Читать книгу "Экипаж специального назначения - Александр Афанасьев"

Перегонщики – уже не эти, другая команда – собрались наверху и квасили привезенную с собой дешевую польскую водку. Понять не могу, как они могут квасить, когда и так хреново…

Порт Роттердам встретил нас солнцем из-за рваной хламиды туч, его лучи виделись неправдоподобно четко, недоверчиво щупая серую, в радужных нефтяных разводах, воду. Я вывел машину – и тут же свернул с дороги. У Горана в порту есть люди, надо узнать, безопасно ли или вообще в город не стоит соваться…

В городе было безопасно.

На сей раз я застал Горана на его вилле.

Это была даже не вилла, а, как это сейчас модно, переделанная под жилое помещение старая мельница с сохранившимися крыльями, при том, что внутри механизма не было, его аккуратно демонтировали и продали на запчасти тем мельницам, которые еще сохранялись. Вместо высоченного забора, как это принято у нас, – аккуратно подстриженные кусты, загородь по пояс, вместо асфальта – аккуратно подсыпанный гравий. Кстати, можете мне не верить, но действующая мельница стоит минимум миллион евро. А сюда Горан вложил еще как минимум столько же. Хотя законопослушным бюргером он вряд ли станет…

Я сдал пистолет охране и, похрустывая щебнем, прошел к профессиональному теннисному корту, где две девочки лет пятнадцати играли в теннис. Играли они, на мой взгляд, профессионально, хотя мой взгляд… в общем, интересовал меня в этом зрелище отнюдь не профессионализм теннисисток.

Горан сидел на стуле и отхлебывал кофе. Рядом стояли еще стулья, валялись полотенца и сумки для теннисных принадлежностей.

Я присел на соседний стул.

– Которая твоя?

Горан ответил не сразу. Потом кивнул на девчонку, которая как раз стояла к нам спиной, низко наклонившись для подачи. Светлые волосы были убраны в хвост.

– Эта.

– Неплохо.

– Это моя дочь, – вдруг сказал Горан.

Я удивленно поднял брови:

– Не знал, что у тебя есть дочь.

– Да, есть. И лучше, если бы ты это и дальше не знал.

– Понял…

Мы молчали, следя за игрой. Было ощутимо холодно, но дождя не было.

– Ничего ты не понял, друг, – вдруг сказал Горан. – я учу ее в Англии под чужим именем. Не хочу, чтобы ее коснулось что-то из того, что делаю я. Не хочу.

– Понимаю.

– Я твой должник, верно?

Я пожал плечами.

– Я попрошу тебя еще об одном одолжении. Об услуге. Которая для меня не менее важна, чем та, которую ты мне уже оказал.

…

– Если однажды моя дочь найдет тебя и попросит о помощи, помоги ей, чем сможешь, хорошо? Она добрая. Но ты знаешь, как могут мстить.

Да. Знаю.

– Я бы не попросил об этом никого из своих людей. Никого из тех, кто работает со мной или на меня. Потому что знаю – сегодня они целуют мою руку, а завтра будут питаться моим мясом.

– Если она обратится, я помогу. Обещаю.

– Спасибо, друг…

– А ее мать?

Горан поежился, словно от порыва ветра.

– Она умерла.

– Извини.

– Нет… все нормально. Ее звали Бьянка, она была сербка. Сербка из сербской деревни. Очень храбрая. У нас была война… когда мы поняли, что сербы не слабее нас, мы ожесточились. Был издан приказ: когда войска подходили к населенному пункту, они пускали ракету и ждали полчаса. Всех, кто не покинул населенный пункт за это время, считали врагами и убивали до последнего человека.

…Бьянка была снайпером. Очень метким. Когда наши заняли ее деревню и вырезали всех сербов до единого, мою дочь принесли моему отцу. Тот сказал: «У меня нет внучки-сербки. И не хочу, чтобы эта сербка росла в моем доме». Тогда и я сказал отцу: «У меня нет отца». И ушел из дома навсегда…

…

– …Ее зовут Драганка. Или Дейзи, она не знает имени, которое дала ей мать…

– Она знает, что ты ее отец?

