Читать книгу "Искуситель, или Весь мир к моим ногам - Екатерина Гринева"

– Ну, проходите, – нехотя сказала женщина. – Что знаю, то и расскажу. Как звать вас? Меня Ангелина Петровна.

Хозяйка пригласила нас в скромную кухню, где разгуливал черно-белый кот-красавец. Она напоила нас чаем и рассказала свою историю. Ее муж был родственником Ирки по отцу и служил на Дальнем Востоке. Они регулярно переписывались с Иркой и созванивались. Потом она исчезла, и они не знали, что и думать…

– Муж демобилизовался, подошло время. – Ангелина Петровна теребила руками салфетку, лежавшую на столе. – Все обдумав, мы решили приехать в этот город. Если Ирина к тому времени не объявится – мы могли бы подать на наследство. Этот дом был нам нужен. Если бы вы знали, в каком он был состоянии, – вздохнула Ангелина Петровна. – Все разваливалось, крыльцо было покосившимся, развалюха развалюхой… Муж привел дом в порядок. Так и живем… Столько сил и труда вложено в этот дом.

– Скажите, а Ирина так и не объявлялась?

– Нет.

– Но сведений и доказательств о том, что она мертва, у вас нет?

– Нет, – вздохнула женщина. – Конечно, нам легче бы было, если бы знали что-то наверняка. А то живем как на вулкане – все ждем, что она объявится и попросит нас отсюда убираться. Хотя если она жива-здорова, то почему не объявляется? Может быть, убила кого или в чем-то замешана, в криминале каком – вот и не суется сюда. Боится.

Мы с Витей переглянулись. Я закусила губу.

– И никто о ней никогда не спрашивал?

Ангелина Петровна нахмурилась.

– Несколько раз приходили попервости. Спрашивали. Но так давно это было. Потом… стойте… – Она помолчала и продолжила: – Кто-то приходил совсем недавно. Соседка говорила… Может быть, вам к ней обратиться? К Валентине Ивановне.

– Кто приходил? – встрепенулась я. – Когда? – Голос мой взлетел вверх, и Витя успокаивающе сжал мне руку.

– Валентина говорила, что молодой человек приходил и расспрашивал об Ирке – не было ли, мол, у нее детей? Как она себя вела перед тем, как исчезнуть, не говорила ли кому, куда собирается уехать… Валентина через забор меня окликнула и рассказала об этом… Я еще встревожилась, а Саша, муж мой, успокоил. Это, говорит, какие-нибудь аферисты задним числом хотят дом отобрать. Но ничего у них не получится. Никаких детей и наследников нет, и поэтому мы – законные владельцы. Как вы думаете, у них правда ничего не получится? Дом продать можно, и деньги неплохие выручить. Безработных сейчас много у нас – вот и думают, как у людей нажитое имущество отобрать. Работать сами не хотят…

– Я думаю, вам беспокоиться не о чем. А Валентина сейчас дома? Мы хотим с ней поговорить.

– Наверное. Она вообще-то целыми днями дома. Если только в магазин отойдет да к Любке, своей подружке, заглянет. А так дома или в огороде. Вы крикните – она и выйдет.

Мы распрощались с Ангелиной Петровной и вышли на улицу.

– А вон она! Около грядок. – Женщина прищурилась и приложила ладонь козырьком ко лбу. – Валь! К тебе тут пришли… Поговорить хотят.

Валентина Ивановна встретила нас настороженно. Ей было хорошо за семьдесят, cухонькая старушонка с седыми волосам, убранными под платок. Сначала она наотрез отказалась разговаривать с нами. Но Витя достал три тысячи и сунул ей в руку.

Она убрала деньги в карман цветастого передника и предложила зайти в дом. Бабка ковыляла впереди, даже не оглядываясь. Меня колотила дрожь. Витя обнял меня за плечи и шепнул:

– Оля! Держись, пожалуйста. Ты слышишь?

– Слышу, – выдавила я. – Вить, если я упаду в обморок – ты не сердись на меня. Женская слабость.

