Читать книгу "Вперед и с песней - Марина Серова"

Гневная тирада Лили на этот раз показалась мне убедительной.

Действительно, зачем Грымскому самому пачкаться даже не в дерьме, а кое в чем похуже! Осторожному гипнотизеру для полного счастья только заболеть какой-нибудь бубонной чумой не хватало!

Нет, насколько я могла понять, Грымский был не из таких, не из смертников.

— Я вот что подумала… — вдруг сказала Лиля. — Теперь, когда пробирки пропали, он может заставить Валентина снова украсть что-нибудь из лаборатории. Ведь он вчера, когда меня бил, все время говорил, что я каких-то очень нужных людей сильно подвожу, и буквально места себе не находил.

— Ты знаешь, где находится дача Грымского? Ты там была?

— Была. Мы там…

— Что?

— Ну, делали. То. Я ведь думала, что он меня по правде полюбил. И даже не просто как свою ученицу.

— Ладно, вставай. Поехали на дачу. Покажешь.

— Нет, я не поеду, я ни за что туда не поеду, — испуганно запричитала Лиля и в этот момент правда сделалась похожей на затрепыхавшуюся лягушку. — Нет, лучше сразу меня убивайте. Прямо здесь. Пускай кто хочет, тот и убивает. Но я этого гада больше видеть не могу. Никогда. Ни за что!

Похоже было, что девица не шутила, но лично мне от этого было не легче.

Тогда я решила зайти с другого края.

— Как хочешь. А ты знаешь, что, когда твой папа приедет из командировки, скорее всего его сразу же снимут с работы? — сказала я задумчиво, вроде как бы между делом.

— Как? За что? При чем тут папка? Он вообще про этот случай ничего не знает, и никто знать не должен. Нет, это невозможно! Для него теперь работа — это вся жизнь.

— Я одно знаю точно, что если мы не сумеем за этот день распутать нашу чумовую историю и информация о ней просочится куда не следует, то больше главврачом твоему папке точно не быть, — сказала я спокойно. — Конечно, ему никто и слова не скажет про лабораторию, но найдутся и другие грехи. Например, станет известно, что он уже несколько лет, пользуясь своим положением, содержит в диспансере престарелую родственницу, или некоторые факты недобросовестного питания больных, не говоря уже про грубость медицинского персонала… Честно говоря, все эти и многие другие факты против Семена Алексеевича Костюченко нашими людьми уже давно собраны. Сейчас лишь ждут момента, чтобы их обнародовать. Разве ты не хочешь помочь своему папке, раз сама заварила такую кашу? Сейчас его судьба зависит от тебя.

— Все понятно, — сказала Лиля и сразу с готовностью встала. — Поехали. Я только быстро умоюсь и переоденусь. Дача Грымского находится не слишком далеко, за городом, по елисеевскому направлению.

— Скорее приводи себя в порядок, а мне пока нужно сделать два звонка.

Первый звонок был к Володьке на работу — я попросила его выделить мне на всякий случай на подмогу хотя бы трех человек. Кто знает, сколько у Грымского помощников? С такими способностями он может завербовать себе целую армию зомбированных сторонников. Какое все-таки облегчение, что сейчас пробирки находятся вовсе не в руках этого человека!

Володька вызвался сопровождать группу самолично — у него был хороший нюх на интересные, необычные дела, и, по всей видимости, мой утренний звонок до сих пор не давал ему покоя.

Второй телефонный разговор был еще более коротким.

— Танечка, это вы? — услышала я в трубке дрожащий голос Адама Егоровича. — Куда же вы подевались, почему не звоните? Я думал, что уже все, и даже с жизнью простился. Я, Танечка, даже загадал, что если вы сегодня до вечера не появитесь, то выпью одну ампулку. Ну, из тех, что я вам говорил, чтобы уж сразу…

— Перестаньте страдать ерундой, — сказала я Адаму Егоровичу строго. — Все идет по плану. Я занимаюсь вашим делом. Обнаружили местонахождение Лепесточкина, едем туда.

— Как? Вы нашли Валечку? Что с ним? Умоляю вас, я просто умоляю, Танечка, — можно я поеду с вами? Ведь если Валечка вдруг заупрямится и не захочет отдавать сразу рабочий материал, только я смогу его убедить. А то как бы не нажить беды…

— Ладно, так уж и быть. Если вы сами хотите принять участие в операции, стойте через десять минут возле ворот диспансера, мы прихватим вас по дороге. А ампулки свои вы лучше выбросьте, пока я до них не добралась.

Глава 6 ИСПЕПЕЛЯЮЩИЙ ВЗГЛЯДОМ

Когда я подрулила к воротам диспансера, Адам Егорович уже стоял в условленном месте с неприкаянным видом.

После бессонной ночи ученый выглядел еще более взлохмаченным и бледным.

Признаться, я подумала, что надо было бы мне все же позвонить утром старику или хотя бы на худой конец дать номер моего домашнего телефона, чтобы тот так не терзался от неизвестности. Но, как говорит один мой знакомый, «умная мысля приходит опосля». И потом, я ведь на самом деле все это время не бездельничала!

Но все же, если бы у Адама Егоровича сдали нервишки и он проглотил свою «ампулку», наверное, мне бы сейчас сильно было не по себе.

— Куда мы едем, Танечка? — спросил Адам Егорович оживленно, неловко плюхаясь на заднее сиденье. — Неужели мы все увидим сейчас Валечку?

— Предположительно, — ответила я сдержанно. — Кстати, эта очаровательная девушка была последней, кто его видел, и теперь тоже будет нам помогать.

— Спасибо, большое спасибо… И как он себя чувствовал, когда вы его видели?

Адам Егорович уставился на Лилю, молитвенно сложив на груди руки, словно перед ним была не юная аферистка, а Святая дева, так что девушка от его взгляда покраснела и отвернулась.

— Он себя чувствовал нормально, — проговорила она тихо. — Скорее всего.

— Да, а вот я что-то совсем ненормально, — вздохнул Адам Егорович. — Сильно ненормально. С утра до вечера читаю газеты и слушаю местное радио, даже нашел, как подключиться по системе Интернет к одному тарасовскому информационному агентству.

— Зачем?

— Ну как же! Ведь в любой момент откуда-нибудь может всплыть информация об эпидемии, которая может быть подана как массовое отравление или еще что-нибудь в этом роде. Но я-то сразу пойму, в чем дело. Особенно опасно, когда микробы лептоспирозной желтухи попадают в воду, допустим, в какой-нибудь пруд или бассейн для купания. А в условиях теплого лета сохранение вирулентности лептоспиры в воде возможно даже в течение месяца, причем они неуклонно будут размножаться и служить опаснейшим очагом заражения…

Крутя баранку руля, я нарочно помалкивала и давала возможность Адаму Егоровичу поговорить в его любимом «сугубо научном аспекте», чтобы Лиля как следует поняла, что дело, в котором она стала невольной соучастницей, — вовсе не такие уж шуточки.

— Насколько я помню, в ваших, как вы их называете, «пробирочках» были также микробы чумы и сибирской язвы, — подлила я на ходу масла в огонь. — По-моему, язва людям не грозит, ею болеют только животные…