Читать книгу "Священный любовник - Дж. Р. Уорд"

— Ну, тогда скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал?

За очками, бледный, нефокусируемый взгляд короля стал испытывающим.

— Не думаю, что отпуск или трудовая терапия тут поможет, потому что, я не уверен, что ты воспользуешься тем или иным.

Холодный ужас ядовитой змеей обернулся вокруг сердца Фьюри.

— Ты собираешься выгнать меня?

Такое уже случалось в истории Братства. Не часто. Но случалось. Сразу вспомнился Мердер… дерьмо, да, он, вероятно, был последним, кому дали пинка по зад.

— Все не так просто, — сказал Роф. — Если тебя ограничить, то, что тогда будет с Избранными? Праймэйл всегда являлся членом Братства, и не только из-за кровной линии. Кроме того, Зи вряд ли смирится с этим, хоть он и крепко зол на тебя в данный момент.

Отлично. Защитные сети спасали близнеца от полного отвала башки и участи человека-шлюхи всея Избранных.

Король подошел к окну. На улице ветер качал кроны деревьев.

— Вот что я думаю. — Роф приподнял очки и потер глаза, как будто у него болела голова. — Ты должен…

— Я сожалею, — сказал Фьюри, потому как это было единственное, что он мог сейчас произнести.

— Я тоже. — Роф возвратил очки на место и покачал головой. Он вернулся к своему столу и сел, голова опущена, челюсть на одном уровне с плечами, открыл ящик и достал черный кинжал.

Он принадлежал Фьюри. Тот самый, что он оставил в переулке.

Должно быть, его нашел Зи и принес сюда.

Король повертел оружие в руке и откашлялся.

— Дай мне второй клинок. Ты отстранен от дежурств на постоянной основе. Собираешься ты решать, вопрос с Избранными ли нет, это не мое дело. Здесь я тебе не советчик, потому что ты все равно сделаешь то, что сделаешь. Ничего из того, что я могу потребовать или попросить не изменит ситуацию к лучшему.

Сердце Фьюри на мгновенье остановилось. Он предполагал множество вариантов развития событий, но то, что Роф умоет руки, не приходило ему в голову.

— Но я все еще Брат?

Король молча смотрел на кинжал — что было ответом, состоящим из двух простых слов: лишь формально.

Некоторые вещи не обязательно произносить в слух.

— Я поговорю с Зи, — пробормотал король. — Мы скажем ему, что у тебя административный отпуск. Ты больше не участвуешь в боях и не появляешься на совещаниях.

Фьюри почувствовал себя так, как будто упал с крыши небоскреба и впечатался лицом в тротуар, на котором было написано его имя.

Нет больше связей. Нет обещаний, которые можно нарушить. По велению короля Фьюри отныне был предоставлен сам себе.

Тысяча девятьсот тридцать второй год, подумал он. Он пробыл в Братстве всего семьдесят шесть лет.

Поднеся руку к груди, он стиснул в кулаке оставшийся кинжал, одним движением вытащил его из ножен и положил на гребаный бледно-голубой стол.

Он поклонился королю и молча покинул комнату. Браво, закричал колдун, как жаль, что твои предки уже умерли, напарник. Они бы так радовались и гордились тобой — погоди, а давай-ка вернем их обратно, а?

На него обрушились два образа: его отец, умирающий в комнате, полной пустых бутылок из под эля, и мать, лежащая в постели, лицом к стене.

Фьюри вернулся в свою комнату, достал заначку, свернул косяк и закурил.

Из-за всего, что случилось сегодня вечером, из-за колдуна, который корчил из себя анти-Опру у него в голове, ему хотелось либо заорать, либо накуриться. И он накуривался.

* * *

На другом конце города, Хекс чувствовала себя ужасно, сопровождая Ривенджа от заднего входа ЗироСама в его пуленепробиваемый Бентли. Рив явно чувствовал то же самое. Ее босс, в своей соболиной шубе длиной до пола, был похож на мрачную тень, медленно скользившую по переулку.

Она открыла дверь со стороны водителя и ждала, пока он, помогая себе тростью, опустится на сиденье. Несмотря на теплую, двадцатиградусную ночь, он включил обогреватель и глубже закутался в воротник своего пальто — признак того, что действие его последней дозы дофамина еще не пошло на убыль. Но скоро это случится. Он всегда ходил туда почти обезвоженный. Что было небезопасно.

Небезопасно и точка.

В течение этих двадцати пяти лет Хекс испытывала желание пойти туда с Ривом, чтобы прикрыть его задницу во время встреч с шантажистом, но каждый раз он отшивал ее, и ей приходилось затыкаться и молчать. Ее покладистость всегда оборачивалось чертовски поганым настроением.

— Ты остановишься в своем убежище? — спросила она.

— Да.

Она закрыла дверь и проводила его взглядом. Он не говорил ей, где проходят встречи, но она и так знала, хоть и приблизительно. Система GPS в автомобиле указывала, что он направлялся куда-то в северную часть штата.

Господи, она ненавидела то, что ему приходилось делать.

Из-за промаха, совершенного ею два с половиной десятилетия назад, Рив превращал себя в шлюху, первый вторник каждого месяца. Он хотел защитить их.

Принцесса-симпат, которую он обслуживал, была опасна. И она жаждала его.

Сначала Хекс ждала, что эта сука анонимно заложит их, и их депортируют в колонию. Но та была далеко не дура. Там они продержались бы полгода максимум, даже при той силе, которой обладали. Полукровки не могли в этом плане соперничать с чистокровными Симпатами, и, кроме того, Принцесса была замужем за своим родным дядей.

Который был самым сильным и властным деспотом за всю историю колонии.

Хекс выругалась. Она понятия не имела, почему он не испытывал к ней ненависти, и также не могла понять, как он выдерживал этот секс. Она чувствовала, что именно из-за подобных ночей он так заботился о своих девочках. В отличие от обычного сутенера он точно знал, что чувствует проститутка, знал, каково это, спать с кем-то нежеланным, потому что у него было то, что тебе нужно, не важно, будь то наличные или молчание.

Хекс все еще пыталась найти выход, но что еще больше усугубляло положение, так это то, что Рив оставил идею освободиться от этого гнета. Когда-то кризисная ситуация стала для них новой реальностью. Два десятилетия спустя, он по-прежнему изо всех сил старался защитить их, и Хекс была виновата, что каждый первый вторник месяца он шел и делал немыслимые вещи с тем, кого ненавидел… такова была жизнь.

— Черт, — выругалась она в пустоту переулка. — Когда-нибудь это закончится?

Единственным ответом ей был порыв ветра, который гонял по мостовой обрывки газет и пластиковых пакетов.

Она вернулась в клуб, ее глаза постепенно привыкли к сверканию лазерных лучей, а уши — к выносящей мозг музыке. Кожа зафиксировала легкий перепад температуры.

В VIP-зоне, казалось, все было относительно спокойно, толпа обычных завсегдатаев, но она в любом случае установила зрительный контакт с охраной. После того, как они кивками подтвердили, что все чисто, она посмотрела на девушек, работающих возле столиков. Проследила, как официантки приносят полные подносы коктейлей и уносят их уже пустыми. Визуально измерила количество бутылок с алкоголем за стойкой VIP-бара.