Читать книгу "Любовник ее высочества - Хейвуд Смит"

Ее сердце билось все взволнованней. Она поднесла к губам бокал, допила остатки вина и села в кровати.

– Пойдемте сюда. – Филипп взял ее за руку, помогая встать с кровати, и устроил возле камина. – Погрейтесь. Мне так хочется посмотреть на вас в свете огня.

Она сделала, как он просил. Камин, забитый целой горой поленьев, излучал тепло, проникавшее сквозь тонкую ткань сорочки и мягким потоком струившееся вдоль спины. Она закрыла глаза, наслаждаясь приятным ощущением.

Филипп подошел совсем близко и прошептал:

– Вот так… Наслаждайтесь теплом. Это успокоит вас. Отдайтесь своим чувствам. – Он был так близко, что до нее доносился чистый и приятный запах трав, исходящий от его тела, и трепет каждого вздоха.

Она не могла видеть, насколько близко Филипп подошел сзади, но его голос зазвучал прямо над ухом:

– Теперь откройте глаза и посмотрите на меня.

Она повиновалась, ее пульс участился, когда она увидела его сильные руки, залитые янтарным отсветом огня, и напряженные жилки на мощной шее. Тонкие мягкие волосы подчеркивали впадину под мышкой и легким пушком спускались по рукам. Она посмотрела немного ниже и впервые в жизни увидела черную тонкую полоску, ведущую вниз под пояс бархатных штанов.

– Прикоснитесь ко мне. – Просьба была ласковой, но настоятельной.

Как бы сама по себе, ее рука потянулась к нему и прикоснулась к темным поблескивающим волосам на его груди. Потом она скользнула чуть в сторону, и твердый от возбуждения сосок на его груди вздрогнул от прикосновения ее ладони.

Пальцы Энни скользнули ниже, пробрались по лесенке туго стянутых ребер и вернулись опять к плечам, спускаясь от бугра мышц по руке к пальцам.

Жар, сжигавший ее изнутри, был подобен жару от разгоревшегося огня в камине. Энни чувствовала, что ее щеки пылают. Если это и есть грех, она согласна грешить.

– Закройте глаза. – Он приблизился и повернул ее так, что они оказались лицом к лицу. – Теперь вам тепло, моя возлюбленная, и одежда только мешает. Мы снимем этот покров, я хочу насладиться видом вашего тела в этом волшебном свете огня. – Филипп развязал ленты у выреза ее сорочки, и она мягко упала на пол.

У него вырвался сдавленный стон, и Энни испуганно отшатнулась. Открыв глаза, она встретила его взгляд, полный восхищения.

– Как прекрасно! Ваше тело совершенно! – выдохнул он.

Эти слова, в которых не было ни тени фальши, доставили ей огромную радость, прибавили уверенности и гордости.

Какое-то неведомое ранее влажное тепло разлилось глубоко внутри.

Он подал ей руку и повел к постели, как король ведет принцессу к трону. Сердце ее бешено стучало. Она не знала, что будет дальше. Знала лишь только, что полна желанием и будет счастлива сделать все, что скажет Филипп.

Сильные руки подняли ее и положили на кровать. Даже в тусклом свете она видела бешено пульсирующую жилку на его шее. Его глаза сверкали, щеки пылали.

Он вытянулся и занялся шнурами полога из плотного дамаска. Одно за другим он закрывал тяжелые полотна, пока Энни не очутилась в полной темноте. Она напряженно вслушивалась, но не слышала ни звука. Вдруг полог раздвинулся, и она увидела Филиппа. В одной руке он держал свечу в позолоченном подсвечнике, в другой – алые шнуры. Он уже был босиком, и она успела разглядеть мягкие темные волосы вокруг мускулистых икр ног.

По телу Энни прокатилась дрожь от запаха и тепла его тела.

Широко расставив колени, он опустился на мягкую пуховую перину и жадными глазами пожирал ее обнаженное тело. Затем он поставил подсвечник ей на живот. Холодное прикосновение металла заставило ее вздрогнуть.

– Не двигайтесь, любовь моя. Свеча может опрокинуться. – Он ловко обернул один конец шнура возле ножки постели и завязал на нем бант. – Дайте мне руку.

– Зачем?

– Наши руки всегда поддаются первым ощущениям. Они будут только отвлекать вас. Я развяжу их, как только вы попросите. Верьте мне. Вы не пожалеете.

Энни все-таки опасалась совсем довериться ему и в душе молилась, чтобы он не причинял ей вреда. Должно произойти что-то непонятное. Если он хотел обидеть ее, то мог бы сделать это и без ее согласия. Но тогда зачем связывать ей руки? Страх, любопытство, возбуждение и настороженность боролись в ее душе.

– Вы хотите, чтобы я остановился? Я могу. Одно ваше слово, и я уйду.

– Нет. – Слово вырвалось непроизвольно. Протянув Филиппу руку, она посмотрела ему прямо в глаза. – Я согласна верить вам и дальше. Но если вы меня обманете, я никогда больше вам не поверю.

– Пусть будет так.

Он обернул несколько раз шелковый шнур вокруг ее запястья и осторожно завязал его в причудливый бант.

Филипп снял свечу с ее живота, встал на колени и очень осторожно перебрался на другую сторону постели. Бархатные складки его одежды защекотали ее обнаженные бедра. Она почувствовала, что от него исходит другой запах – терпкий, более острый, как иссушающий зной лета.

Он прошептал:

– Теперь слушайте только меня. Не обкрадывайте себя, боясь, что эти радости безнравственны. Не чувствуйте вины за то, что происходит. Эти радости – дар самого создателя. Мужчины и женщины созданы для этого. Познайте, что такое страсть.

С этими словами он дунул на свечу.

Темнота была такой плотной, что Энни показалось, будто ее положили в гроб и закрыли крышку. Удушливый запах погасшей свечи только подчеркивал это ощущение и усиливал охватившую ее панику. Руки непроизвольно дернулись в попытке освободиться от привязанного шнура, но Филипп перехватил ее движение. Кровать скрипнула под его плотным телом, зашуршали накрахмаленные простыни.

Голос Филиппа заполнил мрак:

– Сосредоточьте все свое внимание на моем голосе. Наслаждайтесь теплом и мягкостью постели, лаской гладких простыней. Слушайтесь желаний вашего тела, когда я к нему прикасаюсь.

Тепло от его тела сместилось ниже, сильные пальцы осторожно коснулись подъема ее ноги и погладили его. Медленно, медленно они пробирались выше, по икрам, поглаживая каждый кусочек кожи. Дойдя до колен, осторожные пальцы задержались.

Энни совершенно ничего не видела. Филипп пошевелился, и прикосновение гладкой кожи его тела обожгло ее. Первобытный мужской запах стал сильнее, он не казался ей неприятным, а, напротив, возбуждал ее.

– Теперь я хочу насладиться вашим телом, возлюбленная моя.

Его губы касались ее живота, поднимаясь постепенно все выше. Добравшись до ее пышной груди, он, казалось, готов был ласкать ее бесконечно, и Энни чувствовала, что теряет остатки самообладания. Мягкое прикосновение его волос к ее телу перед каждым влажным, требовательным поцелуем вызывало сладкое, мучительное томление, сводящее с ума.

Она инстинктивно попыталась вцепиться пальцами в его волнистые кудри, но шнур вернул руку обратно.