Читать книгу "История пива. От монастырей до спортбаров - Юха Тахванайнен"

Однако в окопах на это дело смотрели непредвзято. Насколько широко велись переговоры о прекращении огня, в точности неизвестно. Судя по архивным данным, у Верховного командования по обе стороны фронта не было об этом ни малейшего представления. Известны лишь единичные адресованные солдатам предупреждения, предостерегающие от планирования коллективных мероприятий, которые могли бы помешать военным действиям или прервать их. Из солдатских писем также не явствует, что разговоры о прекращении огня велись на общеармейском уровне. Обращение папы разошлось широко, и часть солдат о нем знала. Однако оценивать его влияние сложно. Большая часть инициаторов перемирия 1914 г. в любом случае были протестантами. Католические части, например, во Франции оставили призыв своего высшего религиозного авторитета безо всякого внимания.

Первые признаки праздничного настроения появились за два дня до Рождества. В северной части Западного фронта, в пограничных районах Франции и Бельгии из траншей стали доноситься рождественские песнопения. Немцы могли ответить английскому хору, и наоборот. Канун Рождества выдался морозным, и, когда вода подмерзла, находиться в окопах стало чуть полегче. Пение продолжалось, к празднику готовились, украшая траншеи свечами и деревцами хвойных пород – ели во Фландрии практически не росли.

Уже днем перестрелка на многих участках фронта свелась к одиночным выстрелам. В канун Рождества начались первые переговоры о перемириях. Те солдаты, которые владели языком противника, выкрикивали свои предложения, чтобы было слышно через нейтральную полосу. Если языка никто не знал, о мире договаривались с помощью одежды из белой ткани. Первых смельчаков, вылезших из траншей, встретили сотоварищи с той стороны фронта. Но на других участках фронта переговоры начались непосредственно в день Рождества.

Существуют различные оценки того, насколько широко распространилось это перемирие. На основании документов можно предполагать, что на Рождество огонь прекратили порядка 100 000 солдат. Всего на Западном фронте было свыше 10 млн бойцов, так что рождественский мир заключила лишь горстка солдат, размещенных в Бельгии и французской Фландрии. Из представителей армий союзников в перемирии участвовали британские солдаты. Из представителей немецкой армии большая часть были саксонцами, также участвовали баварские и вестфальские полки.

Во Фрелингене, что к западу от Лилля, друг против друга стояли Второй Королевский полк уэльских фузилеров и 134-й Саксонский пехотный полк. Капитан британской армии Клифтон Инглис Стоквелл так вспоминал впоследствии об этих событиях: «Ночью сильно подморозило. Мы установили в нашей траншее большой плакат с надписью "Веселого Рождества" и развернули его в сторону саксонцев. Они кричали нам через линию фронта. Во второй половине дня около часу туман рассеялся и они наконец-то увидели плакат. Саксонцы стали кричать: "Не стреляйте! Мы угостим вас пивом, если вы выйдете". Тогда несколько наших парней встали во весь рост и принялись махать руками. Саксонцы взобрались на бруствер и подкатили в нашу сторону пивную бочку. Потом они стали подниматься группами, и наши люди, разумеется, тоже. Хотя нас и предупреждали о том, что немцы могут атаковать, двое наших выскочили из траншеи и отправились за бочкой».

У немцев оказалась в запасе и еще одна бочка. Бочки установили на нейтральной полосе, и солдаты воюющих держав подходили попробовать содержимое. Стоквелл понял, что ему как батальонному командиру надлежит вмешаться, поэтому он на ломаном немецком подозвал командира саксонцев, носившего капитанские погоны, барона Максимилиана фон Синнера. Офицеры договорились о прекращении огня до полуночи. Их подчиненные уже вовсю праздновали. В качестве подарков помимо пива дарили табак и продукты.

