Читать книгу "Кровь Люцифера - Ребекка Кантрелл"

Пока что многое оставалось неизвестным ему.

Этому следовало положить конец.

Его сосуд, тот, кто некогда звался Леопольдом, оказался весьма полезен. Читая по мерцающему пламени, которое все еще горело во тьме его сущности, Легион многое узнал о пророчестве и о тех, кто противостоял ему в исполнении его долга.

Слова этого предсказания с каждым шагом отдавались в его сознании.

Купно трио должно отправиться в свои последние искания. Кандалы Люцифера разомкнуты, а Чаша его по-прежнему утрачена. Потребуется свет всех троих, дабы сплотить сию Чашу сызнова и опять изгнать его в тьму непреходящую.

Он представил себе лицо того, кого именовали Воителем Человеческим, и явственно узрел его синие глаза и твердые черты лица. Воитель был наделен всеми атрибутами мужественности, он являлся истинным олицетворением мужчины и воина.

Легион продолжил свой путь вдоль стены. По дороге мимо него промчалась огромная повозка, вздымая в воздух пыль и мусор и изрыгая зловонный дым. По памяти Леопольда Легион знал, что эта повозка именуется автобусом. Однако он предпочел обратиться к собственным воспоминаниям. Будучи одним из Падших, он бессчетные годы бродил по этому миру-саду, задолго до того, как сюда ступила нога человека. Там, где некогда росли дикие леса, человечество заковало землю в искусственный камень. Там, где когда-то под синими небесами текли чистые реки, ныне осталась лишь грязь — ив воде, и в воздухе.

С самого начала Легион знал, что человек не достоин унаследовать этот рай. Во время Войны в Небесах, где он вместе с остальными восстал против планов Бога относительно людей, Легион надеялся забрать этот сад себе. Но в итоге он и прочие проиграли эту битву и были низвергнуты. Но ныне, как и предвидел Легион, человечество показало себя истинной гибелью для этого сада, сорной травой, которую надлежало вырвать с корнем и сжечь.

«Я отниму этот рай обратно».

Он не позволит, чтобы что-либо помешало ему.

Даже пророчество.

И ради этого он должен узнать больше об этом трио — достаточно, чтобы остановить их. Легион провел темными пальцами по стене, чувствуя, как святость этих камней обжигает его. Эта стена отделяла Рим от Ватикана. И он крался вдоль нее с определенной целью.

Легион знал от Леопольда прозвания двух других из предреченного трио: Женщина Знания и Рыцарь Христов. Они, вероятнее всего, находились поблизости, скрываясь в этом оплоте святости. Легион отнял руку от стены и уставился на ладонь, представляя, как темные вихри зарождаются в глубине его кожи. Если он наложит длань на одного из троих, то в единый миг сможет завладеть им.

«Одним прикосновением я могу покончить с угрозой, которую несет мне это пророчество».

И первый шаг к достижению этой цели вот-вот должен быть сделан. Рыская вдоль границ Священного Города, Легион надеялся найти нужную добычу. И вот она показалась. По тротуару к нему шел человек, ничем не отличимый от любого иного пешехода. Но своими обостренными чувствами Легион улавливал одно существенное отличие.

В груди этого прохожего не билось сердце.

Сангвинист — это слово Легион узнал от Леопольда. Служитель Господа тоже опознал сверхъестественную природу Легиона — но слишком поздно. Тот обхватил своими черными пальцами открытое запястье сангвиниста. Тот рухнул на колени, когда Легион выжег его волю и наполнил его сердце своим мраком.

«Ты будешь моими глазами и ушами в Священном Городе».

Легион поднял взгляд на гребень стены. Теперь, когда у него есть такой раб, он сможет узнать, где скрывается его враг, и положить конец этой угрозе.

«Я не буду побежден вновь».

19 часов 15 минут

Ватикан

Ожидая появления Джордана, Эрин изучала карту на компьютере Бернарда, прослеживая, как распространяются от Кум нападения стригоев.

— Это как чума, — пробормотала она.

Кардинал поднял взгляд от отчетов, которые как раз перечитывал.

— О чем это вы?

Эрин указала на экран.

— Что, если расценивать паттерн этих странных нападений стригоев как заболевание, эпидемию, которая распространяется все дальше и шире?

— И чем это поможет нам?

— Возможно, вместо того чтобы искать способ предотвратить эти нападения, мы должны сосредоточить усилия на поисках Пациента Ноль. Если мы сможем найти его...

Короткий стук в дверь заставил ее прерваться.

— Войдите, — произнес Бернард, поправляя свою алую кардинальскую шапочку. Он был тщеславен, но ни за что не признался бы в этом.

Эрин повернулась к распахнувшейся двери. Сначала вошел отец Грегори — но он лишь придерживал дверь для остальных.

Увидев первого из гостей, Эрин сорвалась с места и пролетела половину кабинета, прежде чем сама это осознала.

Джордан схватил ее в объятия, приподняв над полом. Эрин в ответ изо всех сил обняла его. Когда он вновь поставил ее на ноги, она отклонилась назад, положила руки ему на плечи и окинула его жадным взором.

Несмотря на все заверения кардинала, Эрин тревожилась за состояние Джордана. Но он действительно выглядел хорошо — а если сказать точнее, то просто отлично. Его загорелое лицо прямо-таки лучилось здоровьем.

Приподнявшись на цыпочки, женщина запрокинула лицо в ожидании поцелуя. Склонившись, Джордан чмокнул ее в щеку. Его губы были обжигающе-горячими, словно у больного лихорадкой. Эрин опустилась на всю стопу, изумленно поднимая руку к щеке.

Поцелуй в щечку?

Столь прохладный знак привязанности был совершенно нехарактерен для Джордана и воспринимался как отторжение.

Эрин заглянула в его ясные синие глаза и протянула руку, чтобы погладить его по коротко стриженным белокурым волосам. Ей хотелось спросить у него, что происходит. Он никак не отреагировал на ее прикосновение. Эрин приложила тыльную сторону руки к его лбу. Кожа его просто пылала жаром.

— У тебя температура?

— Абсолютно нет. Я чувствую себя отлично. — Он отступил назад и большим пальцем указал на своего спутника, шедшего чуть позади. — Наверное, просто перегрелся, пытаясь угнаться за этим парнем.

«Этим парнем» был Христиан, и, судя по выражению лица, молодой сангвинист также был обеспокоен. Джордан явно что-то от нее скрывал.

Но прежде чем Эрин успела об этом спросить, Христиан переступил порог. Он был одет в потертые черные джинсы и темно-синюю ветровку, из-под которой виднелась священническая рубашка с колораткой[8]. Он кивнул Бернарду.