Читать книгу "Фаранг - Евгений Шепельский"

— Бу-бу.

— Крысы? Вот как?

— Бу-бу-бу!

Тени заметались на потолке, а потом выход из барной стойки перегородил клин света. Я утер холодный пот. Пока он держит барона разговором. Минута, две. Они не дураки, заподозрят. Ох. Выскочить, перемахнуть стойку, и… Судя по шагам, солдат барона — около десятка, наверняка — с оружием. При мне же — голый энтузиазм, что чуть лучше голого зада, но все равно не спасет от гибели. На окнах решетки — не выломишь. Ломануться на второй этаж? А там? Прыгать сверху на выставленные копья? Угу, герой, разбежался.

Клин света расширился. Барон с солдатами приблизились еще на два шага! Йорик удерживал их трепотней, верно, умел это делать, обладал… знатным опытом.

Я начал молиться всем богам сразу, слепо шаря ладонями по гладко скобленным доскам. Хм, я давно подозревал, что родился под несчастливой звездой! Под звездой тотальных неудачников.

Я ощупал весь пол — никакого кольца! Крэнк, да где же этот люк?

— Сейчас мы все осмотрим, милостивый государь Остранд. Не пытайтесь препятствовать моим людям.

— Бу-бу-бу!

Лепет Йорика стал униженным. Я представил, как он скукожился под враждебным взглядом. Играя, конечно. Внутри он был как взведенная пружина. Я это ощущал, это ощущал сам Джорек.

А что делать мне? Прикинуться случайно забредшим идиотом? Притвориться статуей?

Я вжался в стойку, ногами уперся в основание шкафа для бутылок.

— Бу-бу-бу!

— Твоя супруга приняла снотворное? А какое мне до этого дело, корчмарь?

Носок сапога звякнул какой-то фиговиной — едва слышно. Я качнулся вперед и нашарил ладонью железное кольцо! Маленькое, едва заметное, под нависающим шкафом! При беглом осмотре — не заметишь! Чтоб мне погореть — люк в подвал не на полу, а в стене!

Спасен.

Замка нет, петли врезаны в стену. Я потянул кольцо на себя, люк распахнулся беззвучно.

Застучали тяжелые шаги. Йорик лепил какую-то несусветицу, аж уши вяли. Несчастье ты мое! Сейчас пожалею, как же.

Люк был узкий, но я ввинтился в него, нащупывая мокрыми от страха ладонями ступени, уходящие вниз. На ступенях развернулся, по чистому наитию нашел точно такое же кольцо на внутренней стороне люка и, подцепив пальцем, успел прикрыть, прежде чем клин света перегородили тени солдат.

Голос Йорика прыгнул на высокие ноты. Я боялся вздохнуть. Кто-то прошел за стойку, заскрипели половицы. Я не двигался. Лестница — тоже скрипит. Если я начну движение вниз, меня могут услышать. Темно тут было — хоть выколи глаз. Люк был настолько плотно подогнан к стене шкафа, что ни единой струйки света от фонарей не пробилось ко мне.

С одной стороны — плюс. С другой — я же ни черта не вижу, куда двигаться!

— Бу-бу-бу-бу-бу бу! — вел свое Йорик визгливо. Внезапно я сообразил — он же заглушает меня, Джорека, на случай, если я каким-либо образом зашумлю.

Угу, шумелка мышь. Я сидел тихо. Шаги, поскрипев (и позвенев бутылками), удалились. Тогда я перевел дух и принялся нащупывать путь вниз.

17

На лестнице имелись поручни. Я начал спускаться во тьме кромешной, осторожно, ступенька за ступенькой, нащупывая путь каблуками. Лестница круто забирала вниз, настолько круто, что каждый неверный шаг грозил мне падением, — она скрипела и пошатывалась, как позвоночник старого коня. Плашки лестницы были не струганы. Я занозил ладонь. Выругался. Тут же прикусил язык. Проседали, хрустя, от шагов солдат половицы. Слышалось пчелиное гудение голосов и хриплый захлебывающийся кашель старого Урхолио. Поверх всех звуков вдруг лег пронзительный женский визг. Кажется, это супруга Йорика (хорошо, что не привелось с ней сегодня познакомиться) вступила в перепалку с людьми барона.

