Читать книгу "Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов - Рэм Красильников"

Через несколько лет мне удалось добиться «чистоты» американской линии – регион Южной и Центральной Америки поручили другому подразделению второго главка. Думаю, это было правильным и совершенно рациональным решением руководства КГБ. Оно позволило первому отделу сконцентрироваться на важнейшей проблеме того времени – разработке резидентуры ЦРУ и других подразделений спецслужб США, действовавших с позиции посольства Вашингтона в Москве.

Американский отдел не всегда был «первым» во Втором главном управлении. До середины шестидесятых годов он звался отделом 2-Б, где цифра «2» определяла его принадлежность ко второму главку, а буква «Б» показывала его порядковый номер в структуре управления: первое место в начальной фазе послевоенного периода занимала разведка Великобритании, и прежде всего Сикрет интеллидженс сервис (секретная разведывательная служба – по-русски). Разрабатывал ее в то время отдел 2-А. Объяснялось это устойчивым историческим антагонизмом к руководящим кругам Великобритании, сложившимся в нашей стране задолго до Октябрьской революции. С Великобританией и ее разведкой связывались также подрывные интриги Запада против советской власти – организация военной интервенции стран Антанты в нашу страну, «дело Локкарта», «заговор послов», авантюры Сиднея Рейли[21] и многие другие события. Зловещей представлялась предпринятая Лондоном и связанная с именами Уинстона Черчилля и фельдмаршала Монтгомери попытка в самом конце Второй мировой войны повернуть недобитую немецко-фашистскую армию против союзника Великобритании – Советского Союза – в организации вооруженного сопротивления националистических банд в первые послевоенные годы на Украине и в Прибалтике. Даже начало «холодной войны» больше ассоциировалось с Уинстоном Черчиллем, нежели с Гарри Трумэном. Совместное детище спецслужб США и Великобритании, знаменитый шпионский «Берлинский туннель», сооруженный в 1954 году, виделся больше как порождение злой воли Лондона. А известное «дело супершпиона Пеньковского» (1963 год) связывалось больше с Сикрет интеллидженс сервис, нежели с Центральным разведуправлением. Конечно, ведущее место спецслужб Великобритании в разведывательно-подрывной работе против СССР представлялось больше по инерции, чем это было на самом деле. В советском руководстве, в спецслужбах Москвы к пятидесятым годам уверенно знали, кто в действительности «правил бал». Но это был как раз тот случай, когда сознание не всегда поспевало за бытием.

Мои старшие начальники

Прежде чем продолжить свой рассказ о первом отделе, я хочу очень коротко представить читателям моих старших начальников, руководивших нашей работой и сделавших меня настоящим контрразведчиком. Я вечно благодарен им – Юрию Владимировичу Андропову, Григорию Федоровичу Григоренко, Ивану Алексеевичу Маркелову и всем другим, о которых идет речь в книге.

Ю. В. Андропов. Он возглавил Комитет государственной безопасности в 1967 году. Его отношение к важнейшему делу определялось не карьерными соображениями, а незаурядным интеллектом, высокой порядочностью, честностью и человеколюбием. Недаром Юрий Владимирович был горячим и искренним приверженцем политического принципа, выдвинутого председателем ВЧК Ф. Э. Дзержинским: «Чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками».

Время Андропова считается поистине «золотым веком» КГБ. Юрий Владимирович за пятнадцать лет руководства комитетом сделал очень многое для его становления в системе органов государственной власти страны, для укрепления профессиональных основ этого сложного ведомства, для развития демократических подходов в его работе. Советские спецслужбы при Ю. В. Андропове добились значительных результатов, заняли достойное место в мире. С ними поневоле вынужден был считаться главный противник Москвы в «холодной войне» – США. В силу своей принципиальности, стремления проникнуть в самую суть оперативного процесса, трудолюбия, нетерпимости к интригам председатель комитета пользовался большим уважением у сотрудников, у всех тех советских граждан, кто сталкивался с ним. На авторитете Андропова органы госбезопасности держались еще долгое время после ухода его из жизни.

Да, Ю. В. Андропов был рожден партийно-административной системой. Она не могла не влиять на его поступки и решения. Но он был одним из лучших ее представителей, далеким от тех, кто мыслил догматическими категориями, кто делал ставку только на карательные меры как средство укрепления государственной дисциплины. Андропов решительно отстаивал авторитет и интересы советского государства. Он методично и последовательно вел дело к серьезным преобразованиям в нашем государстве и обществе, которые должны были вывести СССР из застойного периода и обеспечить ему достойное место в мире. К несчастью, смерть перечеркнула его замыслы.

Положение Ю. В. Андропова можно сравнить с тем, в которое попал Джордж Буш, побывавший до избрания президентом США в кресле директора ЦРУ. Оба они – и Дж. Буш, и Ю. Андропов – пришли к руководству страной. Но на этом чисто внешнее сходство между двумя лидерами кончается. Кое-кто в Соединенных Штатах направлением Буша в ЦРУ, похоже, стремился устранить его с политической сцены. Техасца, возможно, спас лишь очень непродолжительный срок работы в разведке. Положение Андропова было иным. Длительная работа в КГБ, наряду с его исключительными государственными способностями, помогла ему укрепить позиции в руководстве СССР. Между тем, положение Ю. В. Андропова – и тогда, когда он возглавлял КГБ, и позже – было далеко не простым. Обстановка в стране была неспокойной, среди интеллигенции, особенно научной и творческой, развивалось диссидентское движение. Подавить его силой было невозможно, нужны были иные методы. Они были найдены, и КГБ под руководством Андропова смог, не прибегая к силовым, репрессивным методам, практически свести на нет поддерживавшееся из-за рубежа антисоветскими кругами диссидентское движение. Стало улучшаться положение дел в экономике, налаживалась государственная дисциплина, были нанесены сильные удары по коррупции в государственном и партийном аппарате, по теневой экономике.

Трудно было переломить развитие международной обстановки не в пользу Советского Союза, но и здесь, за счет главным образом достижения военного паритета СССР и стран Варшавского Договора с США и НАТО, укрепления вооруженных сил СССР, наметились позитивные сдвиги. С приходом Андропова в КГБ советские спецслужбы укрепились организационно, значительно активизировалась разведка. Отошли в прошлое карательные рычаги управления общественными процессами, и хотя уголовное преследование за государственные преступления продолжалось, преимущественное место в пресечении антиобщественных проступков заняла профилактика.

Юрий Владимирович поражал многих своей работоспособностью, стремлением освоить нелегкое ремесло спецслужб. Знаю об этом по своему опыту, так как мне довелось испытать на себе силу и обаяние его личности.

Думаю, что поскольку Ю. В. Андропов являлся кандидатом, а затем и членом могущественного Политбюро ЦК КПСС, он сам и КГБ в целом в меньшей степени сталкивались с подчинением органов госбезопасности партийным инстанциям. Тем не менее, ему приходилось считаться с жестким контролем ЦК, который проявлялся на разных уровнях, а главное – с тем фактом, что его первые заместители были выдвиженцами Л. Брежнева. Речь идет о Г. К. Диневе и С. К. Цвигуне, которые в силу обстоятельств должны были играть роль «нянек», а на деле скорее являли собой систему «сдержек и противовесов», которой так любят «гордиться» и в нынешней Российской Федерации. Важным фактором вместе с тем было то обстоятельство, что Первое и Второе главные управления, разведка и контрразведка находились под непосредственным кураторством председателя КГБ, в зоне его постоянного внимания и воздействия.