Читать книгу "Операция «Зомби» - Сергей Самаров"

2

Где-то в комнате был спрятан громкоговоритель, который и сообщил чуть вздремнувшему Легкоступову, что персонал и гости приглашаются в столовую на обед.

Геннадий Рудольфович неторопливо умылся, сменил промокшую от пота сорочку – к середине дня жара установилась если не экваториальная, то по крайней мере среднеазиатская, и вышел в коридор. Коридор оказался пуст, и не у кого было спросить, как пройти в эту самую столовую. В любом случае на выходе из здания гостиницы кто-то должен быть, решил генерал, хотя бы администраторша, которая их утром встретила. И он отправился к лестнице.

Уже на последнем ее пролете навстречу ему попался Андрей.

– Я думал, товарищ генерал, вы так крепко уснули, что и приглашение на обед не услышали. Пошел будить...

– Я чутко сплю, – сухо ответил Легкоступов.

Андрей был ему неинтересен хотя бы потому уже, что знал, кто такой на самом деле Геннадий Рудольфович, и приставлен к нему с несомненной целью предотвратить возможные неприятности от человека, работающего по принуждению. Инструктировали сопровождающего, надо полагать, соответствующим образом. И именно он должен следить, чтобы генерал не узнал чего-то лишнего. А сам генерал именно узнать все и стремится. Не только лишнее, но именно все... Конечно же, потому этот Андрей и существует, чтобы пресекать подобный интерес. А уж у самого у него что-то выудить можно только большой хитростью.

Столовая находилась в полуподвале соседнего здания. Довольно вместительное помещение. Обслужить может много народа одновременно. Генерал же только окинул взглядом зал, чтобы сразу заметить, что его пригласили обедать не в первую смену. Во вторую или в третью – он определить не мог, но не в первую – это точно. Не все столы были чистыми, а большинство выглядели только что подтертыми. В самом деле, пожилая женщина в углу тем и занималась, что вытирала столы.

К сожалению, Геннадий Рудольфович не обладал умением классифицировать количественный состав коллектива по наличию столов в столовой и по количественному составу поваров. Знал только, что такая система классификации существует. Это умеют делать, как он слышал, парни из ГРУ. Более того, они по наличию различных блюд в меню умеют сделать и примерную социальную раскладку коллектива – сколько здесь рабочих, сколько инженерно-технических работников, сколько обслуживающего персонала.

Хотелось верить, что Пулатов с Ангеловым доберутся не куда-то, а именно сюда, как и обещал полковник Мочилов. Они такую раскладку произведут. Только вот как с ними самими связаться? Трудно предположить, что генерала вот так сразу подпустят к офицерам.

И вообще, Геннадий Рудольфович не совсем понимал, что он здесь делает. Ведь достаточно было бы просто взять у него ту пресловутую папку с документами – и все. Но они привезли его сюда. Чтобы разрабатывать грушников? Едва ли. Наверняка без него есть здесь специалисты, поскольку его самого долго разрабатывали и даже делали это толково. Значит, следует просчитать другие варианты...

Но пока эти варианты только чуть-чуть маячили на горизонте, без ясных очертаний. Одно было понятно – что его сюда заставили поехать не для того, чтобы использовать в качестве руководителя группы захвата. Хотя бы это утешало.

* * *

Обед был достаточно простым и ничуть не напоминал столовую родного ведомства, даже не генеральский, а простой офицерский зал. Ни вкусом, ни запахом. Единственная радость – кормят бесплатно и есть можешь столько, сколько душа пожелает. У Геннадия Рудольфовича она, в соответствии с жаркой погодой, пожелала только слегка перекусить. И потому он не стал дожидаться момента, когда Андрей перестанет энергично ворочать мощными, как жернова ветряной мельницы, челюстями, и вышел на улицу, остановившись в тени под подъездным козырьком.

Здесь же курили двое сухощавых мужчин в одинаковых очках с тонкой оправой.

– Невозможно с ними полноценно работать, – тихо жалуясь, сказал ближний, что стоял спиной к генералу. – Почти с каждым сначала все идет нормально, полное взаимопонимание, а потом по неизвестной причине прерывается раппорт. Ума не приложу, что происходит...

– У меня то же самое, – кивнул второй. – Самым натуральным образом измучился я с ними...

Они оглянулись, услышав приближающиеся шаги генерала, и замолчали.

«Раппорт»?.. – отвернувшись и разглядывая безмолвные в безветрие камыши по берегу озера, попытался вспомнить различные значения этого слова Геннадий Рудольфович. – Раппорт... Прерывается раппорт... Что же прерывается? По-французски rapport, кажется, – связь... Какая связь прерывается?.. С кем – с ними?..»

Мимолетно услышанные фразы могли и ничего не значить, но генерал привык уделять внимание всем случайным мелочам. А поскольку чему-то крупному он уделить внимание не мог из-за отсутствия этого крупного, то слово «раппорт» никак не хотело выйти из головы.

3

Ключ в замке поворачивался медленно, неторопливо и с подчеркнутым властным намерением. Словно что-то угрожало из-за пока еще закрытой двери. Хотя вполне может оказаться, что это только разгоряченное предыдущим разговором воображение заиграло. И вообще, я, конечно, понимаю, что у куска фигурного металла, называемого ключом, нет и не может быть никаких намерений, но мне показалось, намерения явно передавались ключу от руки, его поворачивающей. Мы с Пулатом, не сговариваясь, обернулись на звук. Профессионально расслабились – одна нога вперед и максимум внимания – готовые, если случай представится, взорваться каскадом ударов, сметающих все с пути к свободе.

– Здравствуйте будьте, господа офицерики...

Вопреки нашим трепетным ожиданиям, в дверном проеме не оказалось целой толпы озлобленных охранников с наставленными на нас стволами обрезов, стреляющих шприцами со снотворным. Вместо них колоритный дедок, простовато, чуть не под народника одетый, только что без картуза на голове, длиннобородый и длинноволосый, рыжевато-седой, смотрел почти ласково, с добродушной ухмылочкой.

Взгляд неестественно больших карих глаз не был устремлен на кого-то одного, а охватывал всю комнату целиком и нас вместе с мебелью, словно воспринимал за предметы интерьера. И тем не менее он поздоровался, как мы смутно догадались, именно с нами, потому что кровати, и тумбочки, и даже стол погоны здесь не носят и едва ли когда-то носили, впрочем, как не делали этого и в любом другом месте. За офицериков могли прокатить исключительно два капитана.

Само появление и манера поведения дедка шокировали. Такого бить сразу и без разговора показалось по крайней мере стыдным. Покалечишь же ненароком человека и всю жизнь потом будешь воспоминаниями мучиться. Нам и без его дряблой жизни есть что вспомнить, есть от чего просыпаться ночью с ощущением зубной боли в воспаленном сном мозгу.

– А-ага... Вы, товарищ... э-э-а... адресом, случаем, не ошиблись в связи с прогрессирующим старческим маразмом? – настороженно, словно пятясь, спросил его Пулат в отместку за ласково-презрительное «господа офицерики». Он, как и я, не любит, когда обижают достоинство профессионального солдата. Нам с ним проще перенести «офицерищи».