Читать книгу "Дырчатая луна - Владислав Крапивин"

Лесь сжал губы и поднял приклад к плечу. Потом нахмуренно глянул на Гайку:

– А как мы узнаем, что излучение прекратилось?

– Увидим же, какая сделается жизнь…

– Это не сразу. А сейчас-то как?

– Лесь, мне кажется, шар лопнет и задымится.

Лесь теперь не колебался. Убрал предохранитель, прицелился. И на три долгие секунды нажал спуск.

Разумеется, ничего не случилось. Шар по-прежнему сверкал белизной – неподвижный, незыблемый.

Лесь враз, в один миг, понял, что все это – его сплошная выдумка. Не было никакой искры на круге затмения, а был просто блик на линзе. И не может быть никакой энергии Луча. И «лейденская» банка – обычная пустая жестянка. И стеклянный кубик врет, когда разбивает мир на радужные картинки. И Безлюдные пространства – просто оглохшие от зноя окраины Заповедника. И Бухта, О Которой Никто Не Знает, – обычный закуток между скалами: купальщики в него не лазят, потому что боятся крутых тропинок…

И так он стоял, прощаясь со сказкой и надеждой. Уже не смотрел на антенный шар, а смотрел на свои старые сандалии. Опустил деревянно-жестяную игрушку и слышал, как звенит вокруг беспощадное знойное солнце. И асфальт, и гранит были горячими, как броневые листы авиаматки…

– Лесь!! Смотри! Туда!..

По шару шли змеистые черные трещины. Потом он распустился как бутон, куски скорлупы откинулись. Гайка и Лесь увидели кузнечика.

Издалека он казался обыкновенным желтым кузнечиком.

Но он занимал всю центральную площадку крыши.

Велька

В среду вернулся дядя Сима. Поцеловал размякшую от радости Це-це, подкинул под потолок Леся. Был дядя Сима жилистый, высокий, с длинным коричневым лицом и светлыми, как голубая вода, глазами.

– Мама на работе? Пошли, я соскучился!

Мама работала в маленьком почтовом отделении. Здесь пахло разогретым сургучом и яблоками и было мало посетителей.

Мама обрадовалась дяде Симе. Завела его и Леся в комнату, где хранились посылки, и велела:

– Ну, Серафим Денисович, рассказывай, как ездил и почему так долго.

Дядя Сима стал рассказывать и под конец сообщил, что ездить по сухопутью ему совсем уже надоело, поэтому он окончательно решил перейти на работу в яхт-клуб.

– Ура… – выдохнул Лесь.

– А вы как тут жили без меня?

Мама сообщала, что жили ничего. К зарплате обещают прибавку. Лесь почти не спорил с тетей Цецей и завел себе новых друзей, которых обучает хитростям солнечной энергии.

– Друзья – это чудесно! Ладно, Лесь, пошли, маме надо работать, а то не дадут прибавку…

– Я задержусь. У меня еще… разговор…

Дядя Сима был понятливый.

– Хорошо. Тогда догоняй…

Едва он ушел, мама взволнованно сказала:

– Лесь? Что случилось?

– Ничего. Так… Признаваться буду…

– Господи, в чем? Что натворил?

– Да не сейчас. Вообще… За долгое время.

– Вот как? – Мама успокоилась. Но не совсем. Села на табурет, Леся поставила перед собой. – А с чего это на тебя такая откровенность снизошла?

Лесь затеребил пыльные, разлохмаченные на кромках шорты:

– А чего… во второй десяток лет перешагивать с грехами…

Мама посмотрела очень внимательно. Придвинула растрепанного сына ближе. А он уткнулся взглядом ей в колени и сильнее задергал штаны.

– Лесёнок, ты это сам придумал?

– Да… А еще Гайка… подсказала.

– Гайка – умница…

– Да, – шепотом согласился Лесь.

– Ну, давай… выкладывай.

Лесь потрогал под майкой дырчатый камешек. Посмотрел в окно:

– Очки не случайно разбились. Я их сам… чтобы стекло для системы использовать.

– Ба-атюшки мои! Открытие! Будто я и так не догадалась…

– Ну, с Вязниковым дрался, ты это знаешь… А еще двойка по географии. Я думал, он после пятерки меня долго не спросит, а он на следующий день. И вляпал… Я забыл тебе сразу сказать…

– Забыл, значит… Ну, дальше…

– А ты… не смотри так. Я же добровольно признаюсь. А ты меня глазами это… упрекаешь.

– Ты, чучело жареное, не торгуйся. Начал исповедоваться, так излагай все. До конца.

Лесь повеселел:

– А еще Це-це… тетю Цецу отправил в магазин наугад. Не знал, что там горошек… Но это же к лучшему, горошек-то там правда оказался…

– Лесь, не морочь мне голову. – Глаза у мамы опять перестали смеяться. – Давай о главном.

– О чем?.. О нашем приключении в бухте, что ли? Мам, но я же не знал, что Гайка почти не умеет плавать. Да и ничего страшного не было. Подумаешь, нога застряла…

– Лесь! Не вертись. Кузнечик-великан, о котором в городе столько разговоров, твоих рук дело?.. Я только сегодня утром сообразила. Когда услыхала, что он желтый!

Лесь заморгал. Не испуганно, а скорее удивленно.

– Не маши ресницами. И не отворачивайся.

– Ма-ам… Но я же тебе про всякие про нехорошие поступки говорю. А здесь-то что плохого? Никто не виноват! Он… это же случайно вышло. И он же хороший! Добрый, как наш Пират. Он…

Мама уронила руки:

– Я так и знала… Где теперь это чудовище?

Чудовище жило в Мельничной балке…

На крыше оно сидело всего секунды три. Потом приподняло туловище, дернуло длиннющими, уходящими за спину усами, из-под желтых твердых крыльев выпустило другие, прозрачные, – и… скакнуло!

И совершило полет по плавной дуге. Скрылось за деревьями и крышами.

Потом Лесь и Гайка увидели еще два прыжка кузнечика-великана. Он взлетал над домами и скрывался опять.

Впрочем, кузнечик не казался великаном. Он был… такой весь из себя привычный желтый кузнечик, что выглядел нормальным, а дома рядом с ним были как игрушки.

Гайка прижимала к щекам ладони. Глаза у нее были – круглые глазищи, рот открылся, пластмассовая скобка на кудряшках съехала набок.

– Лесь… Что теперь будет?

– Скандал, – уверенно сказал Лесь.

– Нам попадет, да?

– При чем тут мы?! Что будет с ним, вот вопрос. Ведь загоняют беднягу…

Он, кажется, не очень растерялся. Но был озабочен.

– Вот тебе и шарик…

– Это я виновата…

– Почему?!

– Потому что… я в последний момент подумала… вернее, мне показалось: лопнет шарик, и выскочит кто-нибудь вроде Кузи…

– Ты тут ни при чем. Это я должен был сообразить: раз есть шарик, будет и кузнечик… Но кто мог подумать, что так сразу!.. Ладно, пошли!