Читать книгу "Черничная Чайка - Эдуард Веркин"

Дельфин перестал шевелиться. Он уже не очень походил на дельфина, так, большая продолговатая куча грязи, кишащая какой-то мелкой подводной живностью.

– Надо ему искусственное дыхание сделать… – растерянно сказал я.

– Какое дыхание?! Куда ему дышать?!

Действительно, дышать было некуда. Не видно, во всяком случае. И делать что, я не знал, я вообще в дельфинах совсем не разбирался, мне что дельфин, что белуга – разницы нет, все они с хвостами.

– У него дырка в голове, кажется, – неуверенно сказал я. – Он ею и дышит.

– Ты уверен?

– Насчет чего? Насчет дырки или насчет того, что он ею дышит?

Мы тупо уставились друг на друга.

– Давай без своих штучек, а? – попросила Аврора. – Не время, знаешь ли…

Мне хотелось сказать, что хорошей шутке всегда время, но я воздержался, ибо в книгах пишется, что воздержание – это путь к величию, невоздержанность же, напротив, – дорога в бездну.

– Он задыхается, – повторила Аврора. – Задыхается, и ему нужна помощь…

– Даже если ты будешь дышать ему в это дыхало, его легкие это не наполнит.

– Почему?

– Ты сколько весишь? – я скептически ткнул ее в плечо. – Тридцать шесть килограммов? Сорок в лучшем случае. А он около двухсот. Твоя чахлая дыхалка, – я указал подбородком, – твоя чахлая дыхалка даже не расправит его легкие… Моя тоже, впрочем…

– Так что же делать? – уже в третий раз спросила Аврора.

– Делать… Делать… Делать вот что…

Я повернулся к дельфину и пнул его в бок. Потом еще и еще, пинал и пинал, Аврора закричала и попыталась меня оттащить, но тут дельфин выдохнул. В стороны полетела грязь, трава и слизь, и дельфин задышал. И чуть двинул плавником. Жив.

Я кинулся к бассейну, зачерпнул сразу два ведра. Окатил животное.

– Убирай грязь! – велел я Авроре.

Стал таскать воду, Аврора протирала дельфина. Через десять минут он заблестел гладкой, чуть синеватой кожей. Но глаза не открыл. Я спрыгнул в бассейн. Теперь я тянул за хвост, а Аврора толкала.

Дельфин сполз в воду. Погрузился и тут же всплыл. Не шевелился. Ни плавниками, ни хвостом, глаза даже не открывал.

Аврора тоже прыгнула в воду. Принялась таскать дельфина туда-сюда, говорить ему что-то. Заботливая какая. Ей бы самой в воспитатели идти, воспитывала бы сейчас кого-нибудь на другом острове. Вместе с Заскоком, отличная пара.

Я выбрался на парапет, огляделся. Спасательный круг, ящик с водным снаряжением, весло. Зачем тут весло? А вот в ящике несколько полезных вещей обнаружилось. Ласты, ну, это Авроре, трубка – это мне пригодится, вдруг нырять придется, ну и спасательные жилеты. Это для дельфина.

– Перестань его таскать! – прикрикнул я на Аврору. – Это не акула, он и так дышать может!

Аврора перестала мучить животное, я скинул ей жилет.

– Надень под плавники.

– Зачем?

– Ты что, будешь всю ночь его поддерживать? Чтобы не утонул.

Аврора стала с трудом натягивать на дельфина оранжевый жилет, а я смотрел на море.

Море было спокойное. Мертвое какое-то. Тихий просто океан. Аврора закончила с Гошей и выбралась из воды. Села рядом.

Некоторое время мы устало молчали.

– Я слыхал, что они приплывают умирать к людям, – негромко сказал я.

– Почему?

– Не знаю. Раньше существовало поверье, что в дельфинов вселяются души погибших. И что перед смертью дельфины тянутся к своим…

– Суеверия.

Я промолчал. Наверное, действительно суеверия, хотя все суеверия на чем-то основаны. Кто-то ведь когда-то прошел под лестницей – и ему на голову свалилось ведро с краской – бамц! И этот кто-то остался жив, только дураком заделался, а своим многочисленным детям и внукам завещал никогда так не делать. Вот и поехало, вот и суеверие.

– Что с ним? – спросила Аврора. – Без сознания?

Откуда я знаю, в сознании он или без сознания? Я приложился к мокрому дельфиньему боку и послушал. Сердце тукало. Не знаю, как оно должно тукать правильно, быстро или медленно?

– Он без сознания? – приставала Аврора.

– Кома, – сказал я, хотя и не был уверен. – Но сердце в норме, ровное. Так что… Пусть болтается в бассейне, потом, когда кто-нибудь сюда прибудет, мы отправим его в клинику… Кормить будем витаминами…

– Как? Куда ему их втыкать?

Я не знал, куда дельфинам можно втыкать витамины, по-моему, под шкурой у дельфина сплошной жир в десять сантиметров, поэтому сказал:

– В язык.

– В язык?

– Ну а куда еще? Вообще, ты не очень переживай, у него жировых запасов, как у кашалота, он может два месяца без еды.

– А потом?

– А что потом? Ты думаешь, мы тут два месяца просидим?

– Ну, все может быть. Ты сам говорил, мир погиб…

– Я гнал, – признался я.

– Что? – не поняла Аврора.

– Это значит, фантазийно обманывал. То есть обманывал без злого умысла.

Аврора поболтала ногой в воде.

– Зачем обманывать без злого умысла? – спросила она.

– Просто так. Для забавы, для прикола…

– Ох уж этот ваш Орден! Реконструкторы… Вы реконструируете заблуждения и пропахшие нафталином мифы, вы все время пребываете в этом историческом бреду и постепенно сами становитесь как персонажи ваших реконструкций…

Наверное, она не так уж и не права. Наверное, мы действительно набираемся всякого от наших персонажей, с этим ничего не поделать… Надо поискать что-нибудь по ретропсихологии, подвести под ежедневную практику твердую теоретическую базу…

– Для прикола – это значит… то же, что для веселья.

– Ты можешь на правильном русском выражаться?

– Я и выражаюсь.

– Ты говоришь смешную ерунду и сам в эту ерунду веришь.

– А ты во что веришь?

– Я? В Путь.

– В какой путь?

– В Путь каждого человека…

Аврора стала рассказывать про Путь. Что каждый должен найти в жизни свою дорогу и шагать по ней до конца…

Я слушал и думал – как все это странно – вот всё стрелялись с Авророй, поджигались, дурили, как дураки квадратные, а теперь вот сидим и разговариваем. И мне даже хочется рассказать Авроре о главном – ну, то есть обо мне и моем предназначении, о грядущем, исполненном яростного шума и ослепительного сияния…

Но я постеснялся. Да и не готова она еще к тому, чтобы окинуть громаду моих замыслов беспристрастным взором, нужна мощь, нужен интеллект…