Читать книгу "Ариец. Книга 2. Молот Одина - Александр Прозоров"

Викентий с явным сомнением осмотрел замызганную глиной загородку, но решил не спорить – в чужой монастырь, как всем ведомо, со своим уставом не лезут. Если в этом мире оружием занимаются горшечники – пусть будет так.

– Полностью? – лишь уточнил он.

– Знамо, все снимай, великий, – кивнул мужик. – Попачкаем изрядно.

Гость из будущего отложил топорик, стянул подаренную куртку, расстегнул ремень штанов. Подумал и вместе со всем остальным стянул и трусы. Их тоже было жалко.

Колобой и мальчишки помогли воину лечь на помост на спину, завели ему руки за голову, накрыли плетеным коробом от бедер до шеи и принялись старательно обмазывать тело жирной влажной глиной, затем закидали более плотными комьями, старательно утрамбовывая слой за слоем, пока короб не наполнился до краев.

– Теперь осторожно переворачиваем… – скомандовал горшечник.

Мастера ловко перекинули Викентия на грудь вместе с коробом.

– Вставай! – Колобой дождался, пока воин выпрямится, осмотрел получившуюся форму.

– И что дальше?

– Теперь на живот ложись, великий, со спины слепок снимем.

– Зачем они тебе, Колобой?

– Дык панцирь ведь сотворить велено! Мы формы сии в тени ден на десять оставим, а как только обсохнут, отожжем. Потом обратный слепок сделаем. Опосля кожу влажную и мягкую на палец толщиной я в слепок наложу, обороткой прижму и в печь! Кожа затвердеет…

– …и у меня будет анатомическая кираса в точности по форме тела! – сообразил Викентий. – Круто, Колобой. Когда за броней готовой приходить?

– Дык… Хорошо, коли в месяц уложусь… – развел руками «бронегоршечник». – Коли форму обжигать поторопишься, растрескается. Сушить со всем тщанием надобно.

– Ничего, сварожич, – похлопал его по плечу Викентий. – Ради такого дела можно и потерпеть.

– Я буду стараться, великий, – поклонился мастер. – Коли желаешь знак какой на панцире иметь, то ныне поведай. Сразу его нанести надобно, пока глина мягкая.

– Знак? Пожалуй, что-нибудь этакое свое иметь на груди неплохо… – задумался Викентий, прищурился и щелкнул пальцами: – Придумал! Пирамиду!

– Э-э-э… Как оной выглядеть надлежит? – неуверенно спросил Колобой.

– Как тебе объяснить? – почесал в затылке пришелец из будущего. – Пусть будет простейший вариант. Вот так!

И он начертал в воздухе равносторонний треугольник, направленный вершиной вверх.

– Сделаю, великий, – расслабился горшечник. – Ложись на живот, сделаем слепок со спины.

Спустя полчаса все было кончено. Викентий сел на стол рядом с формой. Цыкнул зубом, поглаживая склизкий коричневый живот.

– Здесь калитка тайницкая есть, великий, – догадался о его мыслях мастер. – Аккурат к реке выводит. Третьяк одежду следом принесет, дабы не испачкалась.

– Благодарю, Колобой, – кивнул ему воин. – Удачи тебе во всем, мастер!

Смертный склонился в благодарственном поклоне, а новоявленный бог легким шагом отправился в указанном направлении, шагнул в узкий просвет между срубами, толкнул калитку – и оказался всего в полусотне шагов от заставленной причалами широченной реки. Судя по внушительным размерам разгружаемых ладей, глубина здесь была изрядная. Посему Викентий спокойно прошел до края ближнего помоста, сшитого из толстого полутеса, и нырнул в черную глубину.

Прохлада обняла сильное тело, освежая и очищая его, серым облаком соскользнула прочь глина, растрепались волосы. Достигнув дна, Викентий поплыл вдоль него, распугивая мелких рыбешек и скользя между водорослей, а когда легкие сперло от нехватки воздуха – устремился вверх, вырвался на поверхность, хватанул ртом воздух и быстрыми саженками поплыл обратно к берегу.

Со стороны причалов послышались одобрительные возгласы. Похоже, за него испугались.

Выбравшись на сушу, Викентий забрал у мальчишки свою одежду. Без спешки оделся, позволяя солнцу согреть и подсушить тело.

Отсюда, снаружи, Вологда выглядела куда как величественнее, чем изнутри. Уходящие далеко в стороны бревенчатые стены в три человеческих роста высотой, башни с островерхими шатрами, парящие чуть далее красочные хоромы с золотыми луковками и шпилями, с черными крышами, обшитыми дранкой стенами. Славяне не задумывались особо над сочетаниями цветов, и потому дранка была красной, синей, желтой, малиновой, фиолетовой, волнами переходя от одного оттенка к другому.

Город окружали местами луга, местами слободы, активно дымящие печами. Судя по тому, что густой высокой травой зеленели низины – люди селились там, куда не доставало половодье, а постоянно затопляемые наволоки даже не вскапывали под огород.

От нечего делать молодой человек прошелся вдоль берега, жуя сорванный колосящийся стебель и поглядывая по сторонам. По реке плыли корабли, лодки, плоты, над деревьями носились ласточки и стрижи, в траве стрекотали кузнечики, воздух пропитывали гарь печей и кислота квашеной кожи, где-то вдалеке пели невидимые девушки. В общем – все вокруг больше походило на декорацию к историческому квесту, нежели на реальный мир.

Далеко впереди Викентий заметил скучающих между деревьями воинов и, как полагается в квесте, направился к ним – за бонусами.

Стражники, заметив одинокого путника, напряглись, выступили навстречу, опираясь на копья и вскинув щиты. Трое молодых бойцов с пушком вместо бороды на лице; все трое в длинных кожаных куртках, в сшитых мехом внутрь шапках, однако сверх того – с меховыми плащами на плечах. В летнюю жару это могло означать только то, что на посту им приходилось ночевать.

Викентий проверил, на месте ли сунутый за ремень штанов топорик, – и стражники всерьез забеспокоились, попятились, сомкнули щиты.

– Не дрейфьте, служивые, – попросил новоявленный бог. – Я лишь хочу посмотреть, что вы тут, на отшибе, охраняете?

– Мы… – воины, продолжая держаться настороже, слегка сдвинулись, – мы оберегаем сына великой Макоши, Орея.

Только теперь Викентий заметил в тени прибрежных кустарников гранитную скульптуру фантастически тонкой работы: твердо стоящего на земле молодого человека, гордо вскинувшего подбородок. Руки за поясом, богато украшенная куртка, свободные штаны, высокие сапоги – каждая складочка, каждый изгиб тела и одежды были выточены с непостижимой аккуратностью и тщанием, пышные волосы, казалось, вот-вот начнут колыхаться ветром.

Внезапно под берегом громко всплеснулась вода, и из реки поднялась великая богиня Макошь – строгая в своей суровой красоте, с жемчужной сеткой на волосах, в платье из зеленой замши, украшенном бобровым мехом на плечах, золотыми пластинками на груди и самоцветами вокруг шеи.

– Это Орей. Много дней назад богиня скифов Табити обратила моего сына в камень, – спокойно поведала властительница Вологды. – С тех пор он стоит здесь, самоуверенный непослушный отрок.

– Полагаю, ты убила эту ведьму, богиня?