Читать книгу "Десять загадок наполеоновского сфинкса - Сергей Нечаев"

Бороться с общепринятым мнением — это сражаться с ветряными мельницами. Но, с другой стороны, нет в мире ничего, столь же изменчивого, как то, что принято называть общепринятым мнением.

Пока бесспорным является лишь то, что, не разобравшись досконально с направлениями и последовательностью перемещений французских и испанских войск в этом районе в период с 17 июня по 19 июля 1808 года, мы никогда не поймем истинных причин произошедшего, не узнаем ни его виновников, ни настоящих героев.

Итак, 16 июня 1808 года войска Дюпона покинули Кордову и двинулись обратно к Андухару.

Долина Гвадалкивира в этом месте каменистая и песчаная, почти как пустыня. На его северном берегу возвышаются горы Сьерра-Морена, самые высокие вершины которых поднимаются до 1300–1323 метров над уровнем моря. Дорога от Кордовы на Мадрид пересекает реку сначала по мосту в Альколеа, потом переходит на правый берег по мосту в Андухаре и идет к Байлену. От Андухара до Байлена — примерно 20 километров. От Байлена дорога уходит на северо-восток через Гуарроман к Ла-Каролине, находящейся в 30 километрах. На юг от Байлена также идет дорога в сторону Хаэна с бродом через Гвадалкивир в районе деревни Менхибар.

* * *

21 июня войска Дюпона достигли Андухара. Численность отряда к этому моменту сократилась до девяти с небольшим тысяч человек. Эжен Тито называет точные цифры: 9677 человек, 2076 лошадей и 549 больных.

Придя в Андухар, войска Дюпона оставались в течение месяца в бездействии, нервирующем и крайне пагубном для дисциплины. Мародерство было единственным способом прокормиться, реквизиции же ожесточали крестьян.

Граф де Сериньян объясняет это следующим образом:

Он (Дюпон — С.Н.) предположил, что Наполеон, отдавший ему твердый приказ стоять у Кордовы, отправил ему необходимые подкрепления; но после месяца ожидания — месяца без каких-либо новостей от центрального командования — он, видя, как быстро таят его и без того малочисленные войска, принял решение отойти к Андухару. Конечно же, он должен был отступить еще дальше к Санта-Элена или Деспеньяперросу, но приказ Наполеона предписывал ему оставаться у Гвадалкивира. На острове Святой Елены Наполеон отрицал то, что давал Дюпону приказ, о котором мы говорили; но существуют депеши Савари, и они не оставляют сомнений. И какой военный, какой офицер, указав на опасность своего положения и получив приказ оставаться на месте, что бы ни произошло, возьмет на себя смелость отойти? Дюпону ничего не оставалось, как подчиниться, и он подчинился.

* * *

Положение Дюпона в Андалусии становилось все более опасным, и он все более настоятельно продолжал требовать подкреплений. В частности, он обратился с этим в Мадрид к генералу Савари, сменившему там 25 июня заболевшего и покинувшего испанскую столицу маршала Мюрата.

Тот, как и большинство других наполеоновских маршалов и генералов в Испании, не горел особым желанием помогать своему коллеге и конкуренту, но все же выслал к нему навстречу дивизию генерала Веделя и вслед за ней — еще и дивизию генерала Гобера. Но сделал он это не сразу, а лишь после того, как Наполеон лично распорядился: «В настоящих условиях, генерал Дюпон является самым важным из всех. Если противнику удастся удержать дефиле Сьерра-Морены, его будет трудно выкурить оттуда; следовательно, необходимо дать подкрепления Дюпону, чтобы он имел 25 000 человек».

При этом император искренне считал, что «имея 20 000 человек, генерал Дюпон сможет справиться с любым противником». Савари, как пишет Адольф Тьер, тоже думал, что «он (Дюпон — С.Н.), имея 12 или 13 тысяч человек, а вместе с дивизией Веделя — примерно 17 или 18 тысяч человек, будет в состоянии удерживать Андалусию».

Жоффруа де Гранмезон цитирует следующую фразу, написанную Наполеоном о Дюпоне в письме своему брату Жозефу 13 июля 1808 года, то есть после отправки подкреплений Веделя и Гобера: «У него даже больше войск, чем ему нужно».

Но, как подчеркивал Дэвид Чандлер, «генерал Дюпон, опытный военачальник, отличившийся как дивизионный командир в Аустерлицкой и Фридландской кампаниях, не совсем разделял оптимистические взгляды своего императора на исход событий в Андалусии».

* * *

Дивизия генерала Веделя, вышедшая 19 июня из Толедо на подмогу Дюпону, продвигалась на юг, атакуемая со всех сторон многочисленными отрядами партизан, нападавших на курьеров и отбившихся от колонн. 26 июня Ведель пересек дефиле Деспеньяперрос, разгромив защищавший его испанский отряд. После этого Ведель сжег Ла-Каролину и прибыл под Байлен с 6000 человек.

27 июня он получил подкрепление: отряд из 500 человек под командованием молодого 29-летнего генерала Руаза и отряд из 1000 человек под командованием корабельного лейтенанта Баста. Эти два отряда были откомандированы для охраны дефиле.

Генерал Ведель установил связь с Андухаром и выделил два батальона в Менхибар, чтобы охранять переправу через Гвадалкивир.

1 июля Ведель отправил свою первую бригаду под командованием генерала Кассаня в сторону Хаэна. 2-го и 3-го эта бригада имела два довольно успешных боя с отрядами испанских повстанцев.

3 июля 3-я дивизия генерала Гобера в свою очередь выдвинулась из Мадрида на помощь Дюпону. Вернее, выдвинулась не вся дивизия, а лишь вторая ее бригада генерала Дюфура вместе с 600 кирасирами из 2-го временного кирасирского полка.

Дюпон в это время стоял в Андухаре, не двигаясь с места. Положение его становилось все более сложным.

К северу от Андухара во всех хуторах и деревнях уже орудовали многочисленные отряды испанских партизан и ополченцев, которые, по словам Бенито Перес Гальдоса, были похожи на «рои жалящих ос, против которых бессильны пушки и сабли». Отойти от Андухара даже на небольшое расстояние осмеливались только крупные отряды французов. «Не редкостью было видеть, как ради нескольких кувшинов воды целый полк маршировал к ближайшему колодцу».

Испанские крестьяне поджигали амбары с пшеницей, забрасывали навозом колодцы, а с мельниц снимали жернова и закапывали их в землю. Казалось, что и сама природа была против французов, окружив их палящей жарой, колючками и режущими ноги камнями.

Нападения на французских солдат и офицеров совершались повсеместно. Генерал Рене был захвачен повстанцами и заживо сварен в раскаленном масле. В Андухаре после ухода оттуда французов был полностью вырезан госпиталь с больными и ранеными. При этом была убита и жена генерала Шабера (лишь в кошмарном сне можно себе представить трагедию этого человека, особенно с учетом того, что с ним произойдет впоследствии).

В бешенстве и отчаянии французские солдаты мечтали о нормальном сражении в открытом поле, но испанцы не горели желанием воевать с лучшей армией Европы «по-европейски». Гораздо комфортнее они чувствовали себя, нападая на отдельных французских солдат или небольшие гарнизоны. Так, например, в деревне Монторо в 25 километрах к западу от Андухара был с особой жестокостью вырезан французский отряд, охранявший мельницу и деревянный мост. Дюпон тут же послал в Монторо карательный отряд в 1000 штыков с приказом сжечь селение, что и было выполнено. И подобное происходило вдоль всей главной Андалусийской дороги от Кордовы до Санта-Элены.