– Я подхвачу.

В кухне Валентины Ивановны было неприбрано в отличие от чистенькой кухни Ангелины Петровны; по углам висели связки каких-то сухих трав. Клеенка на столе была изрядно потерта.

– И чего ты хотела, милая? – обратилась ко мне бабка. – О чем узнать-то?

– О том человеке, который недавно приходил к вам и спрашивал об Ире Зябликовой.

Валентина Ивановна замолчала и поджала губы.

– Не нравится мне все это, милая, ох не нравится. С чего этот хмырь сюда пришел и стал расспрашивать? Ирки давно уже нет. А он ходит тут. С чего бы это?

– Вы думаете, что она умерла?

– Таких пьяниц земля долго не держит. А Ирка пила все больше и больше… Вряд ли она загостилась на этой земле. Наверно, уже там, где не выпьешь и не закусишь. Царствие ей небесное…

Где были мои глаза, горько усмехнулась я про себя. Отдала ребенка пьянице!

– Она выходила из запоя и была вроде нормальная. Но такие периоды недолго длились. Она умела убедить окружающих, что она – как все, обычная женщина. А насчет того парня… О ребенке он все спрашивал: что и как? Куда он делся? Что с ним? А я что сказать могу: Ирка пропала с ребенком… Вот и все… Больше ничего не знаю…

– Как выглядел тот человек?

– Как? Да бандит бандитом. Рожа бандитская. Поэтому и не понравился он мне. Я таких сразу вижу насквозь, в какую бы одежду они ни рядились и кем бы ни прикидывались. Понимаешь меня, милая? Когда проживешь столько, сколько я, – в людях поневоле разбираться научишься… Это по молодости все хорошими да добрыми кажутся.

Словоохотливость бабки начинала уже действовать на нервы.

– Какие-нибудь приметы у бандита есть? – спросил Витя.

– Приметы? – бабка пожевала губами. – А какие приметы?

– Ну… шрам на щеке или пятно родимое. Может быть, прихрамывал или заикался? Блондин, брюнет.

– Волосы длинные, не светлые, не темные. Глаза не помню какие. Разбойничьи. А на мизинце – сустав отрублен.

Я чуть не грохнулась в обморок. Потому что этот мизинец и русые волосы могли принадлежать только одному человеку – Паше Сигаре. Витя понял мое состояние и похлопал меня по плечу.

– Хозяйка, воды можно холодненькой? Женщине от жары сейчас плохо станет.

– Квасок будешь? Он у меня только что из погреба.

Я с жадностью выпила холодного кваса.

– А еще о чем он вас расспрашивал?

– Вроде все. Если что и запамятовала… то не по своей вине. С годами голова слабеет – все не упомнишь. Бывает, человек здоровается, а ты не помнишь, кто это. Одним словом, cтарость… У меня склероз потихоньку с пятидесяти лет стал прогрессировать. На заводе химикатов всю жизнь проработала – отсюда и проблемы со здоровьем.

Я поняла, что пора уходить.

– Ирина не говорила, куда собирается уехать, планы какие строила? – с надеждой спросила я, помня о том, что задавала те же вопросы двадцать лет назад.

– Ничего не говорила, похоже, все внезапно случилось. А что и как – не знаю.

В горле снова пересохло. Я стиснула руки.

– Ирка ребенка Чистяковой Ольги растила. Хорошая девушка была. Да не повезло ей, родила от кого-то, а он, подлец, бросил. И отец слишком рано на другой женился. Я пару раз видела Ирку с Адой; еще подумала, что та собирается ребенка на Аду скинуть – самой-то надоел. Но Ада не из таких – ради чужих не переломится… Стерва настоящая. Всякое про нее рассказывали, но хорошего ничего. Зав. главврача она работала в нашей больнице. А сейчас сама в больнице лежит. Парализовало ее после смерти сына, наркомана этого. Теперь чуть ли не каждый месяц в больнице лежит. Ухаживать-то за ней некому. А там хоть присмотрят. Связи остались – вот и лежит в больнице, как в санатории.