Читать книгу "Дом психопата - Роберт Альберт Блох"

— По общему мнению, Норманом периодически завладевала личность его матери. Это не вполне соответствует вашему описанию одержимости демонами. Впрочем, это и не важно. Вы не можете изгнать демона из мертвого человека, а Норман Бейтс мертв.

— А демон все еще существует. — В сочетании с этими словами его тик выглядел почти заговорщицким подмигиванием. — Когда Норман умер, он вселился в Адама Клейборна. А на прошлой неделе демон покинул его, чтобы найти другое орудие для осуществления своей цели.

— Какой еще цели?

— Конечная цель зла — разрушать, уничтожать. Нередко оно продолжает существовать лишь потому, что имеет возможность возвращаться в прежние места обитания. Вот почему демон явился той ночью в дом Бейтса и вселился в того, кто убил девочку. Потом он опять завладел Клейборном — в тот момент, когда Клейборн напал на доктора Стейнера. После того как Клейборн впал в бессознательное состояние, он, вероятно, переселился в более сильное и здоровое тело. Если это так, значит, кто-то еще в этом городе одержим им.

— Откуда вы можете это знать?

Данстейбл помолчал, поморгал, пожал плечами.

— А я не знаю. Но мне известно, что завтра ту маленькую девочку будут хоронить. Там будут все. — Хриплый голос превратился в собственное эхо: — Вот тогда-то я и узнаю.

9

Эми была вольна спать сколько ей угодно, а поскольку ее сон, к счастью, обошелся без кошмаров, то проснулась она поздно утром.

Как ни странно, продолжительный отдых, похоже, не освежил ее. Может, это из-за погоды? Когда она открыла окно, стало ясно, что день будет жарким, сырым, облачным. На улице было слишком тепло и пасмурно, и таким же пасмурным было ее настроение.

Откуда исходило тепло, было понятно, а вот причины пасмурного настроения были неясны. Даже в этот хмурый день, при неярком утреннем свете, ее впечатления от Эрика Данстейбла были исчерпывающе ясными. Ей хотелось только одного — чтобы он больше не являлся сюда и не осложнял своими теориями ее работу. Но ни его нежелательное соседство, ни столь же непрошеное предсказание не могли объяснить чувства подавленности, которое она испытывала.

Вероятнее всего, Эми тревожила мысль о том, что ей придется присутствовать на заупокойной службе по Терри Доусон. Да, все дело было в этом.

Эми всегда старалась избегать похорон и не особенно желала присутствовать на своих собственных. И хотя в последнем случае труп и гроб она не увидит, она все равно испытывала тяжелое чувство, представляя себе эту сцену.

Возможно, когда она позавтракает, ее настроение переменится? Однако, приняв душ и надев на руку часы, Эми поняла, что это уже будет не завтрак, а нечто среднее между завтраком и обедом. Она не задумываясь надела свое лучшее платье, перед тем как спуститься в кафе. Заупокойная служба не должна была начаться раньше трех часов дня, и у нее еще будет достаточно времени, чтобы облачиться во что-нибудь более строгое, перед тем как отправиться туда.

В кафе было пусто. Эми явилась в такое время, когда завтрак уже закончился, а обед еще не начинался. На мгновение она задумалась, не сделать ли ей любезный жест, пригласив Эрика Данстейбла присоединиться к ней. Но, поступи она подобным образом, он, вероятно, опять пустится рассуждать об одержимости, а Эми не была настроена разделять трапезу с демонами и, изучив меню, сразу отказалась от сандвичей с приправленной специями ветчиной.[30]

То, что она заказала, ее удовлетворило, и после второй чашки кофе она оказалась способна думать о Данстейбле менее предвзято. Могло ли что-либо из рассказанного им минувшим вечером как-то ей пригодиться, когда она засядет за книгу?

С мгновение эта мысль казалась заманчивой: подобные фантазии добавили бы пряности скучной массе собранных ею сведений. Однако сенсационность такого рода противоречила цели книги, которая должна была рассказывать об убийстве и его влиянии на небольшой городок, причем рассказать правдоподобно. Так что спасибо, мистер Данстейбл, и до свидания.

Спасибо и до свидания и официантке, а теперь наверх. Вернувшись в номер, Эми глянула в окно и отметила некоторое улучшение погоды. Она отрегулировала кондиционер, но едва ли от этого в номере могло стать прохладнее. Во время похоронной службы тоже будет душно и влажно, и не только из-за погоды.

Эми достала блокнот, присела возле маленького письменного столика на кресло, в котором накануне вечером сидел Эрик Данстейбл, и тотчас принялась записывать то, что сумела запомнить из вчерашнего разговора.

Но с какой целью? Эми нахмурилась и перестала писать. Разве она не сказала себе только что, что этот материал не подходит для ее книги? Что заставляло ее тратить время на то, чтобы набрасывать заметки о невидимых созданиях, якобы переселяющихся из одного тела в другое и вершащих дьявольские дела?

Упоминал ли Данстейбл о дьяволе? Этого Эми не могла вспомнить, но то, что она помнила, не отпускало ее на протяжении целого часа. Она не изменила своего решения, но на случай, если впоследствии все-таки передумает, записала то, что могла.

Теперь следовало хорошенько накраситься и хорошенько подумать о том, что надеть. Ситуация требовала чего-то строгого и темного, а значит, у нее практически не было выбора. Единственное, что соответствовало этому описанию, — деловой костюм, который она несколько дней назад положила в дорожную сумку, перед тем как отправиться в аэропорт «О'Хара».[31]Но то, в чем было бы комфортно и прохладно в Чикаго, в здешней жаре вызвало лишь раздражение и неудобство. Словом, костюм не годился, но пусть будет костюм.

Прежде чем приняться за макияж, Эми надела юбку, а уже собираясь выходить, натянула блузку и пиджак. Выглядела она в костюме лучше, чем себя чувствовала, но она знала, что кондиционер в ее машине работает так же хорошо, как и гудит.

В холле гостиницы было только три человека, никого из них Эми не знала. Она пересекла холл и вышла на улицу. Солнце было закрыто тучами, но его лучи пробивались сквозь них, когда она шла к парковке. Подойдя к арендованной ею машине, Эми удивилась, обнаружив, что та за ночь почему-то стала ниже, чем ей помнилось, — может, она просто начала таять под действием полдневной жары?

Ничего подобного. Просто какой-то мерзавец проколол шины. Эми охватили ярость и негодование.

Смысл происшедшего был обескураживающе очевиден: глубокие разрезы, оставленные в протекторах, говорили сами за себя. Эми была вне себя, когда шагала обратно к стойке регистрации, чтобы сообщить о том, что она обнаружила.