Читать книгу "Дикарка - Фабио"

Пытаясь побороть страх, Лия затихла у лестницы, слушая, как Рамон и другие перетаскивали свои жертвы в подвальную кладовую под лестницей.

Притаившись на верхней площадке лестницы, Лия отчетливо слышала тихие рыдания мальчика. Она съежилась от ужаса, различив отчетливый звук удара и злобное шипение Рамона.

– Заткнись, ублюдок, не то я тебе не кулаком врежу…

– Полегче, Рамон, – одернул дружка Энрике. – Виктор хочет только напугать Траска. Они должны остаться в живых, понял?

В ответ Рамон буркнул что-то нечленораздельное, и услышала, как они, все еще переругиваясь, вышли из дома.

У Эй Джи голова пошла кругом. Неужели Энрике способен на такие омерзительные дела. Ей всегда нравился спокойный, вежливый молодой телохранитель. К тому же за последние несколько месяцев Энрике, кажется, сдружился с Марко.

Несколько раз Эй Джи ловила на себе понимающий не слишком одобрительный взгляд темных глаз Энрике, словно он знал о ее связи с Марко.

Сейчас она молила Бога, чтобы все увиденное оказалось сном, игрой больного воображения, настолько потрясло ее открытие, что Виктор и его люди готовы на любые самые жестокие меры по отношению ко всякому, кто встанет на их пути. Невыносима была одна только мысль, что может пострадать Марко… Марко!

Что могло бы случиться, если бы он неосмотрительно вернулся в тот самый момент, когда происходил весь этот ужас? Такое предположение повергло Эй Джи в полное смятение.

Затем ей в голову пришла еще одна мысль, до основания потрясшая все ее существо.

Что, если Марко на самом деле был одним из них и тоже замешан в похищении.

Мысль показалась абсурдной, но все же… Она всегда чувствовала, что Марко Эстевес что-то скрывает.

За те несколько месяцев, что продолжалась их связь, ей не раз приходила в голову мысль, что он, возможно, женат. Иначе как объяснить его желание сохранить в тайне их любовь?

Были и другие признаки того, что ему есть что скрывать.

Марко не расставался с пейджером. В этом, конечно, не было ничего необычного, но сообщения на пейджер поступали обычно в течение всей ночи. При Эй Джи Марко ни разу не звонил по записанным на дисплее телефонам – для этого он всегда уединялся и говорил отрывистым, неразборчивым шепотом.

Пронзительный взор его ясных синих глаз очень часто затуманивался от каких-то мыслей, которые гнездились в недоступных посторонним уголках сознания Марко, и Эй Джи не осмеливалась проникнуть в эти запретные уголки.

Ведь у нее тоже были подобные тайники, и она уважала право Марко на тайны.

Ощущая тошнотворное чувство в области желудка, Эй Джи подумала, что женатое положение Марко было бы не столь большой бедой…

Альтернатива оказалась куда страшнее.

Притаившись в ту ночь на верхней площадке лестницы, Эй Джи страшно жалела о том, что попыталась, пусть и невзначай, проникнуть в тайны Марко: этот человек оказался не только таинственным, но и попросту опасным.

Она неслышно сбежала с лестницы, подгоняемая диким страхом. Мысли ее путались, в голове мутилось от множества догадок.

Если дать себе время успокоиться и обдумать положение, то, вполне возможно, она вернется в гостевую комнату и позвонит в полицию.

Была еще одна возможность – спуститься на площадку первого этажа и постараться незамеченной проскользнуть мимо патрулей на улицу через задние ворота. Но Эй Джи подсознательно, не отдавая себе в этом отчета, выбрала третий путь. Она поняла, что собирается сделать, только когда сунула руку в карман форменного платья и нащупала там связку ключей, которые открывали любые двери в доме, кроме дверей в святая святых – апартаменты самого Виктора, куда был заказан вход даже для горничной.

Эй Джи, быстро и бесшумно передвигаясь, пересекла кухню и вставила ключ в замок кладовой, моля Бога, чтобы не опоздать и успеть освободить безымянные жертвы.

Она не знала, кто это был, но понимала, что эти люди всего-навсего пешки в грязной игре Виктора.

Услышанный ею плач ребенка решил все. Крик страха и боли поразил девушку в самое сердце, и теперь ею двигала только одна мысль – помочь, не теряя даром времени.

Когда Эй Джи открыла дверь, из темноты раздался испуганный вскрик.

– Все в порядке, – торопливо прошептала Эй Джи, снимая глухие капюшоны с пленников.

На девушку взглянули совершенно одинаковые, широко раскрытые от испуга глаза матери и сына. Эй Джи поднесла палец к губам и покачала головой, давая понять, что говорить здесь небезопасно.

Девушка начала дергать веревку на руках мальчика, пытаясь распутать узел, но он оказался слишком хитроумным, и Эй Джи пришлось сбегать на кухню за ножницами, которыми она быстро разрезала путы, стягивавшие руки женщины и мальчика.

– Вам надо уходить, – проговорила она едва слышным шепотом. – Вы пойдете назад, к берегу. Это самый безопасный путь. Я вас выведу.

Мать и сын согласно кивнули.

– Вы готовы? – почти беззвучно шевеля губами, спросила Эй Джи.

Еще кивок, и девушка повела пленников через пустынную кухню к черному ходу на улицу. Дверь была заперта на двойной засов; чтобы его открыть, требовался ключ, который, слава Богу, тоже оказался в связке.

Затаив дыхание, Эй Джи вставила в замок ключ и повернула его. Раздался щелчок, ударивший по ушам, как удар грома с ясного неба, и замок открылся.

– Идите.

Мать и сын не заставили себя уговаривать.

В течение доли секунды Эй Джи смотрела, как мать, схватив сына за руку, метнулась во тьму.

Дрожа всем телом, Эй Джи повернулась и поспешила вверх по лестнице, чтобы снова запереться в комнате Марко и остаться там до утра. Пусть потом докажут, что пленники не освободились сами.

Едва успела она поставить ногу на нижнюю ступеньку, как одновременно произошли две ужасные вещи.

Снаружи донеслись страшные звуки: топот бегущих ног, громкие команды, жуткие крики и выстрелы.

Здесь же, на лестнице, из темноты высунулись чьи-то сильные руки и схватили Эй Джи. Она едва не потеряла сознание, увидев пистолет и синие глаза человека, которого любила.

– Марко, о Боже, только не это! – отчаянно закричала она, изо всех сил стараясь вырваться из его мертвой хватки.

Он потянул ее к себе, и Эй Джи, не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, резко выбросила вперед колено и ударила Марко в самое чувствительное место.

Он выпустил ее и застонал от страшной боли, но Эй Джи уже со всех ног бежала к парадной двери. С заднего двора по-прежнему доносилась стрельба.

Эй Джи выскочила из парадной двери, когда услышала сзади грохочущие шаги бегущего следом человека. Не оглядываясь, она выбежала через покинутые охраной парадные ворота.