Читать книгу "Зачем возвращается Путин? Все, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить - Лев Сирин"

Картина у Льва Дмитриевича, как видите, получилась несколько пессимистическая, о чем я ему и сказал:

— Картина пессимистическая, но это ведь наш с вами народ. А целый народ, как известно, плохим быть не может.

— Он не плохой, он такой. Он меняется, но медленнее, чем мы бы хотели, и медленнее, чем хотели бы всякого рода либералы. А их нетерпение как отражение их слабого понимания происходящего сказывается в их поспешных оценках, что в России ничего не происходит и ничего не получится.

Но ведь никакого секрета в логике трансформационных процессов нет. Многие страны прошли через такую ломку консервативных институтов. Происходит это и у нас. Медленно. С большим трудом. С большими издержками. С ростом цинизма. Но — происходит.

Конечно, все, о чем нам только что поведал Лев Гудков, Путин знает давно, но, надеюсь, все же отдает себе в этом отчет не сухим языком исследователя-социолога, а как плоть от плоти советский человек. А то, что Владимир Путин — человек советский, у меня, например, сомнений не вызывает.

Мы с вами подошли к еще одной задаче, которая возлагалась на Дмитрия Медведева в его президентстве. Собственно, она во многом пересекается с предыдущей, но не носит, я бы сказал, ярко выраженный электоральный подтекст. Грубо говоря, Путин и Медведев разделили российское население на советское и на несоветское. Путин отвечал за советское, был (и остается) его моральным авторитетом и выразителем его чаяний. Эта категория народа была Путину более понятна, как и он ей. У них возникли взаимное доверие и симпатии.

Медведев занимался всеми остальными. Что, конечно, чисто политически было сложнее, но с точки зрения конечного результата, напротив, легче. Ибо все остальные, несоветские по своему духу россияне на сегодняшний день, как вы поняли из рассказа Льва Гудкова, в нашей стране являются подавляющим меньшинством. Причем меньшинством электорально пассивным. Соответственно, на выборах ключевой роли не играют. Медведеву оставалось лишь стать их представителем во власти, их надеждой на перемены во власти, если хотите. И только.

Кстати, многие упрекают Путина за возврат в застой. Я поинтересовался на этот счет мнением компетентного человека…

Слово эксперту — Владимир Жириновский, заместитель председателя Государственной Думы: «Это не застой, это этап такой. Путин должен быть Александром III и Победоносцевым в одном лице. Лет 13–15 в тишине, ничего не делать, чтобы все рассосалось. Все укрепить. Все варианты государственного устройства в мире ведь уже отработаны: социализм, нацизм, капитализм, демократия, либерализм… Так что пока нам надо терпеть, ждать, покориться, смириться и накапливать ресурсы.

Если мы изобретем новое сверхоружие, то мы, конечно, все везде сделаем силой. Займемся Средней Азией. Но нужны рычаги.

— Кто больше всего мешает Путину?

— Америка мешает! Вот мы посадили Ходорковского (а таких нужно еще сто посадить), так они нам за одного Ходорковского уже пять лет кровь портят. Путин пока маневрирует».

Не знаю, насколько Дмитрий Анатольевич сам является несоветским человеком, но свою задачу — которую я, разумеется, ввиду ограниченности книжного пространства сформулировал очень общо — выполнил на все сто. Он переключил внимание либерально настроенной части общества с представителей оппозиции на себя. Более того, умудрился себя позиционировать как альтернатива Путину!

Не будем наивными, естественно, все это происходило под контролем самого Путина. Лучше пусть недовольные им идут к Медведеву, чем к Немцову с Лимоновым.

Конечно, осуществить эту часть операции «Тандем» удалось исключительно из-за косности либерального сознания тех, кому эта операция в первую очередь и предназначалась. Искушенные в перипетиях общественной жизни отечественные либералы оказались снобами. Посчитали Путина с Медведевым простачками, а акты спектакля «Тандем» — импровизацией двух ленинградцев, которые по ходу своего политического дела решают, как им собственно быть со страной в той или иной ситуации.

Святая простота! Инерция совкового интеллигентского мышления, что власть всегда глупа. (Спасибо вам, Леонид Ильич!)

Важно, что свое «кураторство» над президентом Медведевым премьер-министр России Владимир Путин осуществлял (и пока еще осуществляет) вполне легитимными методами, а не посредством абстрактного политического авторитета «духовного лидера», как Дэн Сяопин над Ли Пэном.

— По объему властных полномочий политическое влияние Путина даже формально больше, чем у Медведева, — объясняет этот непростой момент политической реальности современной России в беседе со мной писатель Рой Медведев. — Путин — глава партии, которая ни от кого не зависит и является самостоятельной политической структурой. При этом «Единая Россия» — фактически правящая партия. Она контролирует Госдуму, контролирует весь законодательный процесс: завтра Медведев сместит Путина — парламент не утвердит ни одного другого кандидата; по закону Медведеву придется распускать Думу и объявлять досрочные выборы, а на них опять победит «Единая Россия». Все вернется на круги своя. Сегодня в России легче объявить импичмент президенту, чем убрать с политической арены правящую партию. Так что по объему реальных, легальных и совершенно законных полномочий — как глава партии и правительства — Путин обладает гораздо большей властью, чем Медведев, — уверен однофамилец президента.

Конечно, как и во всяком сложном процессе, инициативы Дмитрию Медведеву не возбранялись. Так что не надо думать, что Медведев плясал исключительно под дудку Путина. Или, напротив, что Путин с утра набрасывал расписание дня президенту России. Нет, разумеется. Оба шли по заранее оговоренным направлениям самостоятельно, а когда возникали нештатные ситуации, их обсуждали. Принимали согласованное решение, в котором, и это естественно, первая скрипка принадлежала Путину.

Были ли у Медведева возможности выйти за рамки очерченных ему Путиным политических границ? Убежден, были. Но опять же под контролем Путина. Условно говоря, если инициативы Медведева не ущемляли политический вес Путина, пускай при этом даже увеличивали вес Дмитрия Анатольевича, они дозволялись.

Так, чисто медведевской идеей, значительно повысившей ему авторитет, была идея Сколково. И вообще, весь свой президентский срок Медведев слыл носителем инновационного духа и прогресса, что, конечно, шло ему на пользу как раз в среде несоветского человека. Но, когда Путин принял решение идти на выборы весной 2011 года, он у Медведева легко имидж радетеля наук отобрал, собрав совещание по инновациям. Тему наукограда Сколково перестали муссировать в СМИ, и как-то уже уравнялись лидеры нации в своих потугах сделать Россию страной передовых технологий.

Примерно такая же схема действовала и в политике.

Медведеву разрешили поэкспериментировать с партией «Правое дело». Сурков, перешедший к Медведеву по наследству с мебелью кремлевского кабинета от Путина, подал поначалу казавшуюся гениальной мысль: поставить на правых Прохорова. Кремль таким образом закрывал тему недопущения олигархов во власть. По меткому замечанию Лимонова, Прохоров даже внешне похож на Ходорковского.