Читать книгу "Я лечила Высоцкого - Зинаида Агеева"

Наркотик значительно снижал иммунитет (невосприимчивость к болезням), и организм не мог сопротивляться вредным воздействиям. Однажды, страдая от тяжелой абстиненции и торопясь снять ее, он ввел наркотик в ногу прямо через брюки, не заботясь о стерильности. Образовался абсцесс, который в силу сниженного иммунитета пришлось долго лечить сильными антибиотиками.

Жажда жизни не могла побороть влечения к наркотику. Он стал его рабом. Наркотик управлял его желаниями, его эмоциями, гнал на поиски новых доз. Физически крепкий, закаленный человек постепенно превращался в тяжелого больного. Последний год он не мог выходить на сцену без допинга. Появилось почти не исчезающее чувство тревоги. Лечение в психиатрических, наркологических и соматических больницах и клиниках Москвы и Парижа не давало эффекта. Казалось, его организм превратился в бездонную бочку и, как изголодавшийся зверь, требовал новых доз, впитывая их, как губка, и не насыщаясь. Поэт стал пленником наркотика и в последние месяцы жизни принимал такие огромные дозы, которые могли убить не только мозговые клетки, но и весь организм.

Врачи затруднялись найти объяснение тому факту, что наркотик, разрушая плоть (появились перебои в работе сердца, печени, почек, желудка), почти не затрагивал его умственных способностей. Его мозг продолжал работать продуктивно, и поэт ни на один день не прекращал творческой работы:

Мне говорят, что я качусь все ниже,А я, хоть и внизу, а все же уровень держу.

(«Реальней сновидения и бреда», 1977 г.)

В медицинской литературе есть указания на то, что интенсивная творческая работа способствует длительной сохранности личности при наркотической болезни, не допуская явной деградации.

Ленинград, малая сцена БДТ, 16 апреля 1980 г. Последняя съемка Владимира Высоцкого. 100 дней до бессмертия. Фото – Владимир Меклер

Пристрастие знаменитого барда стало его жизненной трагедией, его душевной болью, которую он скрывал от своих зрителей. Это были, как писал в свое время Гоголь, «невидимые миру слезы». Высоцкий отчаянно пытался побороть свою страсть, сопротивлялся ей всеми силами своего ума и воли. Вторая жена его Людмила Владимировна была свидетельницей его алкогольных запоев, но не видела его страшных мучений от наркотической зависимости. Это выпало на долю Марины Влади, которая делала все, зависящее от нее, чтобы помочь ему избавиться от страшной болезни: способствовала его госпитализации в клиники Парижа, увезла в замок своей сестры (как указывалось выше), чтобы преградить доступ к наркотикам. Но начавшаяся абстиненция заставила его через несколько дней уехать из замка. В этом роскошном уголке ничто не привлекало его внимания, не поражало воображения: ни удивительная красота пейзажа, ни целительный воздух, ни присутствие рядом обаятельной жены. Наркотический голод погнал его из этого райского места. Своему другу художнику Михаилу Шемякину он сказал: «Это была страшная неделя. Двоеночество оказалось страшнее одиночества». Последние месяцы жизни друзья заметили изменения в его облике: появились одутловатость лица, ранние морщины. Артур Макаров отметил странный блеск глаз – «они стали стеклянными».

Владимир Высоцкий и Михаил Шемякин. Париж, мастерская М. Шемякина, август 1978 г. Фото – Патрик Бернар

Страх потерять аудиторию заставлял его выходить на сцену при любом физическом неблагополучии и выдерживать огромные физические и умственные перегрузки. Это было возможно только с помощью допинга. И он стал применять амфетамин – мощный стимулятор нервной системы, синтезированный из эфедрина. Незадолго до кончины у него появились расстройства восприятия. Томразов Н. (концертмейстер) писал, что «Высоцкий видел чудовищ перед закрытыми глазами, разговаривал с ними, порол ахинею». Периодически видел кошмарные сны: «Мне снятся крысы, хоботы и черти».

Однажды, сидя в комнате, Высоцкий увидел самого себя, сидевшего за столом. Он не спал, сидел с открытыми глазами и видел свою точную копию. Его охватил страх. Он вышел на улицу, и его двойник последовал за ним. Шемякину он сказал: «Миша, мне страшно, когда я вижу самого себя в комнате». Врачу Сульповару он рассказал о раздвоении личности более подробно: «Со мной происходят странные вещи, я раздваиваюсь. Чувствую, что я не один, а нас двое. Куда бы ни пошел, за мной ходит мое второе “я”. Оно мешает мне жить. Я хотел бы остаться с первым. Можешь помочь мне? Но сначала я попробую освободиться сам».

О раздвоении личности у наркоманов писали авторы книги «Наркомания меры защиты: «Нередко в состоянии эйфории наркоман видит себя как бы со стороны, разговаривает сам с собой. Происходит как бы раздвоение личности»[35]. Профессор-психиатр М. И. Буянов писал в одной из своих статей: «Существует мнение – если появляется двойник, то скоро наступит смерть»[36].

Леонид Владимирович Сульповар – лечащий врач Владимира Высоцкого

При появлении двойника Высоцкий подсознательно ощутил приближение конца жизни. Насколько велико было его желание освободиться от наркотической зависимости, видно из его обращения к врачам с просьбой применить новый способ лечения – «гемосорбцию» – очищение крови от вредных веществ. Кровь пропускают через слой адсорбентов (поглотителей вредных веществ), и, очищенная, она вновь возвращается в кровяное русло. Он верил в успех этого лечения. Врачи тоже верили, но долго не могли найти адсорбент, а он «терпел, ждал, ежедневно звонил, напоминал» (воспоминания Сульповара). Гемосорбция была его последней надеждой, и он цеплялся за нее с отчаянием обреченного, но еще не погибшего человека. Когда было все подготовлено к проведению процедуры, его положили в Институт им. Склифосовского. Во время лечения врачи видели, как тяжело он переносит его. Это было заметно по синюшности губ, страдальческому выражению лица. После очищения крови организм, лишенный необходимой дозы наркотика, потребовал ее возмещения самым ужасным образом. Сульповар вспоминал: «Тревожный взгляд говорил о потере надежды. Врачам сказал, что все нормально, но глаза говорили – надежды не оправдались. Метод не дал результата». Высоцкого выписали на амбулаторное лечение под наблюдение реаниматолога Федотова.

При самых активных методах лечения наркоманов полного излечения не бывает, считают специалисты, «всегда есть риск рецидива. Чтобы избежать повторения зависимости, нельзя снова пробовать наркотик. Достаточно одного приема, чтобы влечение возобновилось». Повышение доз не могло продолжаться бесконечно, должен был наступить момент, когда организм не в состоянии будет вместить ни одной дозы.