Читать книгу "Сага смерти. Мгла - Андрей Левицкий"

На фоне светлого проема между домами, где улица выходила на площадь, мелькнул силуэт. Исчез – существо упало, – появился вновь.

– О, снорк! – воскликнул Хохолок обрадованно, поднимая пулемет.

– Не стрелять! – гаркнул Мировой, и Катя ощутила, как от звука его голоса незримый гейзер энергии выстрелил из центра аномалии-симбионта.

– Какой-то он необычный, – сказал Нешик. – Пятнистый, что ли. А это там что?

С площади появился тушкан, и синхроны повернулись к нему с поднятыми автоматами. Напоминал мутант маленького тираннозавра, передвигался прыжками на задних лапах, передние же, тонкие и с длинными пальцами, прижимал к груди. Кольчатый хвост, похожий на червя, упруго раскачивался над асфальтом.

Тушкан преследовал снорка, который был раза в два крупнее его. Почти голый, лишь с какой-то рваниной, обматывающей бедра. Кожу его покрывали зеленые пятна, похожие на лишай.

– Быстрее! – поторопил Мировой.

Они шли вдоль стены. Сквозь окна Катя видела комнаты и кухни, сломанную мебель, осыпавшуюся штукатурку. Незримый гейзер бил из симбионта, а сзади раздавались частые щелчки – судя по всему, на Анчара накатил один из его приступов, и механический глаз сам собой менял фокусировку.

Снорк оглянулся, почти припав брюхом к земле, на четвереньках засеменил прочь. Его шатало, на асфальте сзади оставались пятна крови. Тушкан бежал, щелкая длинными пальцами, как клешнями. Синхроны стояли неподвижно, подняв оружие. Тушкан повернул башку, разинул пасть – и Катя увидела, что у него нет глаз.

– Слепой! – ахнул Нешик. – Тушкан-телепат, как слепая собака…

Мутант приостановился, отвлекшись на братьев, потом голова дернулась в сторону снорка.

А тот, собрав остаток сил, запрыгнул на киоск. На асфальте осталось темное пятно – кровь. Тушкан присел, подогнув костлявые лапы, оттолкнулся и тоже прыгнул. Растянувшийся на крыше снорк заверещал, перекатился на спину, попытался лягнуть преследователя. Тушкан упал ему на грудь. Из пасти выстрелил длинный язык – и тут крыша под ними провалилась.

Киоск был совсем старый, рассохшийся. Пару секунд из него доносились визг и звуки ударов, а потом он рассыпался – распался, как карточный домик. Два тела выкатились из обломков. Катя еще успела разглядеть, что снорк сумел взобраться на тушкана, обхватив его руками и ногами, а тот вновь выстрелил языком в грудь противника – и потом мутанты ударились о «крючья» аномалии.

– Бегом! – крикнул Мировой.

Однако впереди шел Хохолок, которому не очень-то хотелось бежать. Он с детским любопытством наблюдал за дракой мутантов, а когда они свалились в киоск, и вовсе остановился.

– Хохолок, беги! – крикнула Катя.

Она отскочила от стены и бросилась вперед мимо остальных, на ходу ударила здоровяка прикладом в бок. Наемники побежали за ней – и в это мгновение аномалия ощутила их.

От симбионта покатилась дрожь, внутри него что-то вспыхнуло. «Крючья» дрогнули и стали расходиться, а потом аномалия выстрелила, словно гранатомет.

Только вместо гранаты из нее вылетела трещина.

На ходу расширяясь, она проломила асфальт и длинными зигзагами рванулась к людям. По трещине потекло что-то невидимое, но очень горячее – будто прозрачная лава.

– Это разлом!

Быстро отсюда!

– Вперед!

Кирилл, Нешик и Мировой закричали одновременно. Катя бежала что было сил, сзади громко стучали подошвы. Синхроны были совсем близко, они пятились, наблюдая за происходящим с одинаково равнодушным выражением на лицах. Сапоги Хохолка тяжело бухали в асфальт прямо позади Кати, на мгновение у нее мелькнула мысль: если сейчас она споткнется и упадет, набравший ход здоровяк просто раздавит ее.

Жар ударил сбоку, аномалия под названием «разлом» почти достигла стены. Синхроны разом повернулись и побежали, когда Катя оказалась между ними. Гигантским прыжком Хохолок нагнал ее, понесся рядом. Стало светлее – они почти добрались до площади. Заметив сбоку за домом детскую площадку, Катя прыгнула туда, перемахнула через деревянный бордюр песочницы, упала в кучу грязного песка, развернулась и выглянула.

Все остальные, кроме синхронов, повернули за ней. Вокруг стояли обычные для таких мест сооружения: железный жираф-горка, горка в виде ракеты, петух из сваренных металлических колец… А посередине площадки – черная воронка от взрыва, на дне ее труп. Там же валялся АКМ с треснувшим прикладом.

Наемники бросились в разные стороны, Нешик спрятался за жирафом, Кирилл с разгону влетел на вершину ракеты, Анчар и Мировой повалились в песок рядом с Катей, а Болотник, отбежав на другой конец площадки, остановился возле воронки.

В ту же секунду разлом достиг стены дома. Трещина копьем вломилась в нее, плеснулся жар, ударил фонтан огня. Миг – и трещина побежала вверх по стене, проламывая панели. Задребезжал и отвалился жестяной карниз, лопнуло еще целое стекло в окне третьего этажа. Катя и наемники лежали неподвижно, следя за ней взглядом. Трещина, двигаясь все медленнее, поднялась до крыши – и остановилась. С сухим шелестом просыпалась струйка цементной пыли. В одной из комнат что-то с глухим стуком упало на пол.

– Ну вот… – начал Нешик, приподнимаясь. И тут дом рухнул.

Казалось, это сцена из дорогого блокбастера, показанная в замедленной съемке, сделанная не при помощи компьютерной графики, но снятая вживую.

Расколотый пополам фасад начал медленно обваливаться. Первой упала та половина, что находилась ближе к детской площадке – и превратилась в груду обломков. Вторая, пластом отделившись от здания, опрокинулась на асфальт. Вся улица содрогнулась, скрипнул жираф, Нешик крякнул. Огромный блин из бетонных панелей лопнул, разлетелся тысячами крупных и мелких обломков. Взлетел, бешено вращаясь, кусок арматуры, поднялась серая пыль. Взгляду открылись коридоры, комнаты, кухни… Катя как будто смотрела на улей, давно брошенный пчелами.

Грохот стих, пыль осела, все смолкло. Привстав, она огляделась. Отсюда была видна часть площади, лежащий на боку автобус и деревья. Анчар, что-то глухо пробормотав, повернулся и сел на вершине кучи песка, Мировой выпрямился. Из-за жирафа показался Нешик, рядом на земле по-турецки сидел Хохолок. Обойдя воронку с трупом на дне, к ним приблизился Болотник.

– Знатно оно осыпалось, – сказал Нешик, мелкими шажками отходя от жирафа. – Аж земля задрожала.

Раньше он сказал бы это задорно, может, даже с восхищением, и глаза бы его светились радостью – а теперь они были совсем унылыми. После смерти Брюквы молодой наемник утратил часть своей говорливости и погрустнел. Катя понимала, что виновата она, нанявшая этих людей и ведущая их на смерть, – она была уверена, что погибнут все. Несмотря на все старания, девушка не могла думать о членах своего отряда как о тварях в человеческом обличье – нет, они были людьми, каждый со своим нравом, привычками, манерой жестикулировать и говорить.