– Нет. Думает, что я ее приемный отец.

– Ясно…

Тем временем девушки закончили играть и подошли к нам.

– Привет! – светловолосая обратилась ко мне с чисто детской непосредственностью, у нее был вздернутый носик и совершенно очаровательная мордашка. – как вас зовут?

– Это Владимир, – сказал Горан, назвав имя, под которым он меня знал. – он друг семьи и мой друг. Очень хороший друг.

– Рада познакомиться.

– Взаимно, мадемуазель.

– Идите в дом, – Горан подтолкнул их, – холодно. Не надо стоять на ветру.

Девушки собрали вещи и заспешили в дом. Мы проводили их взглядами.

– А вторая? – спросил я.

– Ее лучшая подруга в школе. Дочь какого-то лорда… – Горан цинично усмехнулся: – вчера ночью она пришла проверить, не может ли она задержаться в этом доме еще на какое-то время. Хотя ей всего пятнадцать.

О дивный новый мир!

– Не все богаты так, как ты. И, кроме того, впечатление ты явно производишь. Итак? – спросил я.

– Мне нужно два месяца, – сказал Горан, – но я сделаю это. Другому бы отказал – и сам понимаешь почему.

– Понимаю. Теперь ты можешь отказать и мне.

Горан уставился на меня:

– То есть?

– Планы изменились. Мне нужно кое-что другое.

– Что?

Я объяснил.

– Ты шутишь?

– Я похож на шутника? Главное, чтобы никто ничего не понял, ОК?

– Но… это полный… это безумие.

– Именно. Мы играем спектакль. И мне нужен реквизит. Только и всего. Ты сможешь достать?

– Это? С этим проблем вообще нет. Но…

– Еще мне нужна труппа. Надо устроить моих людей в какую-то охранную компанию. И посадить их на корабль. Но так, чтобы об этом узнали.

– Узнали?!

– Именно.

Горан хлопнул в ладоши, так он выражал свое изумление.

– Опасная игра.

– Да. Но так надо. Подбери компанию, которая бы не была связана с тобой. Можешь?

– Да. Многие мне должны. Сделаю.

– Вот и хорошо. Тогда выставь счет. За товар. И за все остальное…

Схевенинген, Нидерланды

Отель «Северная Ривьера»
1 декабря 2014 года

Моих людей Горан спрятал в Схевенингене, малоизвестном в России, но считающемся шикарным морском курорте на берегу Северного моря. Схевенинген – это пригород Гааги, города, где постоянно живет большинство членов королевской семьи и где расположен недоброй памяти Гаагский трибунал. Здесь многое напоминает Ниццу и одновременно – Майами. Совершенно безумный шик старых отелей – дворцов, широкий променад, широченный пляж с мелким белым песком и лежаками, выдающиеся далеко в море кафе на сваях, по размерам больше, чем в Калифорнии, Майами или Бейруте. Здесь есть казино – в Европе все курорты возникают на тех местах, где есть казино, будь то Монако, небольшие городки в дельте Луары, где поигрывал еще Джеймс Бонд, или Схевенинген. Казино, правда, здесь необычное. если бы не вывеска, его можно было бы принять за торговый центр – здоровенная громадина, облицованная стеклом. Здесь отдыхает знать… не та, что расплодилась у нас, а настоящая, наследственная знать севера Европы. здесь можно встретить многих представителей британской, шведской, норвежской, голландской, немецкой аристократии. Это не Сейшелы, не Бали, это не Ницца и Монте-Карло, бери круче. Но сегодня, в первый день декабря – а медиана температуры в декабре здесь плюс шесть градусов, медиана воды около нуля, – здесь почти никого не было: полупустые улицы, никого на пляже, нахохлившиеся продавцы роскошных магазинов и серое море, валами накатывающее на берег в шапках белой пены. Народ соберется здесь ближе к Новому году – не католическому рождеству, которое в Европе главный праздник, а именно к Новому году. Новогоднее купание – давняя здесь традиция. Рискну предположить со своим цинизмом, что купанием в холодной воде европейцы пытаются прийти в себя после праздников. Хотя пить так, как у нас, тут не принято.