Читать книгу "Наши все тридцать - Наталья Даган"

И вот я стояла и нюхала, нюхала и балдела, а шоповые феи кружились вокруг меня как мотыльки, размахивая полосками белой бумаги. Совершенно унюхавшись и потеряв всякий счет времени, я наконец выбрала какой-то, как мне показалось, брутальный аромат для папы и бодро пошла к кассе. В этот момент зазвонил телефон: моя мама печальным голосом спросила, когда я прилетаю. Я ответила, что через три часа. Она спросила, помню ли я, сколько не была дома. Я ответила: два месяца. Тем же печальным голосом она объявила, что приготовила ежики и ждет меня сегодня к ужину. Меня тронуло это безумно. Я резко изменила направление, дала крен в сторону винного отдела и еще какое-то время выбирала вино, подходящее к маминым ежикам.

Когда я наконец, довольная и нагруженная, покинула duty-free, мое имя уже разносилось по всему аэропорту. Услышав его, я встала как вкопанная. Меня вызывали по громкой связи: искажая ударение в имени, на французский манер, снова и снова. Тогда я взглянула на часы и убедилась, что посадка на мой рейс была окончена пять минут назад. О магия мужских ароматов!

Обуревая ужасом, но понимая, что без меня не улетят, поскольку сдала чемодан в багаж, я подбежала к какой-то справочной тетке и спросила, где тут двадцатый гейт. Тетка показала вдаль рукой. Я взглянула на указатели и поняла, что мой гейт находится ровно в противоположном конце аэропорта. Тем временем громкая связь надрывно взывала: «…пожалуйста, подойдите в двадцатому гейту, посадка на ваш рейс заканчивается!»

Я рванула с места так, что даже Лимфорд Кристи устыдился бы своих жалких рекордов. При этом бежала я отнюдь не налегке. «Джада Брит…» – взывала громкая связь. Тут у меня заболела спина, но я все равно продолжала бежать, громко звеня своей добычей. Подбегая к двадцатому гейту, я увидела через стеклянную стену, как отъезжает автобус с последними (наипоследнейшими!) опоздавшими.

– Стойте! – заорала я. – Стойте!

Не знаю, к кому именно я обращалась: вокруг уже никого не было. Это был крик души. Добежав до гейта, я поставила сумки на пол и в отчаянии огляделась. Но безлюдность в этом месте оказалась мнимой: рядом стоял подтянутый импозантный мужчина. Он был одет в серо-стальной костюм неимоверной элегантности, у него были насмешливые глаза и стрижка пилота. Прежде чем я успела что-либо сказать, он осведомился:

– Вы Джада Брит?

Он говорил со мной по-русски, он был русским!

– Да, – я схватила сумки и подскочила к нему, – Джада Брит – это я! И я опаздываю вон на тот самолет!

Еще я могла бы сказать «арестуйте меня, но доставьте на борт!», но этого не потребовалось.

– Позвольте вас прокатить, – предложил он, с иронией косясь на мои пакеты.

– Позволяю! – рявкнула я, поняв, что это представитель «Аэрофлота». – Позволяю это сделать даже с ветерком!

И тут сбылась моя мечта. Воистину, там где стресс, там и судьбы подарки. Мы вышли из аэропорта и сели в машину. Она была без опознавательных знаков, такого же стального цвета, как и костюм хозяина, как и его глаза, и, хоть не лимузин это был, но все-таки очень элегантный автомобиль. Подъехать к самолету не в автобусе, а в машине… Это и была моя мечта!

Мы ехали по летному полю, в окошечко волнами ломилась жаркая летняя турбуленция, а я знай поглядывала себе по сторонам и чувствовала себя королевой. Мужчина слегка кокетничал со мной, я что-то там ему в ответ слегка шутила, мы ехали мимо самолетов и говорили к тому же на родном языке. Я была счастлива. Дома ждал ужин и русские ежики с белым итальянским вином.

Я подъехала к самолету как раз в тот момент, когда, как-то очень по-овечьи толпясь вместе с другими пассажирами, главный редактор влезал вверх по трапу. Заметив отдельно поданную машину и меня, выходящую из нее, он заоглядывался и стал тормозить, пытаясь рассмотреть, кто это меня подвез. Я милостиво отпустила сероглазого и победно взошла по трапу последней. Миссия была завершена.

Войдя в самолет последней, я чинно поздоровалась с экипажем, и именно в тот момент, когда взгляд мой упал на старшего стюарда, я вспомнила, что забыла перед входом в duty-free сумку со всеми пресс-материалами.

Охнув с подсаживаем в визг, я вытаращила на стюарда глаза. На экипаж пала тишина. Все посмотрели на стюарда.

Должно быть, таких эмоций, связанных с женщиной, он не испытывал давно. Отступив на полшага назад, он почему-то принял оборонительную позицию. Наверное, решил, что у меня от него внебрачный ребенок. Захлопнув рот, я быстро оглядела ряды экипажа в поисках второго хотя бы пилота. Молнией меня пронзила мысль, что от сохранности моей сумки зависит сейчас моя работа, оплата съемной квартиры и, как мне подумалось тогда, даже жизнь. И пилот нашелся!

– Боже, какое горе! – вскричала я, глядя на него и приготовившись залиться слезами. – Я забыла сумку с очень важными документами в аэропорту!

Я вложила в это восклицание все свои оставшиеся от этой командировки эмоции, все свои силы. Я приготовилась даже упасть в обморок, если надо. Замерший было экипаж заволновался, пилот быстро спросил:

– Где оставили, помните?

– Да, – дрожа губами, ответила я, – перед входом в duty-free.

– Перед каким? – хором спросил экипаж.

Я напряглась, я подумала.

– Там рядом был пятый гейт и вход на эскалатор.

– Все ясно, – махнула рукой старшая стюардесса. – Сеня, вызывай быстро Борю.

Какого-то Борю быстро вызвали по рации и объяснили, где оставлена сумка и какая она с виду. Потом наступила пауза, все ждали известий.

Экипаж, как был, остался стоять кружочком у входа. Я стояла рядом с дверью, и все смотрели на меня. Мне пришлось изображать страшные душевные волнения и непередаваемую тревогу. Разговаривать было трудно: грелись турбины. Первое время мои кривлянья еще как-то помогали, но потом…

Время шло, лица экипажа каменели. Наконец, порывисто вздохнув, ушел второй пилот. Я испугалась, что вот сейчас без предупреждения отгонят трап, самолет взлетит и я не успею даже сойти на летное поле, но в этот момент благословенный Боря вышел на связь. Мне сунули рацию. Сквозь помехи я услышала: «Сумка такая… С красными ручками?»

– Да, – с силой закричала я, – да, сумка с красными ручками!

– Тяжелая очень? – удивленно спросил голос Бори на том конце линии.

– Да, да, она! Везите ее сюда скорей!

– Это что, всё документы? – еще больше удивился он.

Тут старшая стюардесса выхватила у меня рацию и закричала:

– Борис, хватит болтать! У нас задержка двадцать пять минут!

«Ого!» – мелькнуло у меня в голове.

Но отвлекаться на посторонние мысли было нельзя. Остаток времени – еще пятнадцать минут – у меня ушел на то, чтобы благодарить экипаж. И я не просто благодарила, я рассыпалась мелким бесом и бисером в благодарности! Все китайские мандарины не смогли бы благодарить своего императора за счастье служить ему так, как я благодарила экипаж этого замечательного лайнера. (Увы, не помню номер рейса, а то поблагодарила бы еще раз.) Все-таки «Аэрофлот» forever! Летела бы «Алиталией», осталась бы стоять одна на летном поле, грустная.