Читать книгу "Цена главной роли - Марина Серова"

Я откинулась на спинку кресла, отложила телефон и уставилась в окно. Нет, я вовсе не страдаю снобизмом. Сериалы — продукт нужный и крайне востребованный, кто-то должен их снимать. И пусть лучше это будет человек талантливый.

А вот как относится к перемене участи сам Венедиктов? Что-то не похоже, что он доволен жизнью. Работу свою он ненавидит, занимается ею вынужденно, ради куска хлеба. А Максим Ионов вызывает у режиссера особое раздражение. Но вот чтобы строить козни против ведущего актера, покушаться на убийство… Неужели каннский призер совсем слетел с катушек?

Да, я уже поняла, что произошло с Максом Ионовым. Правда, я пока еще не знаю, как именно это было сделано. Не было у меня ответа и на главный вопрос: кто желал смерти актеру? Но я обязательно это узнаю.

В дверь постучали. В проеме показалась кудрявая головка Сони.

— Евгения, в восемь у нас ужин. Не хотите присоединиться? Вы, наверное, ужасно проголодались.

— Спасибо, Соня, сейчас приду.

Кстати, интересно, что за капсулы постоянно глотает Илья Антонович. Носит в коробочке в нагрудном кармане и примерно раз в час кидает в рот очередную пилюльку. Наркотики? Венедиктов не производит впечатление неадекватного, просто сонный какой-то. Стимуляторы, чтобы лучше работалось? Тогда они не выполняют своего назначения. Что-то седативное? Да нет, он нервный и раздражительный. В общем, еще одна загадка.

Я встала и прошлась по своему номеру. Когда я двигаюсь, мне лучше думается. Я сделала пару упражнений тайчи, пробуждая внутреннюю энергию, потом встряхнулась, как собака под дождем, и быстрым шагом вышла в коридор.

Не люблю я долго раздумывать. Если я приняла какое-то решение, немедленно начинаю действовать. Потом может быть уже слишком поздно.

Сейчас у меня появился отличный предлог провернуть одно дельце. Вот и начнем.

Я спустилась в банкетный зал, где съемочная группа уже приступила к ужину. Коллеги Максима вовсе не выглядели расстроенными или подавленными — все весело переговаривались, шутили. А уж братья Коган прямо-таки сыпали искрометными шутками, заставляя бедную Соню то и дело ронять салфетку и покатываться со смеху.

Так я и думала. Никто не огорчен тем, что случилось сегодня на съемочной площадке. И никто не замечает отсутствия Ионова. Алена Баранова сидела за одним столиком с Кириллом. Она изо всех сил старалась не смотреть в мою сторону, ведя подчеркнуто заинтересованный разговор со своим соседом. Кирилл Кулагин улыбнулся и отдал мне честь вилкой.

Венедиктов тоже был здесь — сидел, сгорбившись, и ковырял какое-то рагу. Рядом с ним шумела Натэлла. Вот кто казался озабоченным! Хотя ее понять можно: у нее летит график съемок и денежки продюсера тают.

Каменецкого я не заметила, видимо, он ужинал у себя в номере.

Венедиктов похлопал себя по карманам, но, против обыкновения, коробочку с пилюльками не достал. Внезапно он резко отодвинул тарелку, жестом подозвал официанта и что-то зашептал ему на ухо. Официант забрал тарелку с недоеденным рагу и скрылся на кухне. Ага, господину режиссеру не нравится меню. Значит, он пробудет в столовой еще какое-то время. Отлично! Я постараюсь использовать это время на все сто процентов.

Я вышла из банкетного зала, краем глаза успев заметить, что Владик Малеев проводил меня мрачным взглядом, и взбежала по лестнице. Ага, вот и номер Венедиктова. Я огляделась. Коридор был пуст. В кармане у меня складной ножичек, и с его помощью я умею творить прямо-таки чудеса, особенно если это касается замков…

Спустя полминуты я проскользнула в номер и прикрыла за собой дверь. Обыскивать помещение я умею профессионально, Венедиктов и не заметит, что в его комнате кто-то побывал.