Спустился я, по моим прикидкам, метров на двадцать, наконец, коснулся пола, встал, выпрямился и оглянулся во тьме, моргая, как щенок, у которого прорезалось зрение. Темно. Ни черта не видать. Стены, однако, рядом — от них тянет знобкой сыростью, я чувствую ее.

Есть мнение, что животные видят в темноте. Как ветеринар заявляю — фигня. Ночное зрение работает лишь тогда, когда есть хоть какой-то источник света, если же его нет — животное, вроде Джорека по прозвищу Лис, может ориентироваться только на ощущения и запахи.

На миг мне показалось, что в темноте есть кто-то, невидимый и неслышный. Вот он приблизил свое лицо ко мне и беззвучно рассмеялся, вот он зашел сбоку, вот — сзади. Ненавижу этот безмолвный смех.

Твою же мать! Оказался в теле супермена — но в душе обычный человек. А нужно — соответствовать. Быть посуперменистее, ведь это так просто. Сила — она в душе, а не в мускулах. Только в душе.

Усилием воли я подавил страх. Сосредоточился. Джорек уже тут бывал. Значит — помнит направление. Знает, куда грести.

Я слепо начал шарить по обе стороны от лестницы. Нащупал нишу. В ней был искомый фиал с гномьим траат-теоргом. Небольшой стеклянный сосуд, пузатый, с узким горлышком, заткнутым пробкой. Я коснулся ее пальцем и сдавленно зашипел — пробка сделана из серебра. Проклятый… корчмарь!

Оп-па! От боли я встряхнул рукой, и тут же фиал засиял слабеньким ядовито-зеленым светом. Я встряхнул сосуд посильней; кругом разлилось гнилостно-зеленое, мягкое сияние. В жидкости фиала, похожей на глицерин, плавают сияющие крупинки, — ни дать ни взять, помет радиоактивной крысы. Алхимия, или что-то подобное… Нет времени размышлять. Встряхиваю — светится, и на том спасибо. Главное — не касаться пробки, а света — пускай и тусклого — моему зрению хватит с избытком. Поиграю в Сэма Гэмджи в логове тетушки Шелоб. Только меча у меня нет.

Наверху шумели и ссорились. Истошно визжала вторая половина Йорика. Я подумал, что нахожусь в тайной части подвала, скрытой от основной части. Если рассуждать логически — Урхолио и его люди вряд ли знают об этом схроне. Тем не менее, шестое чувство настоятельно рекомендовало торопиться.

Каменный мешок заканчивался обшарпанной дверью, ее углы разбухли от влаги, кованая ручка проржавела. Петли, тем не менее, блестели от масла. Дверь открылась беззвучно.

Я сжал светильник в кулаке, как делают с фонарями американские полицейские; света от донышка хватает с избытком. Увидел низкий, обшитый дубовыми панелями коридор, загроможденный ларями, ящиками и мешками. С каменных балок свисают пучки трав, связки сушеных кореньев. Пахнут — гнилью и плесенью. Местная флора, сушится, чтобы потом намолоть из нее специй? Судя по запаху — скорее, Йорик намелет из нее яду. А может, таким образом трактирщик отпугивает крыс.

Впереди метрах в пяти виднелась еще одна дверь, обитая полосами ржавого металла. Я двинулся к ней, осторожно занося ноги. Было свежо. Наверху продолжала верещать жена Йорика.

Я приблизился к двери и толкнул ее. Она распахнулась беззвучно. В нос ударил запах плесени — влажный и тошнотворный.