудиторию входит седовласый профессор в черном джемпере, в очках в металлической оправе и направляется к кафедре со стопкой книг под мышкой. Невольно улыбаюсь: хотя бы в одном мои представления о Принстоне совпадают с реальностью.

– Привет, Ирландка.

Рядом со мной усаживается самый нетипичный представитель Лиги плюща[5]. Его высокая фигура полностью заполняет сиденье и занимает часть моего.

– Что ты тут делаешь? – шиплю я, поворачиваюсь и вижу Эштона в темных джинсах и синей рубашке. Начинаю привыкать к его стилю – безупречному и небрежному одновременно. Впрочем, он может с таким же успехом снять рубашку – с этим торсом он и в плавках с леопардовым принтом будет неотразим.

Усевшись поудобнее, он оглядывает аудиторию.

– Сейчас будет лекция по английской литературе профессора Дэлтона?

– Спасибо, я в курсе! – нелюбезным тоном говорю я, а потом понижаю голос, заметив, что профессор бросил на нас взгляд. – А тебя-то сюда каким ветром занесло?

– Я студент и пришел на лекцию, – неторопливо отвечает он с нечитаемым выражением лица. – Некоторые здесь для того, чтобы получить образование, Ирландка, а не только тусить на вечеринках.

Прожигаю его взглядом, борясь с искушением снова врезать в челюсть. В глазах у Эштона пляшут чертики, а губы расплываются в ухмылке, которую я теперь узнаю как фирменный прием флирта. Когда я была пьяной, это сработало, но сейчас я трезва, да еще и зла, так что зря старается.

– Но ты же старшекурсник.

– Ирландка, а ты неплохо осведомлена о моей скромной особе.

Стиснув зубы, молча на него смотрю и жду ответа на свой вопрос. Наконец он пожимает плечами, демонстративно открывает блокнот, щелкает пару раз авторучкой и выдает:

– У меня образовалось окно, а этот курс единственный, который подходит.

– Охренеть можно! – Ругательство выскакивает из меня с легкостью, да еще и слишком громко. На этот раз профессор поднимает голову от своих бумаг и пристально на нас смотрит. Чувствую, как мои щеки заливает краской. Когда профессор отводит глаза, поворачиваюсь к Эштону.

– Расслабься, Ирландка. Зато теперь ты хоть кого-то здесь знаешь.

С этим трудно не согласиться, думаю я, оглядывая море незнакомых лиц.

– А ты на каждой лекции будешь сидеть со мной рядом? – интересуюсь я.

– Трудно сказать. Похоже, ты студентка невоспитанная. Не думаю, что соседство с тобой благотворно повлияет на мнение профессора обо мне.

Намеренно отодвигаюсь от него подальше, а он насмешливо хмыкает.

– Значит, твой выбор никак не связан с тем, что ты ознакомился с моим расписанием? – спрашиваю я.

– Что? Ты думаешь, я выбрал этот курс только потому, что и ты его выбрала? Зачем мне это нужно? – Брови ползут вверх с нарочитым изумлением.

Хороший вопрос. Но я нутром чувствую: он здесь из-за меня. Только не понимаю, зачем ему это нужно.

– И все-таки как ты умудрился? Я думала, на этот курс очередь.

Эштон теребит пальцами потертый кожаный браслет.

– А у меня есть одна знакомая дама в деканате.

– Уж не та ли, что была у тебя в субботу вечером? – выпаливаю я, вспоминая красный носок на ручке двери, и лишний раз убеждаюсь, насколько Эштон порочен.

Он выдерживает паузу, потом поворачивает голову и спрашивает:

– Ирландка, а ты что, ревнуешь?

– С какой стати? Тоже мне рыцарь! Не успела подружка уехать, а у тебя уже в постели другая.

– Да не было никого у меня в постели, – возражает он и облизывает нижнюю губу. Стараясь не смотреть на него.

– Не было? – И я вздыхаю с облегчением. А потом осознаю, что только что вздохнула с облегчением. С какой стати?!

Он качает головой и снова несколько раз щелкает авторучкой.

– Все произошло… в душевой кабинке…

Начинаю собирать свои книги и тетради, чтобы, пока профессор не начал читать лекцию, успеть пересесть подальше, но Эштон прижимает мою ладонь своей и спрашивает:

– А тебе какая разница? Ты же была с Коннором у него в комнате, верно?

– Нет, я… – Меня охватывает жар. – Мы просто разговаривали. – Качаю головой. Не знаю, какая разница на самом деле. То, как он поступает со своей подругой, отвратительно. Но парень прав – меня это не касается. Рано или поздно он получит по заслугам. – Эштон, мне все равно. Просто я подумала, тебе жаль, что так вышло с твоей подругой.

– Я этого не говорил, – тихо отвечает он, отпуская мою руку, и садится слушать лекцию: профессор уже крепит к вороту рубашки микрофон. – Я сказал, мне жаль, что так вышло с тобой.

Сжимаю зубы, а моя гордость получает еще один удар.

– Значит, теперь нас уже двое, – бормочу я, надеясь, что получилось убедительно, хотя мне в любом случае не легче.

– У тебя красивая юбка, Ирландка, – шепчет он, оглядывая мои ноги. Инстинктивно разглаживаю заурядную черную юбку и тяну пониже, чтобы прикрыть ноги.

В течение следующего часа пытаюсь сосредоточиться на лекции, а слова Эштона давят непосильным грузом. Хватаюсь за обрывки фраз профессора Дэлтона, порой умудряюсь поймать мысль. А потом чувствую прикосновение ноги к моей ноге, или меня задевают локтем, и я подпрыгиваю. Пытаюсь устроиться поудобнее. Ерзаю на месте. То и дело бросаю на Эштона гневные взгляды, но он либо не замечает их, либо ему все равно. Вижу, что он не конспектирует лекцию. Лишь черкнул несколько строк на странице, но я сильно сомневаюсь, что они имеют отношение к английской литературе.

Когда лекция заканчивается, я готова бегом бежать по лестнице. Или воткнуть ему в ногу авторучку.

Пока профессор пишет на доске первое задание, Эштон шепчет:

– Теперь я вспомнил, почему никогда не хотел заниматься этим предметом.