Читать книгу "Козлы! - Ариэль Бюто"

— Тебе нравится? — спросил он.

— Ну да…

— Знаешь, иногда полезно быть чем-то довольным. Да и «спасибо» тоже говорить не вредно.

— Чего?

— Ничего. Прогуляемся по городу?

— Я бы лучше в бассейне искупалась.

Посреди продолговатого бассейна красовался цветочный остров с водопадиком. Снова возник индиец и расстелил на шезлонгах два больших синих полотенца. Карла в бикини камуфляжной расцветки растянулась на одном из них и, кажется, наконец примирилась с жизнью. На Николя были пестрые плавки, он не надевал их с последнего купания, то есть около полугода, и теперь стеснялся снять халат.

— Правильно делаешь, — заметила Карла, — тебе нельзя возвращаться слишком загорелым, а то жена ни за что не поверит, что ты не выезжал из Парижа!

Она громко захохотала, и Николя это покоробило. Как она смеет обманывать Флоранс, которая всегда так доброжелательна к домашней прислуге? В порыве солидарности с женой он даже подумал, что хорошо бы подыскать няню понадежнее. Охваченный праведным негодованием почтенного отца семейства, Николя позабыл, каким образом эта девушка оказалась здесь вместе с ним у кромки бассейна.

Помрачнев, он встал и спрятался в тень. Карла, конечно, стерва, но она права: в Париж он должен вернуться белее снега.

Карла больше не обращала на него внимания. Подставив живот солнцу, она заснула. Николя вернулся в номер. Перелет его вымотал, в придачу появилась неожиданная забота — сохранить цвет лица, свойственный работящему парижанину. Во Франции сейчас день, половина третьего. Он решил позвонить Флоранс, молясь про себя, чтобы ее мобильный не отключился на горной высоте.

— Дорогая моя! Как я рад тебя слышать!

По крайней мере, он сказал правду. Флоранс пила кофе на террасе кафе «Мармотт» у подножия горного склона. Мальчики катались на санках. Погода стоит замечательная. Обидно, что ему не удалось вырваться в отпуск! Она уже немного загорела, и дети тоже. Флоранс болтала о всяких пустяках и почти ни о чем не спрашивала. Так она быстро израсходует все деньги на мобильнике.

— Ой-ой-ой! Нико, я перезвоню. Адриан упал и ревет.

Флоранс мгновенно отключилась. Только бы она не перезвонила на работу! Он сказал секретарше, что едет на зимний курорт с семьей, и сейчас хотел предупредить Флоранс, чтобы звонила только по мобильному, потому что городской сломан, но не успел. Один проклятый звонок может все испортить!

Он перезвонил сам через несколько минут.

— Дорогая? С Адрианом все в порядке?

— Ну конечно! Ты же его знаешь: чуть ударится — и в рев. Он уже опять оседлал санки! А ты, кажется, запаниковал?

— Но ведь мало ли что….

— Перестань! Сюсюкающий папаша — терпеть этого не могу! Если бы у тебя хватило терпения подождать, я бы сама тебе перезвонила.

— Вот, я как раз хотел предупредить… Связывайся со мной по мобильному. Я… На работе сломался телефон.

— Понятно. Но я буду звонить только в экстренных случаях. А так звони сам, а то я все деньги просажу. За тебя-то платит контора. Лучше часов в девять вечера, ладно?

До чего же легко обманывать жену, с ужасом и облегчением подумал Николя. Если, конечно, и она тоже… Нет, сейчас не время и не место ревновать Флоранс. На расстоянии в тысячи километров терзать воображение картинами измены — это уж слишком. На прощанье он заверил жену в своей любви и пообещал перезвонить в девять вечера, то есть в час ночи по местному времени.

Шведский стол был великолепный, блюда разных стран и местные деликатесы, выставленные между изящными скульптурами из овощей.

— Можно брать все, что хочешь? Правда? — засуетилась Карла.

Она была очаровательна: белое платьице, серебристые босоножки, черные волосы затейливо уложены на макушке. И настроение у нее исправилось после дневного сна на солнышке. Что до Николя, он твердо решил радоваться жизни. Ему предстоит провести шесть дней в одном из самых идиллических уголков планеты в обществе юной девушки, чья красота и молодость с лихвой компенсируют недостаток образования. Взгляды, которые бросали на них постояльцы отеля, подтверждали: Николя можно только позавидовать.

— Знаешь, Нико, — чирикала Карла, — раз уж тут все бесплатно, в бассейне я выпила коктейль. Сладкая штуковина в скорлупе кокоса и с соломинкой. А барная стойка и сиденья прямо в воде. Просто гениально! Сфотографируешь меня?

Сияя улыбкой, она села напротив, ее тарелка ломилась от еды, наваленной без разбору.

— Я просмотрел путеводитель. В нескольких километрах отсюда есть очень красивый храм. Не наведаться ли нам туда? — предложил Николя.

Улыбку с лица Карлы как рукой стерло.

— Что? Поселиться в отеле с бесплатной выпивкой и сказочным бассейном и ничем этим не пользоваться?

Николя лишь пожал плечами. Стоит ли расстраиваться из-за такой ерунды? Если Карла не желает любоваться этой прекрасной страной, он вернется сюда с Флоранс.

После ужина они отправились прогуляться по пляжу. Тихое море в лунном свете располагало к молчанию. Оно и к лучшему, разговаривать им было не о чем. Под кокосовой пальмой они поцеловались, надо же было чем-то заняться. Их тела соприкоснулись, затрепетали, и — такова уж наша природа — взаимное недовольство наконец сошло на нет. По дороге в гостиницу, мечтая поскорей добраться до постели, Николя почувствовал, что тоска, точившая его при мысли о надвигающемся сорокалетии, отпустила. Да, он еще способен рвануть очертя голову на край света, балдеть, как мальчишка, глядя на открыточные пейзажи, и воспарять в небеса с девчонкой, каких увидишь только в клипах на МТВ. Кстати, последний, «небесный» пункт оставался пока не исполненным. Когда белое платье Карлы наконец скользнуло на пол, Николя обнаружил, что под платьем на ней ничего нет — кроме жутких солнечных ожогов. Ласки вызывали у Карлы лишь болезненные гримасы, и Николя, будучи джентльменом, ограничился тем, что гладил ее волосы.

— Ты меня любишь? — вдруг спросила она.

Глупый вопрос. Глупый, как и все, что творится с ним с тех самых пор, как, обуреваемый кризисом среднего возраста, он выдумал срочную работу, только бы не ехать с Флоранс и детьми в горы.

— Ты ведь не любишь меня, да? — с придыханием продолжала Карла; ее ванильно-клубничное тело раскинулось поперек кровати.

Это игра, сцена из фильма, в которой необходимо поучаствовать, прежде чем вернуться к реальности. Что ж, комедийно-эротический жанр сценки позволял Николя сказать все что угодно. Например, что любит. Так он и поступил.

— Я тоже люблю тебя, — заворковала Карла. — С самого первого дня, как я у вас появилась. Я сразу поняла, что у тебя с женой давно нет ничего общего. У меня прямо сердце разрывалось.

Ее реплика Николя не особо понравилась. Каково услыхать, что они с Флоранс похожи на пожилых супругов, до смерти надоевших друг другу! Боевой пыл Николя изрядно поугас. Впрочем, это неправда. Флоранс — женщина всей его жизни, его капризное солнышко, мать его детей. Он никогда ей не изменял, по крайней мере — пока, и на секунду ему даже померещилось, что одна Карла виновата во всем этом распутстве. Так бы и влепил ей пощечину.