Читать книгу "Книга зеркал - Э. О. Чировици"

Я представился, объяснил, что мой интерес носит конфиденциальный характер и что поговорить нам лучше не по телефону, а при личной встрече.

– Простите, мистер Келлер, но с незнакомыми людьми я не встречаюсь, – возразила она. – Я понятия не имею, кто вы такой и чего хотите. Если вы настаиваете на встрече, то объясните подробнее, в чем дело.

Я решил сказать ей правду.

– Доктор Вестлейк, перед смертью мистер Флинн написал книгу о своих студенческих годах в Принстоне, в частности о событиях осени и зимы восемьдесят седьмого года. Полагаю, вам известно, о чем я говорю. Герои романа мистера Флинна – вы и профессор Джозеф Видер. Издательство поручило мне провести расследование описанных в книге обстоятельств.

– Значит, издательство уже купило права на книгу?

– Пока нет, но литературное агентство…

– А вы, мистер Келлер, частный детектив или кто-то в этом роде?

– Нет, я журналист.

– И для какого издания вы пишете?

– Последние два года я фрилансер, а до того работал в «Нью-Йорк пост».

– По-вашему, сотрудничество с известным таблоидом – хорошая рекомендация?

Говорила она спокойно и ровно. Среднезападный акцент, о котором Флинн упоминал в рукописи, совершенно исчез. Я представил себе, как она читает лекцию – педантично, уверенно, глядя на студентов поверх очков в толстой оправе, таких же, как в юности; белокурые волосы забраны в тугой пучок… Весьма привлекательный образ.

Я молчал, не зная, что ответить, и она продолжила:

– В рукописи Ричарда названы настоящие имена или вы просто предположили, что речь идет обо мне и Джозефе Видере?

– В рукописи названы настоящие имена. Правда, о вас Ричард пишет под вашей девичьей фамилией, Лора Бейнс.

– После стольких лет мне очень странно слышать это имя. Надеюсь, литературному агентству известно, что публикация рукописи может быть отложена на неопределенный срок, если я обращусь в суд для возмещения ущерба, нанесенного моей репутации.

– А почему вы считаете, что книга Флинна нанесет ущерб вашей репутации?

– Мистер Келлер, не увиливайте. Я согласилась с вами поговорить лишь потому, что мне интересно, о чем написал Ричард. Помнится, в Принстоне он мечтал быть писателем. Что ж, я готова предложить взаимовыгодный обмен: вы предоставляете мне копию рукописи, а я встречусь с вами и отвечу на ваши вопросы.

Согласиться на ее предложение я не мог – оно нарушало обязательство о неразглашении в моем договоре с агентством. А если отказаться, то Лора Вестлейк повесит трубку. Я решил пойти на компромисс.

– Договорились, – сказал я. – Однако должен вас заранее предупредить: в агентстве я получил лишь отрывок из рукописи Ричарда – страниц семьдесят, только первые главы. Книга начинается с описания вашей встречи.

Подумав, она ответила:

– Хорошо. Я в медицинском центре Колумбийского университета. Давайте встретимся через час, в половине третьего пополудни? Если можно, привезите отрывок с собой.

– Да, конечно.

– На входе в отделение Маккина скажете, что вы ко мне. До свидания, мистер Келлер.

– До свида… – начал я, но она отключилась прежде, чем я успел ее поблагодарить.

Я торопливо вернулся домой, проклиная Питера, не сообразившего прислать мне электронную версию, забрал рукопись и отправился на розыски печатного салона, где можно было сделать копию, – к счастью, таковой обнаружился неподалеку, всего в трех кварталах от дома.

Пока заспанный тип в татуировках и с серебряным кольцом в левой ноздре копировал страницы на стареньком ксероксе, я раздумывал, как лучше вести себя при встрече. Лора Вестлейк производила впечатление женщины холодной и рассудительной, однако ни в коем случае нельзя было забывать, что ее специальность – копаться в чужих головах; именно об этом она много лет назад предупреждала Ричарда, когда знакомила его с профессором Видером.

Глава четвертая

Медицинский центр Колумбийского университета расположен в районе Вашингтон-Хайтс, поэтому я, обогнув парк, выехал на 12-ю авеню, переходящую в шоссе 9А, а затем свернул на 168-ю улицу. Спустя полчаса я добрался к двум многоэтажным зданиям, соединенным застекленными переходами.

Отделение Маккина находилось на девятом этаже больницы Мильштейна. Я представился секретарю в приемной, объяснил, что доктор Вестлейк меня ждет, и девушка набрала внутренний номер.

Через несколько минут ко мне спустилась Лора Вестлейк – Лора Бейнс. Она оказалась высокой миловидной женщиной; правда, белокурые волосы не были стянуты в пучок, а свободно рассыпались по плечам. Очков она больше не носила – видимо, перешла на контактные линзы.

Кроме меня, в приемной никого не было.

– Лора Вестлейк, – представилась она, протягивая мне руку. – Мистер Келлер?

– Рад знакомству, – сказал я. – Спасибо, что согласились со мной встретиться.

– Хотите кофе или чаю? На втором этаже есть кафе. Давайте спустимся, – предложила она.

Мы проехали на лифте семь этажей, прошли по коридорам и оказались в кафе, из широких окон которого открывался великолепный вид на Гудзон. Лора, погруженная в глубокую задумчивость, шла уверенной походкой, распрямив плечи. От нее веяло слабым ароматом духов. Мы не сказали друг другу ни слова. Косметикой она не пользовалась, a на гладком загорелом лице с тонкими чертами почти не было морщин. Я взял капучино, она выбрала чай. Посетителей в кафе было мало, обстановка в стиле ар-нуво заставляла забыть, что это больница.

Лора добавила в чай молоко и сказала:

– Мистер Келлер, вы обещали мне рукопись.

Я вытащил из портфеля папку и вручил Лоре. Она неторопливо пролистала рукопись и бережно положила ее на стол. Я достал диктофон, нажал кнопку записи, но Лора укоризненно покачала головой:

– Выключите, мистер Келлер. Я не намерена давать вам интервью. Мы просто поговорим – и все.

– То есть конфиденциально?

– Да.

Я выключил диктофон и спрятал в портфель.

– Доктор Вестлейк, когда и как вы познакомились с Ричардом Флинном.

– Гм, так сразу и не вспомнить. Кажется, осенью восемьдесят седьмого. Мы учились в Принстоне и некоторое время оба жили в доме неподалеку от памятника Битве за Принстон. Я переехала туда перед Рождеством, прожила там месяца три, не больше.

– Вы познакомили Ричарда с профессором Видером?

– Да. Я как-то сказала, что знаю доктора Видера, и Ричард настоял, чтобы я его представила – профессор в то время был весьма известной личностью. В беседе с Ричардом доктор Видер упомянул о своей библиотеке – если не ошибаюсь, он хотел обзавестись электронной базой данных. Флинну нужны были деньги, он предложил свои услуги, и профессор согласился. К сожалению, впоследствии у Ричарда возникли какие-то проблемы, его даже подозревали в убийстве… Вам наверняка известно, что профессора убили.