Читать книгу "Золотое солнце - Наталия Мазова"

— Не знаю. Наверное, нет. У нас так не принято, да и не нужно: куда бежать с острова... Мне тяжело отчего-то... слушай... не спрашивай... слушай. Я охотилась на птиц с Кайса... с одним человеком. Как раз на следующий день. У нас было одно хорошее место... укромное место... грот у самого моря... мы устали и забрались туда...

Аххаш Маггот! К чему мне рассказы о ее мужчинах!

— Мы... это было как раз на следующий день после побега... мы... нашли его тело... укромное место... мы...

Аххаш! Ну, девочка, я сам держусь за шаг до беспамятства. Давай!

— Его убили... царь пиратов... его убили... распороли живот сверху донизу... с одним человеком... так приносят в жертву... с одним человеком... очень ровно, сверху донизу... мастер... Я не могу больше... я начала расплачиваться с тобой... Крыса... ты мертвец... тебя убьют... сверху донизу... укромное место...

Тело ее обмякло. Спит. А моя сонливость улетучилась в один миг. Я понял. Боги! Хромец! Хозяин Бездн! Вы не хотели, чтоб я узнал. И когда я все-таки добрался до сути, сон живо ушел. Не сумели остановить, да! Вы! Не сумели! Проклятие! Ну же, что ответите мне, Малабарке, хоть и бывшему, но царю?

Ненависть. Все, что они пожелали мне передать, — ненависть.

Я зарычал на них. Вы! Проклинаю вас! Вы никогда и ничего не получите от меня! Вы предали меня? Вы ненавидите меня? Я пошел не по тому пути, который был мне назначен? Подите прочь от меня! Я ненавижу вас не меньше. Я ненавижу вас!

Я положил Гадюкино тело поудобнее: пусть отоспится. Сел у края пещерки. Покоя мне не было.

Я думал о Милькаре, о моих Крысах, о морском законе. Тебя обманули, принцесса? Меня обманули трижды. Я и сам себя обманул. Ганнор тогда, на общем тинге стаи, ревел: есть буква закона, и никто не смеет нарушить ее. Я отвечал ему и всем его прихвостням: мол, есть буква, а есть наша воля, есть наша отвага и есть наше презрение к смерти, и это важнее. Это дух морского закона! Меня переспорили. Когда они уже взяли меня, дерьмо, когда они привязали меня к проклятой мачте, Ганнор подошел тихо-тихо. Никто не смел к нам приблизиться. Я, говорит, хочу тебе кое-что объяснить. Ты, говорит, думаешь, я желаю забрать нечто, принадлежащее тебе... Аххаш, не думал я так про Ганнора. Он: мол, не без того. Червячья душа, он оказался хуже, чем я предполагал. Еще хуже! Молчал я тогда, а он продолжил. Ты, говорит он мне, не понимаешь очень важной вещи. И никогда не понимал, говорит. Из-за таких, как ты, — в самое ухо дышит, гнилой топляк, — мы все ослабеваем... То, что он мне дальше сказал, никогда не забуду: «Малабарка, нет ни буквы у нашего закона, ни духа, это я точно знаю. Есть только самая суть. А суть вот какая: мы, морские люди, должны быть очень большой силой, у которой нет ни страха, ни жалости. Так-то вот, сынок. Только беспощадная сила, и ничего сверх того. А ты заигрался, хочешь быть умнее всех. Умнее богов и предков. Ты как не наш, сынок. Запомни, если не сдохнешь, пригодится: только беспощадная сила, и ничего сверх того».

Мой народ, мои Крысы извергли меня, как брюхо блевотину. Четыре года я водил их от одной победе к другой, а они изгнали меня...

А еще у меня был брат, сильный человек. Мы... Милькар учил меня морскому закону, парусу и веслу, мечу и топору, многим другим нужным вещам и бил за каждый промах нещадно. Пока, разумеется, я сам не научился бить его. А еще он сумел научить меня нашей грамоте, грамоте вольного народа, языкам других народов и племен, их буквам и знакам. Астар и Аххаш! Какой у меня был брат, пока не отдал мою шкуру в обмен за свою...