Тем не менее Стоквеллу саксонский коллега пива из бочки предлагать не стал, он слишком хорошо разбирался в иерархии кайзеровской армии. Для офицеров должен был быть отдельный стол. Стоквелл продолжает свои воспоминания: «Капитан позвал дневального, и вскоре немецкий солдат выпрыгнул из траншеи с подносом, на котором стояли бокалы и две бутылки пива. Мы выпили их, торжественно подняв бокалы и пожелав друг другу здоровья. После этого мы официально распрощались и разошлись по своим позициям».

Возможно, своим жестом барон фон Синнер сознательно хотел поддержать немецкую репутацию. Служивший в рядах фузилеров Фрэнк Ричардс вспоминает, что солдатское пиво различалось по качеству: «Обе бочки выпили до дна, хотя французское пиво казалось на вкус прокисшим». По всей вероятности, бочки были из пивоварни Фрелингена, которая располагалась на немецкой стороне почти у самой линии фронта. В защиту французского пива необходимо сказать, что оно действительно могло прокиснуть. Если речь идет о пиве верхового брожения, предназначенном для немедленного употребления, а бочка не один месяц провела в окопной сырости, неудивительно, что продукт испортился.

В фрелингеновской пивоварне больше ничего сварить не успели – британская артиллерия разрушила ее в начале 1915 г.

А вот бутылочное пиво, которым угощал англичанина барон фон Синнер, вполне могло быть доставлено из его родных краев. Хотя перевозка пива в бутылках едва ли была приоритетом тылового обеспечения, из документации по снабжению следует, что офицеры имели право наслаждаться плодами пивоварения. В качестве ответного подарка Стоквелл преподнес коллеге традиционное британское рождественское угощение – сливовый пудинг.

Описания событий, последовавших за праздником, частично противоречивы – что скорее является следствием избирательности человеческой памяти, чем присутствия пивных бочек. На нейтральной полосе провели футбольный матч. И хотя некоторые британцы уверены, что они играли между собой, речь, скорее всего, идет о неофициальном матче Уэльс – Германия. В некоторых источниках упоминается и счет: немцы выиграли 3:2.

Современное футбольное поле расположено в юго-западной части Фрелингена на улице рю д'Арментьер, на том же месте, где предположительно состоялся рождественский матч 1914 г. Футбол объединил солдат и в других полках противоборствующих армий. Известно, что немцы и англичане сыграли на Фламандском фронте в день Рождества не один товарищеский матч. На основании свидетельств современников можно заключить, что другие игры сопровождались куда более скромным употреблением напитков, нежели во Фрелингене.

Опустошив бочки, саксонцы и валлийцы разошлись по траншеям. Перемирие в итоге договорились продлить до следующего утра. Когда в день Святого Стефана (26 декабря) англичане сняли плакат с пожеланием веселого Рождества, над немецкими траншеями подняли простыню с написанным на ней словом «Спасибо!».

По фронтовым письмам видно, что на многих рождественское перемирие произвело сильное впечатление, наполнив светом мрачный военный быт. В тылу известие о недолгом перерыве в боевых действиях было в основном воспринято положительно. Британские газеты, включая выходящую миллионными тиражами Daily Mirror, опубликовали на первой полосе фотографию по-братски позирующих британских и немецких солдат. Это фото было далеко от традиционной военной пропаганды, изображающей врага в мрачных тонах.

Военное командование не было в восторге от устроенного солдатами перемирия. Британский генерал Гораций Смит-Дорриен записал 26 декабря в своем дневнике: «Это хорошо показывает, в какую мы впали апатию, и в дополнение указывает на то, что все наши приказы были даны впустую. Я давал ясный приказ о том, что общение с частями противника не может быть одобрено ни при каких условиях». Смит-Дорриен был не единственным генералом, который требовал дисциплинарных мер для участников перемирия. Однако до полевого суда эти случаи не дошли – уж настолько-то Верховное командование по обе стороны фронта могло себе позволить поддаться рождественскому настроению.