Читать книгу "Гвардия - Сергей Мусаниф"

Теперь это вечно усталый немногословный человек, несущий на себе бремя непомерной ответственности и пользующийся непререкаемым авторитетом. Нет бога, кроме Полковника, и велик Полковник, а капитаны — пророки его.

Он встретил меня, сидя за старым письменным столом из резного дуба, доставленным со Старой Земли еще для отца-основателя Гвардии.

Стол является непременным атрибутом власти Полковника, как трезубец или боевой топор для Шивы, молнии для Зевса и огромный фаллос для Приапа. Сей предмет обстановки был свидетелем обсуждения многих планов и принятия важных решений, впрямую повлиявших на судьбу цивилизованного человечества. На него ставили многочисленные кружки кофе или изящные чайные чашки, бокалы с вином или стаканы с виски. Его окуривали самыми разными сортами табака. Он видел многое, став отдельной легендой, отдельным мифом в обширном мире легенд и мифов Гвардии, и единственное, чего он не видел никогда, это слабого человека, сидящего за ним.

Надеюсь, никогда и не увидит.

Полковник набивал трубку табаком, поставляемым с дельты Виржинии, и когда я вошел, как раз прикуривал от старомодной древесной спички. Он утверждал, что это единственный приличный способ для разжигания трубки.

— Доброе утро, сержант, — сказал он. — Садись.

Я ответил на его приветствие и опустился на стандартный пластиковый стул, предназначенный для посетителей. Стул серийного производства был покрашен так, чтобы не выпадать из цветовой гаммы кабинета, но я не думаю, что Полковник когда-либо обращал на это внимание.

— Я обеспокоен, — сказал Полковник, выпуская первый клуб дыма и не поясняя, чем именно.

Я вежливо ждал продолжения.

— Я прочитал отчет, составленный рядовым Такаги, — сказал он. — Не скрою, что многое в нем вводит меня в недоумение. Вы можете что-нибудь добавить?

— Не думаю, сэр. Я уверен, что Такаги изложил все достаточно полно и подробно, — все-таки выволочка, подумал я и ошибся. Больше мы к этой теме не возвращались.

— Меня также беспокоит, что в последнее время Гвардия становится все более и более замкнутой системой, отгораживаясь от остального человечества, — сказал он, но было видно, что в ряду беспокоящих его причин эта стоит далеко не на первом месте. — Все это может кончиться очень и очень плохо.

Я кивнул. Прошлый раз это кончилось Вторым Кризисом, во время которого мы потеряли множество прекрасных парней, а запоздалые последствия мы пожинаем до сих пор, и это несмотря на то, что разразился он сто пятьдесят семь лет назад. Ни один гвардеец не хочет, чтобы в его время повторился подобный кошмар.

— Мы свернули отдел Агитации и Пропаганды, чтобы выделить средства для финансирования перспективных исследований.

— Да, сэр.

— В основном это было прибежище бюрократов, но сейчас выяснилось, что некоторую пользу они все-таки приносили.

Я промолчал. Мое мнение несколько отличалось от только что высказанного, но кто я такой, чтобы спорить?

— Я сам прикрыл отдел и отправил в отставку сто двадцать человек. Тогда это казалось мне правильным, но сейчас я в этом уже не уверен. Общественное мнение в нашей жизни играет очень важную роль.

— Вы хотите возродить отдел, сэр?

— Нет, сержант, — улыбнулся он. — Все не так уж плохо. Тем не менее я собираюсь предпринять ряд мер, чтобы вернуть Гвардии… гм… человеческое лицо, что ли.

Судя по выражению человеческого лица Полковника, употреблять навязшее в зубах клише ему было не слишком приятно.

— Общественное мнение создают СМИ, а СМИ говорят чужими голосами, — сказал я.

Преобладающую часть средств массовой информации контролируют корпорации, которые нас не жалуют, процентов десять спонсируют ВКС, которые нас просто терпеть не могут. «Желтую» прессу в расчет вообще брать не следует, на истину им плевать, была бы сперма и кровь. Кто же остается? Уж не хочет ли Полковник открыть собственную газету? «Будни гвардейца», например.

— Отчасти ты прав, — сказал он. — Именно поэтому в последнее время мы слишком настойчиво избегали контактов с журналистами. Но, как выяснилось, не все газеты одинаковы.

— Да, сэр? Неужели, сэр?

— И оставь в стороне свой сарказм. Ты когда-нибудь читал «Ново-Московские известия»?

— В последнее время я совсем не читаю газет.

— А зря, был бы в курсе. Как бы там ни было, «Известия» действительно независимая газета. Акционерное общество закрытого типа, владельцами акций могут быть только сотрудники. Прямых спонсоров у них нет, даже рекламу они не печатают. Держатся исключительно на тираже. Их журналистским расследованиям может позавидовать Внутренняя Разведка ВКС.

— И вы хотите допустить этих специалистов по раскапыванию чужого грязного белья сюда? — ужаснулся я, уловив, куда он клонит.

— Не всех сразу, сержант. Но я пригласил одну молодую и очень талантливую репортершу. Она связалась со мной пару недель назад и попросила разрешения провести некоторое время в Штаб-квартире, чтобы написать серию очерков о Гвардии изнутри. Уже тогда я думал об этой проблеме и дал свое согласие. Естественно, мы договорились, что она покажет мне свои рукописи, прежде чем сдаст их в набор.

«Те, что не сможет спрятать», — мрачно подумал я.

— И что вы собираетесь ей показать?

— Все, — отрезал Полковник. — Кроме того, что она видеть не должна. Никаких визитов в Сумеречную Зону и блоки Д. То, что она там увидит, никоим образом не сможет улучшить нашего образа. — Я кивнул. Блоки Д не для слабонервных. — Но, исключая это, я хочу, чтобы ей показали все, весь процесс с самого начала. Как происходит вербовка, как отбираются кандидаты, как они тренируются. Как живут гвардейцы, где спят, как отдыхают, чем дышат и о чем думают. Пусть пообщается с оперативниками, аналитиками, учеными и экспертами. В конце концов, пусть даже поговорит со мной.

Последняя фраза далась ему нелегко, хотя с точки зрения долгосрочной стратегии решение было беспроигрышным. Кто как не «самый кровожадный тиран в истории» и «кукловод, дергающий за ниточки сотен человеческих жизней» может в личной беседе развеять все подозрения? Не отвечайте. Риторический вопрос.

— При обеспечении должных мер безопасности, — продолжал Полковник, — ей можно показать спасательную операцию или даже захват. Пусть покрутится вокруг птавров, узнает о Рейдене… Но, разумеется, с ней рядом постоянно должен присутствовать наш человек, хотя бы для того, чтобы она не заблудилась в коридорах. Он должен сотрудничать с ней, направлять ее и не дать ей возможности увидеть то, что она видеть не должна.

— Мальчик на побегушках и в то же время конвоир, — подытожил я. Интересно, он знает, каково манипулировать журналистским спецом по расследованиям, к тому же женщиной, к тому же талантливой? — И при чем же здесь я?

— Только не надо делать вид, что ты не понимаешь, сержант. Ты и будешь тем самым мальчиком на побегушках и конвоиром.