Читать книгу "Рискованный шаг - Элла Уорнер"

– Я замерзла, Кен. – Это было почти правдой: ей казалось, что у нее в груди не сердце, а кусок льда. – Я хочу одеться. Позволь мне встать.

Он поколебался, недовольный ее уклончивостью, желая настоять на своем. Однако насилие было не в его правилах. Марианне это было известно с самого начала их знакомства. Твердость, настойчивость, решительность… но не насилие. Даже сегодня он не заставлял ее принять свой план. Просто сел за штурвал самолета, решив, что так будет лучше для всех них.

Кеннет поднялся – гордый, величественный мужчина, едва сдерживающий свою агрессивность. Он подал ей руку, чтобы помочь встать. Но Марианна не приняла ее, зная, что Кеннет заключит ее в объятия, прижмет к себе – и тогда она согласится на что угодно. Она откатилась в сторону и поднялась самостоятельно, тут же отпрыгнув подальше.

– Не доверяешь? – с вызовом спросил Кеннет.

– Это не вопрос доверия! – выпалила Марианна, но затем, поняв, что обижает его своими недомолвками, выложила ту правду, которую он не хотел замечать. – Я опасна для тебя, Кен. Я вроде паука, «черной вдовы». Плохо уже то, что я приняла от тебя то, что приняла. А если ты женишься на мне, я сломаю тебе жизнь.

– Я готов рискнуть, Марианна.

– А я – нет.

– Тогда зачем откладывать этот разговор на завтра?

– Потому что я эгоистична и жадна и хочу получить от тебя все, что возможно, до завтрашнего дня.

Глаза Марианны наполнились слезами, и она с трудом оторвала от Кеннета взгляд, чувствуя свое безнадежное поражение. Она заметила майку и, подхватив с земли, быстро натянула ее на себя.

– Завтра ничего не изменится, – заявил Кеннет, удивленный этим временным ограничением.

– Подождем – увидим, – с горечью бросила она, обшаривая траву в поисках остальной одежды.

– Я уже и так немало ждал, Марианна! – с жаром возразил он. – Скажи мне, что, по-твоему, должно случиться?

– Они приедут, – сквозь зубы процедила она, с ужасом думая о неизбежности этого и натягивая одежду с яростью, которую хотела бы направить против своих врагов. – Твоя мать привезет их. Агилера убедит ее. Так или иначе, но он убедит всех вас в том, что самое лучшее – это позволить ему вернуть Шейлу и меня под его опеку.

– Только не меня! – горячо заявил Кеннет.

Полностью одевшись и почувствовав себя более защищенной, Марианна расправила плечи и посмотрела Кеннету в глаза. Он был по-прежнему обнажен, и Марианна почти физически ощущала его нежелание избежать того, чем она его пугала.

– Выбор не за тобой, Кен, – тихо проговорила она. – А за мной.

– Ты лишаешь меня права выбрать ту жизнь, которую я хочу. С тобой, Марианна, куда бы это меня ни завело и какие бы беды ни принесло!

Его голос дрожал от сдерживаемых эмоций, и Марианна почувствовала, как сжимается ее сердце.

– Я не смогу жить с таким проклятием! – взмолилась она. – Не проси меня об этом!

– Даже если ты уедешь с Агилера, я последую за тобой. Я не сдамся.

– Этим ты погубишь всех нас, Кен! – выкрикнула Марианна, приходя во все большее отчаяние при виде его решимости.

– Погублю? – недоверчиво переспросил он.

– Мой муж, отец Шейлы, был помехой амбициям Филипе Агилера. Его катер взорвали.

Это вроде бы заставило его призадуматься.

– Ты говорила, что произошел несчастный случай.

– Так было объявлено официально. Я этому не верю. Не вставай на пути у Агилера, Кен! Я не прощу себе, если ты это сделаешь!

Воспользовавшись замешательством, вызванным ее заявлением, Марианна повернулась и стала подниматься по склону холма к дому, с трудом отрывая ноги от земли.

Ему придется отпустить ее.

Такова горькая правда.

И бороться с этим бессмысленно.

11

Кеннет дал ей уйти.

Упоминание о возможном убийстве привело его в некоторое замешательство. И он оцепенело стоял, глядя, как она уходит, медленно поднимаясь по склону к поместью, – одинокая фигурка, которая, согнувшись под тяжестью мрачного знания, возвращается во мрак, из которого нет выхода. Для нее.

Кеннету хотелось вырвать Марианну из этого мрака, убедить, что с ним ее ожидает совсем другая жизнь, но он понимал, что для нее это будут пустые слова. Как и для него – до тех пор, пока он не придумает, как преодолеть этот последний роковой барьер. Теперь Кеннет понимал, сколь мучительными для Марианны были все его попытки заставить ее признать существующее между ними влечение. Дальнейшее давление привело бы только к обратному результату. У него не было готовых способов облегчить ее боль.

Он забыл о ее муже, отмел как несущественную деталь, едва узнал, что тот умер до рождения Шейлы. Пять лет – давняя история, решил он, в то время как для Марианны эти пять лет были настоящим адом. И конца этому аду все еще не было видно. Состояние Сондерса и силы, стоящие за ним, никуда не делись. Это была истина, с которой следовало считаться.

Кеннет смотрел вслед Марианне до тех пор, пока ее не поглотила ночная тьма. На несколько мгновений его вдруг охватило ощущение невосполнимой утраты, и холодное одиночество навалилось на него. Он поднял голову и взглянул на звезды, сияющие на недосягаемой высоте и все же манящие тех, кто готов рискнуть, чтобы достичь их, невзирая ни на какие преграды.

Неожиданно Кеннет преисполнился горячей решимости. Он не допустит, чтобы они с Марианной, словно корабли, разминулись во тьме. Он привез ее и Шейлу в Эдем Джорданов, чтобы остановить их бегство, и не позволит Агилера победить. Если и было совершено убийство, как считала Марианна, то необходимо выявить и предотвратить дальнейшую угрозу.

По крайней мере, теперь он знает, почему она убегала, почему скрывала свое влечение к нему, почему поддалась этому влечению лишь на короткое время. Знает, каким тяжелым грузом лежало на ее совести то, что она допустила его в свою жизнь, и как стремилась снять этот груз.

Кеннет понял также ее непреодолимую потребность получить от него все, что он мог ей дать, пока это еще возможно. Это не было эгоизмом или жадностью, но естественным, как дыхание, желанием продлить что-то прекрасное и – Кеннет знал это – неповторимое.

Марианна наверняка тоже понимает, насколько сокровенно происходящее между ними. Нет ничего плохого в том, что она брала столько, сколько в состоянии была взять. Она и отдавала не меньше.

Но Кеннет не собирался ставить точку в их отношениях. У Марианны своя шкала ценностей, и нежелание причинить вред другому в ней на одном из первых мест. Возможно, это сугубо женский способ защитить того, кого любишь. Но сдаться на милость злодею означает лишь отсрочить на время его недобрые деяния. Рано или поздно вред все равно будет причинен. Филипе Агилера необходимо было остановить.