Читать книгу "Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон"

Арт тщательно осмотрел сад, когда они взбирались обратно к поселению. Работавшие там люди двигались, будто в замедленной съемке, постоянно переговариваясь друг с другом. На тот момент главной для них задачей было обобрать обрезанные яблони.

Когда южное волнение стихло, Форт возобновил работу с группой Арта. Однажды темой для обсуждения стали бизнес-возможности полного мира, и Арт начал понимать, почему выбрали именно его и шестерых его коллег: Эми и Джордж занимались контрацепцией, Сэм и Макс – индустриальным дизайном, Салли и Элизабет – сельхозтехнологиями, а он сам – переработкой ресурсов. Все они уже сталкивались с предпринимательством полного мира, и в своих дневных играх неплохо демонстрировали способность придумывать новые его типы.

В другой день Форт предложил игру, в которой они должны были решать проблему полного мира через возвращение к пустому. По условиям задачи, им требовалось выпустить разносчика чумы, который убил бы всех, кто не получал геронтологического лечения. Каковы были бы «за» и «против» такого решения?

Ошеломленная группа взялась за свои планшеты. Элизабет заявила, что не станет играть в игру, основанную на такой монструозной идее.

– Это ужасная идея, – согласился Форт. – Но это не делает ее невозможной. Видите ли, я знаю кое-что. Слышу разговоры определенного уровня. Между лидерами крупных транснационалов, например, ведутся споры. Приводятся аргументы. Можно услышать самые разные идеи, выдвигаемые вполне серьезно, включая и такие, как эта. Все сожалеют о таком сценарии и меняют тему разговора. Но никто не заявляет, что это технически невозможно. А некоторые, похоже, думают, что такой сценарий способен решить определенные неразрешимые проблемы.

Группа печально обдумала эту мысль. Арт предположил, что при таком развитии событий рабочих рук в сельском хозяйстве станет не хватать.

Форт смотрел из окна на океан.

– Вот фундаментальная проблема любой катастрофы, – задумчиво проговорил он. – Едва она возникает, уже никто не может с уверенностью сказать, когда это прекратится. Давайте продолжим.

И, подавленные, они продолжили. Разыгрывая сокращение населения, они, в виду только что предложенной им альтернативы, подошли к проблеме со всем тщанием. Каждый из них побывал в роли Императора мира, как выразился Форт, и подробно изложил свой план.

Когда пришла очередь Арта, он сказал:

– Я бы дал каждому выжившему право стать родителем ребенка на три четверти.

Все, включая Форта, рассмеялись, но Арт упорно продолжал. Он объяснил, что каждой паре родителей дали бы право выносить одного ребенка и еще половину. После рождения первенца они могли бы продать свое право на половину или договориться о покупке второй половины у другой пары и родить второго ребенка. Цены на половины будут колебаться по классической схеме спроса и предложения. Социальные последствия будут позитивны: люди, желающие еще одного ребенка, будут вынуждены ради этого отказываться от чего-то, в то время как те, кому хватает и одного ребенка, будут иметь источник дохода, чтобы его поддержать. Когда население сократится в достаточной мере, Император мира может изменить право на рождение до одного ребенка на человека, что будет близко к демографической стабильности. Но с процедурами омоложения в данных условиях лимит на три четверти должен сохраниться надолго.

Закончив излагать свое предложение, Арт поднял взгляд от записей на своем планшете. Все смотрели на него.

– Три четверти ребенка, – повторил Форт с ухмылкой, и все снова захохотали. – Мне это нравится. – Смех прекратился. – Это наконец установит денежную ценность человеческой жизни на открытом рынке. До сих пор все работы в этой области были в лучшем случае небрежны. Что-то вроде пожизненных доходов и расходов. – Он вздохнул и покачал головой. – В действительности, экономисты берут большую часть цифр с потолка. Ценность, на самом деле, не результат экономических исчислений. Нет, совсем нет. Давайте посмотрим, сможем ли мы вычислить, сколько будет стоить половина ребенка. Я уверен, начнутся спекуляции, появятся посредники, а затем и целый рыночный аппарат.

Так что оставшуюся часть дня они играли в «Три четверти», дойдя вплоть до сырьевого рынка и получив множество сюжетов для мыльных опер. Когда они закончили, Форт пригласил их на пляж на барбекю.

Вернувшись в свои комнаты, они надели куртки и спустились по тропинке через долину в яркий закат. На пляже под дюной был разведен большой костер, за которым присматривали несколько юных стипендиатов. Когда они подошли и расселись на одеялах вокруг костра, дюжина или около того из «восемнадцати бессмертных» приземлились, пробежав по песку, и медленно сложили свои крылья, а потом отстегнули их от костюмов и откинули с глаз мокрые волосы, обсуждая друг с другом ветер. Они помогли друг другу раздеться и остались в одних купальных костюмах, дрожа и покрываясь гусиной кожей. Столетние летуны тянули к огню жилистые руки, женщины выглядели такими же мускулистыми, как и мужчины, их лица были иссечены морщинами, будто они миллион лет щурились на солнце и смеялись у костра. Арт наблюдал, как Форт шутит со своими старыми друзьями, как просто они вытирают друг друга полотенцами. Тайная жизнь богатых и знаменитых! Они ели хот-доги и пили пиво. Потом летуны ушли за дюны и вернулись, уже одетые в брюки и свитера, довольные тем, что могут постоять у костра еще немного, расчесывая влажные волосы друг друга. Сгустились сумерки, вечерний бриз веял солью и холодом. Оранжевое пламя танцевало под порывами ветра, тени играли на обезьяноподобном лице Форта. Как заметил ранее Сэм, он выглядел максимум на восемьдесят.

Теперь он сидел с семью своими гостями, которые держались друг друга, и, вглядываясь в угли, принялся говорить снова. Люди на другой стороне костра не прекратили свои разговоры, но гости Форта склонились ближе, чтобы слышать его в шуме ветра, волн и потрескивающего дерева. Без своих планшетов на коленях они казались немного потерянными.

– Нельзя заставить людей делать что-то, – сказал Форт. – Суть в том, чтобы изменить себя. Тогда люди увидят и смогут выбирать. В экологии существует принцип основателя. Популяция на острове начинается с малого числа поселенцев, так что в родительской популяции число генов ограничено. Это первый шаг к видообразованию. Теперь я думаю, нам нужны новые виды, с экономической точки зрения, конечно же. А «Праксис» сам по себе – это остров. И то, как мы его развиваем, можно сравнить с преобразованием генов, данных нам в начале. Мы не обязаны соблюдать установившиеся к настоящему моменту правила. Мы можем создавать новые виды. Не феодальные. У нас коллективное право собственности и коллективное принятие решений, политика конструктивных действий. Мы работаем в направлении корпоративной структуры, схожей с государственной структурой, установившейся в Болонье. Это своего рода демократический коммунистический остров, превосходящий окружающий его капитализм и создающий лучший образ жизни. Как вы думаете, возможна ли такого рода демократия? Мы должны как-нибудь сыграть в такую игру.

– Как скажете, – ответил Сэм, и Форт бросил на него острый взгляд.