Брат мой! Почему ты испугался, почему ты продал меня? Не прощу. Никогда я этого тебе не прощу. Ты один виноватее всех. Ты один хуже их всех. Ты, сволочь, который год хранишь секреты старших вольных. Ты, краб, один в стае знал, каков порядок изгнания... Ваша ведь, старших вольных, работа, все знать про казни и наказания! Ты! Ты! Ты один изо всех понимал, что Крысам придется меня убить, когда я вернусь. Если вернусь. Ты знал все и не помог, не спас меня, не бился за меня, даже не дал мне нож. Сердце твое сгнило до самой основы. Мы... Боги... Да кто расскажет мне наконец, как он смог продать меня?! Как он сумел про дать меня! Как вышло у моего брата, как получилось, дерьмо, Аххаш Маггот, как, что он продал меня! Мы...

Я растормошил Гадюку уже в сумерках. Дал ей немного времени, чтобы пришла в себя. Сунул флягу с вином, ей сегодня пригодится, да и съестного у нас нет. По лицу ее, вижу, медленно расползается тоска. Тут мы с тобой похожи, девочка...

— Я решил показать тебе. Хотя риск велик. Хочешь жить, будешь сегодня как перчатка у меня на руке. Слушайся пальца.

Помолчала. Потом:

— Ты можешь наконец сказать, зачем я тебе нужна, Крыса? Или называть тебя мастером?

— Зови как хочешь. — Зачем она мне нужна? До сих пор не знаю... Молчим мы оба.

— Если позволишь, все-таки зачем?

— Не знаю.

— Неужто ты безо всякого умысла подверг свою жизнь опасности, отбил незнакомого человека, смертника, а значит, преступника?

— Меня к тебе привело... не знаю что. Да что за чума! Ты не знакома с нашими обычаями. Я не понимаю, как лучше объяснить. Бывает гадание, это очень важно, у которого сила, как у предсказания... И еще сон...

— Сон! Сон?

— Тише. — Опять с девкой творилось непонятное.

— Очень интересно. Оч-чень интересно. Я даже передать тебе не могу, до какой степени... Что за сон?

— Сейчас я не понимаю его значения. Ничего хорошего. Кроме сна, еще что-то вело, странно.

Она расширила глаза. В полутьме сверкнули белки. Вот она держит нечто за хвост, сейчас притянет, схватит, еще немного, и схватит. Понимает больше меня?

— Ты маг, Крыса?

— Я рыбье дерьмо.

— Но ведь ты...

— Самую малость.

— Знаешь ли, я не понимаю всего. Но, пожалуй, мы похожи на две части головоломки. Притом мы похожи на них достаточно сильно.

Я поразмыслил. Аххаш, и впрямь. Но...

— Не две части головоломки. Какая мы головоломка, если сами про себя гадаем! Нет. О, Хозяин Бездн, все- таки нет. Может быть, просто две части одного. Как меч и ножны.

— А кто из нас меч? — так бойко она это спросила, очень бойко, тоска ее поубавилась. Почему бы нет? Когда я ее будил, уже знал доподлинно: если есть у меня еще какая- то судьба, то без девчонки дело не обойдется... Ну да. Все так. Теперь и она хватается зубами за новую судьбу. Ей тоже нужна новая судьба. Давай-давай. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Там будет видно. Может, не меч и ножны, а...

— ...а лук и стрелы?

— Там будет видно. Хочешь новую судьбу? Ты! Давай, ответь, хочешь новую судьбу?

— Наверное, да. Только, мне кажется, мы еще со старыми судьбами как следует не разобрались...

Мне понравилась ее осторожность. Осторожность во всем, кроме одного. Точно, нам надо кое с чем разобраться. Только когда я спрашивал ее: давай, мол, ответь — одно сказал ее рот, а другим от нее пыхнуло, как огнем. Со сна моя Гадюка еще не загородилась от меня как следует... В общем, пыхнуло от нее: «Да!!»