Читать книгу "На старт, ведьмы! - Марина Данилова"

— Ну вот почему так, ограбила его Ольга, а я возись? — сокрушенно спросила я у почти пустого стакана.

— Арсюш, а можно сделать так, чтобы желание той девушки не осуществилось? — вдруг спросила Катька, кивнув на девушку слева от нас. — Почему мне кажется, что ее желание очень плохое?

— Оно не просто плохое, оно ужасное. Желать смерти отцу ради квартиры. — Арсюша пожал плечами. — Он почти умер, кикиморы стараются.

— Но ты же можешь помешать этому?

Три пары глаз выжидающе уставились на ангела.

— Пошли, — решился недоангел и встал из-за стола.

Ничем не примечательный дом в ряду точно таких же домов светился нестройными огоньками окон. Дверь третьей парадной хоть и щетинилась домофоном, но без лишних слов распахнулась, едва мы только приблизились к ней. Арсений Гавриилович шел молча и уверенно, ни разу не усомнившись в направлении. И я в который раз подумала, а не валяет ли наш альбинос дурака, прикидываясь недобитком, слишком уж серьезным и сосредоточенным он сейчас выглядел.

— Дядя Арсений, почему я не чувствую кикимор? — отчего-то шепотом спросила Катька.

— Потому что их тут нет, — так же шепотом ответила я. — Дядя Арсений немного промахнулся.

— В смысле?

На меня из темноты глянули два синих глаза, в которых светилось возмущение. Но это меня ничуть не смутило. Еще на улице я поймала энергетику дома и теперь просто впитывала ее, ощущая все, что происходило внутри. За дверью справа ссорились супруги, причем голоса были совершенно спокойными и в ход шли только твердые факты. Семейному очагу гореть там оставалось ровно неделю. Чуть выше девочка лила слезы по несчастной любви, но делала это так неискренне, что создавалось впечатление, что она сама бросила парня, а плачет, потому что девичьи слезы это святое. Слева смотрели футбол, еще левее кот драл новый диван хозяев, и за жизнь кота я не дала бы уже и ломаного гроша. Но вот присутствия в доме кикимор я не ощущала вообще. Тут не было нечистой силы никогда. Если девица и хотела сжить отца со свету, то вполне справлялась собственными силами.

— Два огонька, две девы болот, я их вижу рядом с ним, — разделяя слова на слоги, медленно произнес ангел. — И они здесь.

— Ребята, вы бы тогда поторопились, — неожиданно встрял Дмитрий. — Похоже, что мужику совсем плохо, если уж за ним родня явилась.

— Блин, дядя Арсений, бежим, Дмитрий Александрович прав! Это не кикиморы, это уже за его душой пришли, — рванула девочка.

Ангел раздумывал лишь секунду, а потом побежал наверх и с силой, совершенно не свойственной его хилому телу, распахнул входную дверь.

В комнате, на кровати, лежал мужчина, а возле него метались два огонька.

— Брысь! — велела я, видя, как они ринулись к Арсюше, едва тот вошел.

Огоньки остановились лишь на миг, но потом снова закружили около него, впрочем не слишком приближаясь. Но это были всего лишь души, и они ничего не могли сделать с ангелом. А тот уже положил тонкие руки на лоб почти умершего мужчины и закрыл глаза. Минут пять мы простояли в полной тишине, наблюдая, как тело мужчины корчится в судорогах, а Арсений Гавриилович становится еще бледнее. Вмешиваться в его работу никто не собирался. Наконец мужчина дернулся в судороге еще раз и затих.

— Отличный был яд, — еле слышно сказал наш ангел, отмахиваясь от весьма потускневших огоньков. — Но не сработал.

Присев на пол, он начал массировать виски и что-то бормотать.

— Арсений, у меня в бардачке коньяк. Может, хлебнешь? — предложил Дмитрий. Он старался делать вид, что все в порядке, но все равно еле дрожащий голос выдавал его. Не каждый день увидишь работу ангела. Хотя эта работа и длилась считаные минуты. Чего там, я сама впервые наблюдала такое.

Тот отрицательно покачал головой.

— Пельмешек бы, — неожиданно протянул он. — Со сметаной.

— Не вопрос, поехали!

Мы еще раз взглянули на мужчину, который уже дышал ровно и спокойно, на огоньки душ, которые, поняв, что прилетели сегодня зря и родственника не нужно провожать на тот свет, маячили уже за окном, и вышли из темной квартиры на не менее темную лестничную клетку.

— Дядя Арсений, а что дальше? — вдруг поинтересовалась Катюшка. — Чем все закончится?

Тот пожал плечами. В темноте альбиноса не спрячешь, и из нас всех видно было только его.

— Сегодня я случайно услышал желание, — пояснил он. — Ты попросила, чтобы оно не сбылось. Я смог так сделать. Но что будет дальше, я не знаю. Возможно, этого мужчину все же дочь отравит, но это будет позже, и я об этом знать не буду.

На улице хлестал ливень, смывая с дорог дневную пыль. Я еще раз оглянулась на парадную, из которой мы только что вышли. Дом жил. Пара все так же ссорилась, девчонка уже проревелась и теперь деловито красилась, готовясь к новому свиданию. Обиженный кот орал в туалете, куда был посажен для осознания вины от порчи мебели. Оставалось надеяться, что история эта закончится все же хорошо, а пельмешки со сметаной можно найти в Питере в любое время суток…

ГЛАВА 7

— Девчонки… а девчонки… — услышала я сквозь сон, но лишь посильнее натянула одеяло на голову.

Голос был незнакомым, но откликаться мне не хотелось. Я и так вернулась далеко за полночь, когда Дима проводил нашу компанию до дома. Отпускать нас одних он не решился, за что лично я была ему очень благодарна. Уставшая, как те самые бурлаки с Волги, я просто рухнула на свою раскладушку и ушла в отруб. И вот теперь кто-то пытается достучаться до моего мозга, хотя на улице только начало светать, а значит, была еще глубокая ночь.

— Ну, девчонки… — продолжал скулить в комнате кто-то.

Да пусть наконец-то эти девчонки ответят! Ольга или Анютка, мне как-то без особой разницы!

— Блин, Ясногорская, это к тебе! — услышала я недовольный шепот Анютки и поняла, что не одну меня раздражает этот голос.

— Почему ко мне? — тут же откликнулись с матраса. — Есть еще Маринка!

— Потому что это твой косяк тебя зовет! — был безапелляционный ответ. — Так косячить можешь только ты.

— Девчонки, я тут! — раздался обрадованный голос. — Я вас еле нашла.

— Так потеряй побыстрее, — пробурчала я, не сумев открыть глаза, так сильно мне хотелось спать. — Ночь на улице!

— И что? — искренне удивился голос. — Прекрасное время.

— Ночью я труп! Ай, не надо щекотать! — дернула я пяткой и невольно открыла глаза. — Итак, она звалась Татьяной. Оля, твоя подруга! — прошипела я, увидев перед собой призрака из нехорошего, по словам Алены, дома. Призрака, который не должен был существовать.

— Подружись с ней тоже!

— Я не люблю призраков!

— А кого ты любишь?

— Лично я люблю мужиков, — тут же отозвалась Анютка.