Н-да, а наш Илья Антонович порядочный поросенок. В шкафу вместо аккуратных стопок — одежда неаппетитной кучей. С кресла свисают мятые брюки, забрызганные грязью, очевидно, те самые, в которых он сегодня ездил на съемки. Повсюду чашки с кофейной гущей и утонувшими в ней окурками. Бррр, как можно жить в таком хлеву? А между тем в «Стольном граде» отличный рум-сервис. Видимо, весь этот беспорядок Венедиктов создал уже после приезда из Громакова.

Я принялась быстро и тщательно обыскивать номер. Будь это квартира, мне пришлось бы повозиться дольше. Дома у человека есть и время, и возможность устроить тайники, а в гостинице все на виду. Я начала по часовой стрелке: осмотрела шкаф, прикроватную тумбочку, минуты на две нырнула в чемодан. Ничего! Тогда я устремилась к кровати. Не обращая внимания на смятые и залитые кофе простыни, я тщательно обыскала постель, даже матрас перевернула. Хотела пропороть подушку, но решила, что это уже слишком.

Я опустилась на стул посреди номера, гадая, где же то, что я ищу. Неужели Венедиктов меня перехитрил? Тут я почувствовала под собой что-то жесткое. Ага, брюки, висящие на стуле, — вот единственный предмет, который я не осматривала. Бинго! Из кармана выпала знакомая коробочка. Я открыла металлическую крышку. Внутри перекатывалось шесть продолговатых белых капсул. Остается надеяться, что Венедиктов не пересчитывает их постоянно. Где шесть, там и пять…

Я вытащила из кармана бумажную салфетку и тщательно завернула капсулу в нее. Потом осмотрела номер, убедилась, что все на своих местах, и выскользнула за дверь.

Теперь остается только отдать пилюльку на анализ, и я узнаю, резонны ли мои подозрения. Режиссер выглядит крайне подозрительно, просто кандидат номер один на роль злоумышленника. И пусть мотивы его мне пока непонятны, я обязательно размотаю этот клубок.

За дверью номера Венедиктова меня ждал неприятный сюрприз. Прямо за моей спиной стоял и скалил зубы Кирилл Кулагин. Темноволосый красавец ухитрился подобраться ко мне совершенно бесшумно, а это непросто, уверяю.

— Добрый вечер, Евгения! — воскликнул актер. — Что, ведете собственное расследование?

В глазах молодого нахала читалась неприкрытая издевка.

— Что за глупости, — пробормотала я и поспешила отойти от двери. — Никакого расследования я не веду, что это вам в голову взбрело…

Именно в этот момент в конце коридора показался сам Венедиктов. Режиссер выглядел еще более угрюмым, чем обычно. Подозрительно покосившись на нас, стоящих у двери его номера, Илья Антонович проскользнул к себе.

Я зашагала по коридору, а Кирилл пристроился рядом.

— Подозреваете Венедиктова? — деловито поинтересовался он. — И правильно! Вы ведь знаете, кто он такой? Вундеркинд, «Эмоции», Канн, туда-сюда… И поглядите на него сейчас! Столько лет снимает всякую ерунду!..

Я удивленно подняла брови. Кирилл махнул рукой:

— Да ладно вам. Я ведь прекрасно отдаю себе отчет, что за трэш мы здесь снимаем. Это просто ради куска хлеба. Если бы я мог выбирать, ноги бы моей здесь не было. «Школа вампиров», нетленка, блин!

Я невольно улыбнулась и остановилась. А Кирилл продолжал, интимно склоняясь к моему уху:

— Илья Антонович милый, конечно. Но ведь в профессиональном плане он полный ноль. Без палочки. Работу свою он ненавидит, всех нас терпеть не может. Наверное, втайне мечтает о кино — хочет вернуться в высшую лигу. Но, думаю, его туда не возьмут. Поздно. Давно не может снять ничего приличного, хоть и пытался.