Читать книгу "Любовь по переписке - Джинджер Хэнсон"

– Слава Богу, что ему не досталось от О'Брайона.

– Эти разговоры напомнили мне, что я так и не успел поцеловать невесту, – оживился Флетчер.

Рэнсому не очень нравилось наблюдать за тем, как другой мужчина целует его жену, не понравилось ему и то, что Анджела легко и как будто с удовольствием оказалась в объятиях Флетчера, но он ничего не сказал.

– Будь осторожной, – повторил Флетчер и поцеловал ее в щеку.

Ее печальная нежная улыбка еще раз заставила Рэнсома пожалеть, что он не настиг тех мужчин, которые застрелили Джексона. Пожимая руку Флетчера, Рэнсом сказал:

– Если тебе когда-нибудь понадобится место, для того чтобы обосноваться, мы всегда рады будем видеть тебя в Техасе.

– Я слышал, в Техасе есть лошади и быки. – Флетчер отвязал своего коня. – Я вообще уважаю животных, но не люблю их так сильно, чтобы провести всю свою жизнь, преследуя хитрых четвероногих с уродливыми рогами на голове. Если тебе нравится гонять быков через весь Техас, делай это, я желаю тебе удачи. Не жди только, что я буду заниматься тем же самым.

– Этим, вероятно, объясняется твое нежелание вступить в кавалерию и гоняться за хитрыми янки, – сказал Рэнсом.

– Возможно, ты прав, – ответил Флетчер, влезая на лошадь. – Как только я устрою Билли, я собираюсь отправиться в Калифорнию. Надеюсь, человек с моими способностями найдет возможность заработать себе на жизнь. – Отдав им шутливо честь, он пришпорил коня, и тот побежал рысью.

Рэнсом задумчиво смотрел вслед приятелю. Два человека, две разные мечты. Техас, лошади и быки были у него в воображении все долгие пять лет. Предвкушение будущего сделало его походку более легкой, когда он шел к своей лошади. Вскоре его мечты должны были осуществиться.

Анджела в последний раз махнула рукой Флетчеру, вздохнула и тоже, пошла к своей лошади. Рэнсом остановился и посмотрел ей вслед. Нет, подумал он, мечта его не станет явью, потому что Сабрина никогда не разделит с ним его жизнь в Техасе.

Глава 8

– Неужели так ужасно везде на юге? – спросила Анджела, глядя на почерневшие руины фермы у них перед глазами. В воздухе стоял слабый, но острый запах обгоревшего дерева. – Уже несколько месяцев все говорили, что опасно было выезжать за пределы Галлатина. Но я считала, что слухи о разрушениях были преувеличены.

– Теннесси был центром, куда направлялись силы и ненависть янки в течение трех лет, – объяснял Рэнсом. – И я думаю, что разрушений здесь больше, чем в любом другом месте.

Прикрыв глаза, Анджела могла вспомнить огромные возделанные поля, на которых трудились преуспевающие фермеры. Этот район Теннесси был когда-то житницей страны. Теперь нигде не видно было ни посевов, ни заборов. Весь урожай, все молочные коровы, овцы, мулы, лошади, свиньи были принесены в жертву на алтарь войны. И сколько погибло сыновей, отцов, братьев.

– Мне кажется, тут недалеко есть колодец, – раздался голос Рэнсома, прервавший ее печальные размышления. – Если вода окажется хорошей, мы проведем здесь ночь.

В животе у нее бурчало от голода.

– В сумке у седла есть еда. – Рэнсом слез с лошади и взял за уздечку ее коня. – Я позабочусь о лошадях, пока ты соберешь поесть. Что-нибудь попроще, и спокойнее будет, если мы решим не разводить костер.

В сумке Анджела обнаружила пакет с блинами, буханку хлеба и кусок сыра. Сыр, вероятно, прислал мистер Кармайкл, потому что у него сохранилась одна из немногих дойных коров в городе. Нашла она там и свою юбку и блузку, завернутые в пакет, из которого торчало кружево от оборок на юбке.

– Что ты нашла? – спросил Рэнсом. Анджела быстро запихнула юбку обратно в сумку.

– Блины, хлеб и сыр.

Рэнсом присел рядом с ней на корточки.

– Флетчер сказал, что миссис Уоллнер прислала пирог. Она очень переживала, что мы оказались лишены свадебного ужина.

Они были лишены не только свадебной вечеринки, но Анджела не хотела думать о том, чем каждый из них пожертвовал. Она открыла сумку, привязанную к седлу другой лошади, и почувствовала аппетитный аромат корицы.

– А вот и пирог, – проговорила она, доставая его из сумки, из которой при этом выпал знакомый кожаный кошелек. – А это что, деньги?

Рэнсом при этом не выглядел удивленным.

Взяв в руки кошелек, Анджела по его тяжести поняла, что тетя Джулия вложила в него все деньги, остававшиеся в доме. Она нахмурилась, не понимая, на что же будет жить сама миссис Крамер. Большая часть денег ее отца находилась в банке в Лондоне. Анджела собиралась перевести их в северный банк Америки, когда они с теткой поселятся в Пенсильвании.

Рэнсом взял из ее рук кошелек, открыл и высыпал несколько монет себе на ладонь.

– Я так давно не видел денег, что почти забыл, как они выглядят. – Он поднял монетку, поворачивая ее так, чтобы вечерние лучи солнца отражались от нее. – Может быть, нам имеет смысл направиться на север? Прошло много времени после войны, и дорогу на Мемфис, наверное, уже отремонтировали.

Он подбросил монету, и Анджела с интересом наблюдала за ее полетом. Ее деньги принадлежали ему. Поскольку она теперь была замужняя женщина, все, что она имела, являлось его собственностью.

Все то, о чем он знал. Но она не собиралась рассказывать ему о тех деньгах, которые находились в Англии, так как, чем дальше они находились от ее родного города, тем в большей безопасности от Арчибальда Сейлера она себя ощущала. Анджела потратила целый день, убеждая себя в том, что Сейлер перестанет ею интересоваться, как только она покинет Теннесси. А в такой ситуации медицинская школа переставала быть недостижимой мечтой. Для достижения своей цели ей нужно было убедить Рэнсома в необходимости развода.

Угрызения совести мучили ее, но она напоминала себе, что им обоим было бы гораздо лучше, если бы они не были обвенчаны.

Рэнсом поймал монету, вложил ее обратно в кошелек и положил кошелек с деньгами в карман сюртука.

– Оставайся пока в этом наряде. Мы сможем передвигаться гораздо быстрее, если ты будешь одета как парень.

Не зная, как завести разговор о разводе, Анджела порылась еще в одной сумке.

– Тетя Джулия прислала для тебя сюртук моего отца.

– А что, мой серый недостаточно хорош? – довольно язвительным тоном спросил Рэнсом.

Анджела вытащила коричневый отцовский сюртук, нежно поглаживая материал пальцами. Прикрыв глаза, она могла в своем воображении увидеть отца, приветствующего своих пациентов у входа в кабинет. Она разгладила сюртук, лежавший у нее на коленях.

Завтра утром при солнечном свете будут видны заплаты на локтях, но сегодня он выглядел прекрасно. Сколько раз она набрасывала этот сюртук на плечи, спасаясь от вечерней прохлады!