Читать книгу "Обыкновенная пара - Изабель Миньер"

Она меня слушает. До чего серьезное лицо, до чего внимательный взгляд… Я смущен. Я не заслуживаю такого интереса. То, о чем я рассказываю, настолько банально. Обычные невзгоды обычной супружеской пары… Она спрашивает, могу ли я рассчитывать на поддержку друзей, ведь если они меня поддержат, мне не будет так одиноко.

Я столбенею.

На поддержку друзей? Каких друзей? Раньше у меня были друзья, просто замечательные друзья. А теперь у меня есть только друзья Беатрис, то есть вообще нет друзей. Мои оказались недостаточно хороши: бывшие однокурсники, жалкие аптекари… ни одного Барана или кого-нибудь в этом духе. В свое время я познакомил Беатрис со своими друзьями, но они не очень-то ей понравились. Мы стали видеться реже. Все реже и реже. Потом совсем перестали видеться. Я каждый год посылаю им поздравительные открытки, они мне отвечают… вот и все, что осталось от нашей дружбы. Ба!.. Ведь я могу стать другом Орельена.

Но я не хочу посвящать в это Сару и сворачиваю разговор, не хочу, чтобы она заскучала.

Странно… Как быстро бежит время, когда мы вместе…

Она встает — и я чувствую себя обездоленным. Надо что-нибудь сказать… Что-нибудь такое, что заставило бы ее вернуться… Что-нибудь такое… Я не знаю, что сказать, я теряюсь… Она сейчас уйдет, а я стою дурак дураком и не могу вымолвить ни слова.

Я говорю — и мне так неловко, будто я пятнадцатилетний мальчишка и хочу пригласить девушку на танец, — говорю, что мне приятно было с ней посидеть, и чудесно было с ней поболтать, и хорошо бы нам снова увидеться… Вот бездарь!

Она отвечает «да» и загадочно улыбается. Что «да»? «Да, мне тоже было бы приятно»? Или «Да, я с тобой согласна»?

И вдруг… Не знаю, может, это оттого, что она так смотрит на меня, так чудно и так чудно, знаю только, что сопротивляться не могу, знаю всей душой и всем телом: я должен обязательно, хотя бы раз в жизни, обнять эту женщину. Хотя бы один раз… если она меня не оттолкнет.

Я боюсь и хочу. Хочу и боюсь. Я подхожу к ней, я уже совсем близко, она не шевелится. Еще ближе, она не уворачивается. Я больше не боюсь. Я обнимаю ее, привлекаю, прижимаю к себе.

Она в моих объятиях, вот и все. Это много.

Я прижимаю ее к себе и молчу, так лучше. Слова в такой момент только все испортили бы. Тело к телу, это ласка, это сила, это потрясающе. Я потрясен.

Мне хочется любить ее — неторопливо, нежно, нескончаемо. Мне хочется любить ее не так, как полагается, а по-своему, так, чтобы хорошо было нам обоим. Как будто наши тела знают то, чего не знаем мы. Я хочу ее, я хочу ее весь целиком, не только эта жалкая, внезапно пробудившаяся часть меня — все мое тело охвачено желанием, мои руки, ноги, спина, вся моя кожа. Я оглушен.

А хочет ли она меня? Или я это придумываю, потому что сам так ее хочу? Нет, зря я надеюсь. Она обнимает меня по-дружески, не так, как если бы любила. Вдруг?.. Может быть… Может быть, она вот так водит руками по моей спине — сначала тихонько, потом все сильнее, — потому что и ей хочется более тесных объятий, хочется соприкоснуться кожей?..

Но разве женщина может хотеть такого типа, как я?

Впрочем, вот она уже и отстраняется, наверное, боится, как бы этот затянувшийся порыв, эта телесная близость, это самозабвение не стали двусмысленными. А мне было так хорошо. Шаг назад и смущенная полуулыбка. Я вижу, она уже раскаивается в том, что позволила себе увлечься. И я казнюсь — из-за того, что не успел ее поцеловать.

Как хочется, чтобы она осталась. Как хочется сказать ей об этом, но — не решаюсь. Не хочу смущать ее еще больше. Обнять — да, стеснять — нет. Я не могу решиться и… и проклинаю себя за то, что не могу решиться.

Предлагаю проводить ее до дома, она прелестно качает головой.

На пороге она оборачивается — как будто что-то у меня забыла, что-то такое, о чем только сейчас вспомнила. Странно смотрит на меня и странно говорит:

— Я начинаю к тебе привязываться… Как ты думаешь, это опасно?

Я слышу эту фразу, она продолжает звучать во мне, таинственная, загадочная фраза. И все-гаки я отвечаю:

— Нет, это не опасно, совсем не опасно…

Полуулыбка… Не знаю, что означает ее полуулыбка. Я знаю, что она уходит. И это все, что я сейчас знаю: Сара уходит, а я остаюсь.

Остаюсь наедине со странной фразой. Я хочу разгадать эту тайну, понять, что скрывается за словами.

Сажусь на пол.

Мне надо сесть на пол, чтобы разобраться в этой фразе. Да, непременно надо сесть на пол. Так что она сказала?

«Я начинаю к тебе привязываться… Как ты думаешь, это опасно?»

Пусть мысли текут свободно. Поток сознания. Будто кран открыли.

Я разучился любить. Я забыл, как это делается. Смогу ли я вспомнить? Может ли такое со мной случиться? Вряд ли. Слишком прекрасно для меня. Я этого не заслуживаю. И я ужасно, ужасно боюсь ее разочаровать.

Как я выгляжу совершенно голый? В последнее время я немного поправился… наверное, от пиццы. Слишком поздно. Десять лет назад я был еще ничего. И потом, я же не сумею… Есть такие жесты, такие движения… ну… они чересчур интимные… Представлять их себе — почти мучительно, настолько это интимно… А я такой неуклюжий…

Хватит об этом думать, вот тоже размечтался, забудь об этом.

Но эта фраза…

Я рассуждаю, сидя на полу. Я жду, когда тайна раскроется. И вдруг меня озаряет! Я понимаю смысл этой фразы, у меня есть перевод, я наконец нашел выход из положения…

Я встаю.

Мне недостает самой малости для полного счастья.

14

Вызов к директрисе

Мне кажется, она изменилась, оставшись прежней. Мне кажется, она выросла. Мне кажется, она становится все ярче и ярче, все красивее и красивее, все прелестней и прелестней. Я растроган.

Не говорю, как мне ее не хватало, говорю, как я счастлив, что она здесь.

Она рассказывает — я весь внимание. Мне интересно все. Рыбкины писи теперь ее почти не волнуют. Она научилась плавать, ей нравится лежать на спине и смотреть на небо: оно тогда как потолок, пап, как очень высокий потолок. А бабуля, она даже пиццу покупала, чтобы маме доставить удовольствие, — лучше поздно, чем никогда, да здравствует примирение!

Я смотрю на нее, мне никогда не наскучит смотреть на нее. Она здесь — благословение Божие. Подарок, свалившийся с неба. Или с потолка, как сказать…

Я катаю во рту ее имя, катаю его, как леденец: Марион-марионетка, моя сладкая конфетка… Я прижимаю ее к груди. Мое сокровище. Быстротечное мое счастье.

— Марион, мы от тебя устали! Пора спать! Я уже просто падаю… Давай-ка в постель!

Сегодня вечером никакой сказки перед сном. Ритуал скомкан, только сложенные ладошка к ладошке ручонки… Я наслаждаюсь этим моментом как чудом. Я так часто представлял себе этот жест.