Читать книгу "Зажги меня - Тахира Мафи"

Глава 9

Я хочу закричать, но не могу.

Легкие отказываются повиноваться мне. Я задыхаюсь, шумно пытаясь наполнить их мелкими глотками воздуха. Грудь мне будто стиснуло, рот почему-то закрывается сам собой. Я снова пытаюсь закричать, но у меня из этого ничего не получается. Я только хриплю, в отчаянии размахивая руками и ногами во все стороны, но все впустую. Никто меня не слышит. Никто никогда не узнает, что я умираю, что у меня в груди дыра. Она заполняется кровью и болью и еще обжигающей агонией. Она переливается через край, крови так много, очень много, и вот я сама оказываюсь лежащей в луже крови, я не могу, не могу уже даже вздохнуть…

– Джульетта! Джульетта, любовь моя, проснись. Проснись!

Я дергаюсь и сажусь в кровати, причем так быстро, что мгновенно сгибаюсь пополам. Все мое тело вздымается и опускается, я успокаиваюсь. Я так счастлива, мои легкие начали набирать воздух, у меня нет слов. Впрочем, я все равно не могу говорить. Я вообще не могу ничего больше делать, кроме как набирать и набирать побольше воздуха в легкие. Меня всю трясет, я вся взмокла, меня бросает то в жар, то в холод попеременно. Я никак не могу остановиться, из глаз моих побежали немые слезы. И при всем этом мне никак не удается стряхнуть с себя этот кошмар, эти страшные воспоминания.

И никак не могу набрать достаточное количество воздуха, мне все равно кажется, что его очень мало.

Уорнер обхватывает ладонями мои щеки и подбородок. Тепло его кожи помогает мне чуточку успокоиться, и я начинаю чувствовать, как сердце мое перестает так бешено колотиться в груди.

– Посмотри на меня, – просит он.

Я заставляю себя поднять на него взгляд. Я все еще дрожу, но стараюсь казаться уже более хладнокровной.

– Все в порядке, – шепчет он, не убирая ладоней от моих щек. – Это был просто дурной сон. Попробуй теперь закрыть рот, – продолжает он, – попытайся дышать носом. – Он кивает. – Вот так. Спокойно. Все в полном порядке. – Голос у него мягкий и мелодичный и необъяснимо нежный.

Теперь я не могу отвести в сторону взгляд от его глаз. Мне страшно моргнуть. Я боюсь, что тот кошмар снова увлечет меня за собой в бездну ужаса.

– Я не отпущу тебя, пока ты не успокоишься полностью, – уверяет меня Уорнер. – Не беспокойся ни о чем. И не торопись.

Я закрываю глаза. Теперь я начинаю сознавать, что сердце мое снова вошло в свой привычный ритм. Мышцы мои расслабляются, а руки перестают дрожать. Но хотя я не плачу в прямом смысле этого слова, тем не менее слезы так и продолжают струиться у меня по щекам. И тут как будто внутри меня что-то ломается, я словно разрываюсь где-то в середине своего существа и только теперь осознаю, как я измотана и измучена. У меня не хватает сил даже просто сидеть на кровати.

И Уорнер каким-то непостижимым образом мгновенно понимает это.

Он помогает мне устроиться поудобнее, укутывает меня одеялом, а я все еще трясусь и вытираю слезы, но, похоже, это уже последние капельки влаги, проливающиеся у меня из глаз. Уорнер ласково поглаживает меня по волосам.

– Все хорошо, – негромко повторяет он. – Все в порядке.

– А ты разве не собираешься п-п-поспать? – запинаясь, спрашиваю я. Интересно, а сколько сейчас времени? Я уже успела обратить внимание на то, что Уорнер так и не раздевался еще на ночь.

– Я?.. Да, – кивает он. – Даже в тусклом свете я замечаю удивление в его взгляде. – Правда, как правило, я так рано спать еще не ложусь.

– Да? – Я часто моргаю, но при этом успеваю обратить внимание на то, что дышать мне становится все легче. – А сколько сейчас времени?

– Два часа ночи.

Теперь наступает моя очередь удивляться.

– А разве нам скоро не вставать?

– Вот именно. – Его губ касается некое призрачное подобие улыбки. – А мне практически никогда не удается уснуть, когда это крайне необходимо. У меня такое впечатление, что я просто не в состоянии выключить свой мозг. – Он коротко усмехается и собирается снова уйти к себе в кабинет.

– Останься.

Это слово срывается у меня с уст прежде, чем я успеваю осознать его смысл. Теперь я даже не уверена, стоило мне его вообще произносить или нет, и вообще как это все получилось. Может быть, все дело в том, что я все же еще продолжаю дрожать, а может, мне кажется, что, если он останется здесь, рядом со мной, кошмар больше никогда не вернется. А может, это произошло потому, что я на самом деле еще очень слаба, мне так плохо, и мне очень нужен сильный друг. Именно сейчас и именно здесь. Точно я не уверена. Но есть что-то непостижимое в этой темноте и в удивительном спокойствии предутреннего часа, и все это вместе создает вот такую странную атмосферу. Темнота развивает чувство некой свободы, соединенной с удивительной уязвимостью и ранимостью. И мы позволяем все это себе в такое неурочное время. Обманчивая темнота уводит нас за собой, коварно заверяя в том, что непременно сохранит все наши тайны. Мы забываем и о том, что окутывающая нас со всех сторон темнота – это вовсе не теплое домашнее одеяло, обещающее тепло и защиту. И мы, конечно, уже не помним в такие минуты о том, что очень скоро все пройдет и снова будет светло, а темноте наступит конец. Итак, в это темное время суток мы почему-то становимся особенно храбрыми и готовы говорить такие слова, которые никогда бы не позволили себе высказать в светлое время суток.

Правда, на Уорнера это правило не распространяется. Он стоит молча и не произносит ни слова.

На какую-то долю секунды он даже кажется мне чем-то встревоженным. Он смотрит на меня с каким-то немым страхом, как будто что-то сильно потрясло его, заставило на время утратить способность говорить. Я готова позабыть обо всем и снова нырнуть под одеяло, как вдруг он неожиданно хватает меня за руку.

Я замираю и уже больше не шевелюсь.

Он осторожно привлекает меня к себе, притягивает до тех пор, пока я не оказываюсь прижатой к его груди. При этом он с такой нежностью касается меня, будто хочет сказать этим, что будет не против, если я отстранюсь, и он все поймет – ведь это должен быть и мой выбор тоже. А я при этом испытываю такое спокойствие, тепло, такое чувство безопасности и такое невероятное удовольствие, что я даже не пытаюсь искать причину, почему я не должна пользоваться таким чудесным моментом. Я прижимаюсь к нему плотнее, пряча лицо в складках его рубашки, а его руки еще крепче сжимают меня, его грудь вздымается и опадает… Я прикасаюсь к его животу, и его тугие мышцы напрягаются под моим прикосновением. Левая рука скользит по его ребрам, потом по спине вверх, и Уорнер сам замирает. Его сердце колотится у моего уха. Я закрываю глаза и ощущаю, как он пытается вдохнуть.

– О боже! – еле слышно произносит он одним коротким выдохом. Потом отдергивает мою руку и отскакивает прочь. – Я не могу. Я не выдержу.

– Что такое?

Он стоит неподалеку от кровати, и в полумраке я замечаю, что он весь дрожит.