Читать книгу "Три метра над небом (сборник) - Николай Беспалов"

И снится Петру Петровичу страшный сон. Он в маленькой комнате без окон. Дверь заперта. Вокруг него вьются «стаи» листков – бумажки с текстом нового романа Анны Ивановны.

Они больно бьют его по щекам. Он пытается от них отмахнуться, но руки связаны.

– Не деритесь. Вы так страшно кричали.

Ласковые руки обнимали Петра Петровича со всех сторон. Какая-то многорукая Шива.

Кто покинул гостиную под утро – тайна ночи.

Одно точно известно – исход Петра Петровича из обители «искуса» и «изыска» состоялся тихо под звуки начавшегося дождя.

P.S.

Анна Ивановна дописала роман «Вилла Кокто», и его издали в знакомом издательстве «Ретропроктим».

Серафима Ивановна скоро выйдет замуж, и станут они жить в деленной квартире втроем. До поры, до времени. До той поры, когда в срок, природой предначертаный, сестры не родят.

Дух

Миф

Дарий Хровас, сын Урия, шел медленной уверенной походкой опытного путешественника. Отец его Урий служил викарием и исходил пешком пол страны. Дарий Урьевич такой цели перед собой не ставил. Он просто шел по дорогам страны, которая в этот миг была его родиной.

Скоро он придет в заведение, где учат творить красоту. Там в светлых комнатах молодые люди, юноши и девушки, карандашами, кистями рисуют на холстах, картонах и прочих поверхностях. Дарий определенно знает: есть среди них юноша, обладающий даром творить красоту. Но нет в нем того духа, что красоту ту делает живой. Потому и торопится сын викария туда, под остекленную крышу мастерской.

Как ни спеши, а спешить Дарий не любил, а раньше чем через двое суток он не попадет в город на реке, что берет свое начало на южном плато и течет, пересекая всю страну, где учится создавать красоту юноша с именем, однозвучным стране, где рожден был.

Голод не остановит путника. Привык Дарий к аскезе в пище. Сон – вот та сила, коей не может противостоять Дарий.

Придорожная гостиница «Постоялый двор» приютит путника. Хозяин напоит его горячим вином с корицей и жженым сахаром. Угостит дневной лепешкой с сыром и предложит постель, при этом хитро улыбнувшись, спросит:

– Сударь не желает, чтобы ему девушка согрела постель?

И сильно удивится, получив отказ. За всю свою долгую жизнь корчмарь в четвертый раз получает отказ от столь заманчивого предложения.

– Я премного благодарен вам, сударь, за столь заманчивое предложение, но я спешу вдохнуть дух в юношу, которому уготована судьба великого творца.

Корчмарь проводил постояльца взглядом, полным сожаления и удивления.

Один, который также отказался от тепла тела юной девы, болел грудью. Все время кашлял. Двое других подобных просто были так стары, что сил мужских у них не осталось вовсе.

Солнце не успело выйти из-за холма, ярусами засеянного лозами винограда, как Дарий продолжил свой путь. До города, куда он стремится, идти осталось одни сутки пути. Напевая веселую песенку собственного сочинения, шагает пилигрим:

– Шагаю я по матушке земле, и взор мой ясен. Шагаю я туда, где ждет меня познанье счастья красоты.

Легче шагается под песню. Дарий шагает не спеша, так не спеша, что скоро его обгоняет взвод солдат.

– Буря море вздымает,

А ветер волны подымает:

Сверху небо потемнело,

Кругом море почернело,

Почернело, —

поют солдаты в запыленных ботфортах.

Они идут учиться убивать. Я иду, чтобы вдохнуть жизнь в картину. Как противоречива и многообразна жизнь.

Одинокий странник – это ли не добыча дорожных татей? Вдали показалась вершина главного Храма, когда из-за кустов вышли они. Оборванцы в стоптанных башмаках и грязных колпаках.

Денег у Дария не было, и воры удовлетворились куском сыра, что дал в дорогу страннику корчмарь.

– Ты сумасшедший, – сказал главарь, когда узнал, что странник вина не пьет. – Как же ты живешь? Вокруг одна мерзость человеческая, а ты не пьешь, чтобы не так сильно отчаиваться.

– Мерзость мы и творим. Ты со своими товарищами разве не творите эту мерзость? – спрашивает спокойно Дарий.

– Не тебе меня судить, убогий. Держи свой сыр.

Беседа путника и дорожных татей закончилась совместной трапезой.

– Куда и зачем ты идешь? – спросил самый молодой вор. Дарий ответил.

– Я с тобой пойду. Хочу посмотреть, как ты будешь дух вселять в кусок тряпки с краской.

Вожак одобрил намерения молодого вора.

– Заодно присмотри жирного кота, который намерен покинуть город.

Шайка без одного своего члена осталась сидеть под кустом на обочине, а Дарий и молодой вор пошли под горку к городу.

В город пропускали не всех. Такое было время. Дария и молодого вора сначала не хотели пускать: «Рвань и беднота, что с вас взять?» – сказал старший стражник.

– Возьми это, – юноша протянул золотой кулон. Его он припрятал от вожака.

– Ты иди, а он не пойдет, – стражник спрятал кулон в карман куртки.

– Этот кулон, заговоренный колдуньей. Если ты не пропустишь нас обоих, заболеешь проказой, и нос твой провалится, и член твой отсохнет.

Стражник выбросил кулон и побежал от путников: «Сгинь, сатана! Сгинь!»

– Как темен народ. Ты, юноша, сказал неправду о колдунье, а он, взрослый муж, сбежал, как полоумный.

– Откуда знаешь, что я солгал?

– Это кулон моего друга. Вы его обокрали на прошлой неделе. Он же астроном и с колдунами дел не имеет. Он звезды изучает.

В беседе незаметно пройден путь от границы города до первого дома.

– Теперь куда? – спрашивает юноша вор. Ему не терпится увидеть, как Дарий начнет вселять дух в картину.

– Теперь будем искать место постоя. Я намерен провести в этом городе не один день.

Юноша встал, где сделал последний шаг. И этот шаг пришелся на середину улицы.

– Вы рискуете быть сбитым, – предупредил Дарий, перешедший улицу и теперь дожидавшийся вора.

– А как же вселение духов?

– Юноша, вступите на мостовую, и я вам расскажу, чего я добиваюсь.

Городская суета, гомон и запахи отвлекали Дария от вдумчивого рассказа о цели его визита в город.

– Найдем кров. Устроимся. Смоем пыль дорог и попьем водицы, тогда, юный слуга Гермеса, я поведаю тебе, что мне предстоит.

Место, где путик и его новый друг нашли приют, было в доме на узкой улочке в центре города. Хозяйка дома предложила гостям комнату на втором этаже:

– Тут вам будет хорошо. Меньше шума от рынка. И воздух чище.