Читать книгу "Как важно быть серьезным - Оскар Уайльд"

Джек. Мне не хотелось бы вас огорчать, леди Брэкнелл, но вынужден откровенно сказать, что меня не устраивает моральный облик вашего племянника. Я подозреваю, что он неискренний, я бы даже сказал лживый человек.

Алджернон и Сесили смотрят на него с изумлением и негодованием.

Леди Брэкнелл. Неискренний, лживый человек? Мой племянник Алджернон? Исключено! Он ведь выпускник Оксфорда!

Джек. Боюсь, что сомнений здесь быть не может. Сегодня, когда я был в Лондоне по очень важному личному делу, он, выдав себя за моего брата, проник ко мне в дом и, назвав себя вымышленным именем, выпил, как мне только что сообщил мой дворецкий, целую бутылку сухого шампанского «Перье-Жуэ» тысяча восемьсот восемьдесят девятого года — вина, которое я специально приберегал для себя. Продолжая бесстыдно выдавать себя за другого, он за каких-то пару часов умудрился завоевать сердце юной девушки, чьим опекуном я являюсь, посчитав это достаточным основанием, чтобы остаться пить чай и проглотить все до единой домашние булочки. Поведение его тем более непростительно, что он с самого начала прекрасно знал, что у меня нет и никогда не было братьев и что я не имею намерения в ближайшем будущем обзаводиться ими. Я совершенно определенно дал ему это понять еще вчера вечером.

Сесили. Но, дорогой дядя Джек, вы ведь весь этот год давали нам понять, что у вас есть младший брат. Вы только об этом и говорили. Алджи лишь подтвердил ваши слова, и я думаю, он поступил благородно.

Джек. Извини меня, Сесили, но ты слишком молода, чтобы разбираться в подобных вещах. Присочинить какую-нибудь историю, выдумать несуществующую личность — для всего этого в наш коммерческий век нужна незаурядная смелость. Мало кто из современных романистов отваживается на такое. Ни для кого не секрет, что они попросту не умеют этого делать. Но, с другой стороны, потворствовать чужим выдумкам, быть соучастником обмана — это уже проявление малодушия. Газеты постоянно занимаются этим, перепевая несусветный вымысел, который первоначально печатает одна из них. Настоящий джентльмен так не поступает, он никогда не потворствует лжи.

Алджернон (разгневанно). Ну, знаешь, Джек, это уже слишком!

Леди Брэкнелл. Кхм!.. Мистер Уординг, по здравом размышлении я решила не придавать большого значения тому, как вел себя мой племянник по отношению к вам.

Джек. Чрезвычайно великодушно с вашей стороны, леди Брэкнелл. И все же мое решение бесповоротно. Я отказываюсь дать согласие.

Леди Брэкнелл (обращаясь к Сесили). Подойдите ко мне, милое дитя. (Сесили подходит.) Сколько вам лет, дорогая?

Сесили. По правде говоря, только восемнадцать, но на званых обедах и вечерах я всегда даю понять, что мне двадцать.

Леди Брэкнелл. Вы совершенно правы, внося эту маленькую поправку. Женщина никогда не должна быть слишком точной в отношении своего возраста. Это отдает педантизмом… (Размышляя вслух.) Восемнадцать, но на званых вечерах двадцать. Что ж, не так уж много осталось до совершеннолетия и освобождения от оков опекунства… Так что согласие или несогласие вашего опекуна не имеет такого уж большого значения.

Джек. Простите, что снова прерываю вас, леди Брэкнелл, но считаю своим долгом сообщить вам, что, согласно завещанию дедушки мисс Кардью, срок опекунства над нею установлен до достижения ею тридцатипятилетнего возраста.

Леди Брэкнелл. Ну, мне это тоже не кажется серьезной помехой. Тридцать пять лет — самый расцвет для женщины. В лондонском обществе сколько угодно женщин самого знатного происхождения, которые по собственной воле на протяжении многих лет остаются тридцатипятилетними. Леди Дамблтон, например. Насколько мне известно, ей тридцать пять с тех самых пор, как ей исполнилось сорок, а это было уже Бог знает сколько лет назад. Я не вижу причин, почему бы нашей дорогой Сесили не стать в упомянутом вами возрасте еще более привлекательной, чем в настоящее время. К тому времени ее состояние будет значительно больше.

Сесили (обращаясь к Джеку). А вы уверены, что я действительно не могу без вашего согласия выйти замуж до тридцатипятилетнего возраста?

Джек. Предусмотрев этот пункт в своем завещании, твой дедушка, Сесили, поступил очень мудро. Он несомненно предвидел возникновение сложных ситуаций, подобных сегодняшней.

Сесили. В таком случае, у дедушки, должно быть, было потрясающее воображение. Алджи… готовы ли вы ждать, пока мне исполнится тридцать пять? Только не торопитесь с ответом. Это очень серьезный вопрос, и от того, как вы ответите на него, зависит судьба моего счастья — впрочем, и вашего тоже.

Алджернон. О, Сесили, конечно, готов! Об этом вы могли и не спрашивать. Я готов ждать вас целую вечность. Вы это и сами прекрасно знаете.

Сесили. В глубине души я об этом догадывалась, но все дело в том, что я сама не смогу столько ждать. Для меня и пять минут ждать — настоящая пытка. Это меня всегда раздражает. Сама я не отличаюсь точностью, это правда, но в других люблю пунктуальность, и ждать столько лет, пусть даже своей собственной свадьбы, — об этом и речи не может быть.

Алджернон. Тогда что же нам делать, Сесили?

Сесили. Не знаю, мистер Монкрифф.

Леди Брэкнелл. Дорогой мистер Уординг, поскольку мисс Кардью недвусмысленно дала понять, что до тридцати пяти лет она ждать не собирается, — а ее слова, должна вскользь заметить, свидетельствуют о некоторой нетерпеливости ее характера, — я просила бы вас пересмотреть ваше решение.

Джек. Но, дорогая леди Брэкнелл, вопрос этот всецело зависит от вас. В ту самую минуту, как вы согласитесь на мой брак с Гвендолен, я с превеликой радостью разрешу вашему племяннику сочетаться браком с моей подопечной.

Леди Брэкнелл (вставая и горделиво выпрямляясь). Вы сами должны понимать, что ваше предложение абсолютно неприемлемо.

Джек. Тогда наш общий удел — исполненное любовного томления безбрачие.

Леди Брэкнелл. Что касается Гвендолен, ей это не угрожает — я уж позабочусь об этом. А вот Алджернон пусть решает сам. (Достает часы.) Пойдем, дорогая. (Гвендолен встает.) Мы и так уже пропустили пять, если не шесть поездов. Это может вызвать нежелательные разговоры на станции.

Входит доктор Чезьюбл.

Чезьюбл. Все готово для обряда крещения.

Леди Брэкнелл. Крещения, сэр? Не преждевременно ли?

Чезьюбл (с несколько озадаченным видом указывая на Джека и Алджернона). Оба эти джентльмена выразили желание немедленно подвергнуться крещению.

Леди Брэкнелл. В их-то возрасте? Это нелепая и святотатственная затея. Алджернон, я запрещаю тебе креститься. И слышать не хочу о таких твоих выходках. Лорд Брэкнелл был бы страшно расстроен, если бы узнал, на что ты тратишь время и деньги.