Читать книгу "Мои непутёвые путевые заметки - Ева Черная"

А кто в основном летом присматривал за Мамой и ее Кузеном, конечно, помните?

Да-да, тот самый Деда с отбивными-лаптями, шикарным борщом и папиросами «Беломорканал».

Однажды Мама с братцем, играя в лесу, рядом с двором, услышали невнятный писк.

Писк издавал совершенно маленький, мохнатый, серо-полосатый бездомный котенок.

Мама, помня, что «лед уже сдвинулся» и ее мама уже не против кошачьего племени, решила, что ждать, какого-то там эфемерного мамы-подругиного кота нет смысла, когда тут уже есть свой живой и никому не нужный.

В общем, подхватив котенка в одну руку, а братца в другую, потащила обоих к деду.

Одного для демонстрации.

Второго для поддержки.

Кузен тоже против котов ничего не имел против, особенно учитывая, что его собственная мама, вообще, кроме рыбок и морских свинок, ничего не разрешала заводить. А если вспомнить, что прошлой зимой выбравшаяся из клетки свинка прогрызла здоровенные дыры в ее новеньких гэдээровских сапогах…

В общем, он был бы просто счастлив, приезжая каждое лето к родным, играть не только с собакой, но и котом.

Дедушка был против.

Как так? Без разрешения родителей?

Но… он никогда не умел отказывать Маме.

Потому через полчаса и с оговоркой, что он в принципе не против, но (!) окончательный ответ за Мамиными родителями, разрешил оставить полосатого временного подселенца на вверенной ему территории.

Мама же мыслила более рационально.

Там, где Деда не против, бабушка тоже возражать не будет, а значит, пятьдесят процентов успеха уже у нее в кармане.

Да и кто выгонит бедного несчастного котенка, после того как самолично выделил ему блюдечко и отпаивал молочком?

Вот и Мама о том же.

Пришел вечер…

А с ним пришла и Мамина мама…

Причем позже обычного и… не одна.

Оказывается, у ее подруги действительно была разродившаяся кошка и… котята.

Вот Мамина мама и зашла забрать достаточно повзрослевшее бело-черное чудо для своей отрочицы.

Вечером собрался консилиум – что делать с неучтенным и учтенным зверенышами?

Спорили долго, на Маму с Кузеном смотрели, не сказать, чтобы строго, но укоризненно.

И все время думали: чего теперь делать-то? Ни одного ведь не выставишь за дверь – жалко.

В общем, постановили – котам быть!

Причем черно-белое лохматое нечто по имени Тишка останется у Мамы и ее родителей.

А серо-полосатое, с полом пока еще не определенным, будет жить у дедушки с бабушкой.

Все были счастливы…

Ну, пока Бабушка не определила через месяц, что у них все же кошка, и срочно переименовала с Тигрика в Муську.

Дедушке от Бабушки тогда прилетело хорошо со строгим наказом, что распределять, куда девать котят, он «сердобольный» будет сам.

Так и зажили.

Из кошачьего-2

Да-да так и зажили.

И жили бы тихо, мирно, скучно, если бы…

Мамины родители не затеяли дома ремонт.

И Тишка не оказался настолько воспитанным котом.

О чем речь?

Все просто.

Когда Мамина мама принесла черно-белое и мохнатое домой, ремонт дошел до кухни-столовой.

Мамины родители традиционно застелили пол в ремонтируемом помещении толстым слоем газеток, подготовили стены и потолок и… перенесли побелку-покраску-поклейку на следующий день.

В те времена туалетных лотков не было, не говоря уж о наполнителях, и кошачьи хозяева «издевались» над питомцами как могли, пытаясь приучить к чистоте.

Кто-то к унитазу приучал, а кто-то к… газеткам… мелко-нарванным.

Тишка оказался как раз газетным вариантом, тем более сильно воспитанным газетным вариантом, несмотря на очень юный возраст.

И совсем не хотел ходить по своим интересным делам на улицу.

Конечно, он же еще ма-а-аленький, да и сыро там бывает поутру, а тут всегда в приятной близости знакомо-шуршащее и сухое.

В общем, расстеленные на полу газетки во всех ремонтных комнатах Маминому семейству приходилось стеречь.

И чаще всего происходило все по одному и тому же сценарию.

Устраивается кто-то из Маминых домочадцев в гостиной перед телевизором, садит напротив себя мохнатый, излишне воспитанный мохнатый комок и сторожит, одним глазом торча в телике, а вторым косясь на нарушителя семейного спокойствия.

Стоит только телевизионному увлечь сильнее и все…

Иногда Мамина семья успевала подловить непереобучаемого котенка на «примостился над газеткой», а иногда приходилось срочно менять ту самую часть «осчастливленных», мокрых газеток, предварительно потыкав в это же самое «счастье» виновника.

Котенку же, наоборот, видимо, эти забеги оченно нравились, потому что совершал он их с завидной частотой.

Такой «спорт» длился полторы недели.

Все приходящие в гости родственники тихо обхохатывались и готовы были делать ставки на то, кто в следующий раз придет к финишу быстрее.

В общем, ремонт благополучно закончился.

Тишка осознал свою неправильную приученность и начал исправно выгуливаться на улице, тем самым сдружившись сильно с бабушкиной Муськой.

Бабкина кошка же на правах самой беспризорной подобранки научила Маминого домашнего неженку всему чему надо, получив заслуженное уважение и… создав с почти родственным соседом крепкую семью.

Мамин дедушка каждый год заранее находил добрые руки, которым можно было всучить плоды кошачьей семейной идиллии.

Так котами сначала были обеспечены все близкие родственники, потом в дело пошли соседи, дальше соседи соседей и соседи родственников…

В общем, почти вся округа через несколько лет могла похвастаться кошачьим братье-сестринским родством.

Один раз всего лишь Мамин Деда оплошал и не смог найти хозяев котенку.

Котенок по окрасу был вылитая мама-кошка – такой же серый, полосатый, но совсем не лохматый, а мощненький такой, лобастый.

Дедушка плюнул, сказав, что в хозяйстве все пригодится.

Назвал кота Кузькой и вырастил из него отличнейшего охотника.

Зачем собственно Деда назвал Кузьку Кузькой, Мама поняла чуть позже…

Когда он в очередном запале по-хрущевски вещал почтальонше, что покажет ей «кузькину мать», одним глазом косясь на сидящую рядом с крыльцом Муську.

Много лет сплоченное кошачье семейство, вполне сдружившись с собачьим тандемом, «радовало» Маминых соседей своими проделками и веселило всю ее родню.