Читать книгу "Жизнь гнома - Урс Видмер"

Выяснилось, что наши собратья давным-давно живут тут внизу. Они тоже долго, наверное лет десять, обретались в своей коробке и несколько раз, при переездах, их перевозили на новое место. То было трудное время. В отличие от меня, в их темнице не было граммофонных иголок, правда, не было и мусора. Но им не удалось приподнять крышку коробки или продырявить ее стенку, они были пленниками деспота, забывшего про них.

Наконец им на помощь пришли мыши. Они прогрызли картонную коробку, и одна мышь пробралась внутрь и уставилась на Фиолета Нового, который как раз приложил ухо к стенке. Его визг спугнул ее, но теперь пленники без труда сделали дыру в картоне и выбрались на свободу. Они поселились в подвале и неплохо себя чувствовали, особенно в этом квадрате света, вместе с ним они передвигались весь день по подвалу, словно обитатели квадратной луны.

Мы уселись в кружок в световом пятне, далекое солнце согревало нас и отгораживало от черноты подвала. Нам нужно было так много рассказать друг другу после столь долгой разлуки! Злюки все еще совершали восхождение на гладкие стены подвала! Зеленый Зепп все еще сочинял самые невероятные истории! И Новый Дырявый Нос был все тот же: когда я рассказывал о своем ужасном одиночестве на этажерке, он неожиданно захихикал. Оказалось, он только сейчас понял анекдот, который ему вчера рассказал Старый Лазурик.

Так получилось, что мы не заметили, как к нам подошло еще одно существо. Оно появилось в пятне света, словно свалилось с неба. Мы смотрели на него. Оно смотрело на нас. Существо было гномом, это мы сразу поняли, гномом нашей породы, однако жизнь его потрепала куда больше, чем нас. Несомненно, этот незнакомый собрат жил на ветру и холоде. У него была кожа, как у капитана дальнего плавания или полярника. Но я сообразил, что это был какой-то Зепп, повзрослевший, ставший мужчиной, кажется, раньше его куртка была зеленой. Да еще эти голубые, как незабудки, глаза!

— Зеленый Зепп! — вырвалось у меня.

Поднялся невообразимый шум. Настоящий хаос. Мы все кричали:

— Зеленый Зепп вернулся! — и обнимали его и друг друга.

И вновь обретенный Зеленый Зепп теперь тоже смеялся и плясал с Красным Зеппом в квадрате света, хотя тот и кричал:

— Прекрати! Я сейчас развалюсь на куски! — И у него на самом деле отломились нога и кусочек шапочки.

Потом мы, устав, опустились на пол и опять уселись в кружок. Каждый хотел задать вопрос Зеленому Зеппу. Много вопросов. Но я оказался самым проворным, а может, самым горластым.

— Так кто же все-таки выиграл полуфинал? — крикнул я. — Ты или я?

— Ты, — ответил Зеленый Зепп. — А это кто? — И он указал на желтого Зеленого Зеппа, прятавшегося за Лазуриками, его лоб блестел от пота. Когда мы все взглянули на него, он еще больше съежился. Из-за плеча Старого Лазурика выглядывала только часть его шапочки.

— Зеленый Зепп, — произнес Кобальд глухим голосом, — ты ничего не хочешь нам сказать?

Физиономия желтого Зеленого Зеппа снова появилась между широкими ухмыляющимися лицами Старого и Нового Лазуриков. Он покраснел, как помидор. Поднялся и мелкими шагами прошел в центр круга, где стоял опять ставший главным Кобальд, держа за руку Зеленого Зеппа. Желтый Зеленый Зепп подошел к ним, посмотрел на свои башмаки и что-то пробормотал, казалось, робкий ветер прошелестел осенней листвой.

— Что? — не расслышал Кобальд.

— Я не Зеленый Зепп, — выдохнул Зеленый Зепп, оказавшийся вовсе не Зеленым Зеппом. — Это вы меня так назвали. И я подумал, раз вы хотите, чтобы я был Зеленым Зеппом, пусть так и будет.

Теперь мы все кричали одновременно:

— Но как же бушующие воды?

— А растения-убийцы?

— Хищные звери!

— Снежный волк!

Желтый Зеленый Зепп стянул свою шапочку и мял ее в руках. Теперь у него вспотела и лысина.

— Мне больше нравится рассказывать хорошие истории, чем плохие, — прошептал он едва слышно. — Я не умею по-другому.

— Франц Йозеф Хубер! — воскликнул Кобальд и поднял указательный палец правой руки, как прокурор, обнаруживший важное для разбирательства доказательство. — Его ты не мог выдумать. Это имя значилось на посылке, в которой ты прибыл к нам. Я видел это собственными глазами.

— Так называется магазин игрушек, — пробормотал псевдозеленый Зепп еще тише. — Вы все от Франца Йозефа Хубера. Папа позвонил в магазин. У Хубера не было больше Зеленых Зеппов, и расстроенный Папа сказал, что сойдет и желтый.

И он разрыдался, разоблаченный лжец. Он просто зашелся в плаче. А мы сидели и не знали, что делать. Но тут настоящий Зеленый Зепп подошел к тому, кто заменил его, и положил руку ему на плечо:

— Оставайся Зеленым Зеппом. Мне все равно надо идти дальше.

Поднялся новый вопеж. Мы вскочили и окружили обоих Зеленых Зеппов, чтобы не дать одному уйти, а второму сбежать. Мы говорили, не слушая друг друга. А Кобальд все командовал, долго, хотя никто не обращал на него внимания:

— Сохраняйте спокойствие, спокойствие!

Но потом мы все-таки снова уселись, зеленый и желтый Зеленые Зеппы рядышком, как друзья или, скорее, как учитель и ученик — и настоящий Зеленый Зепп рассказал нам свою историю. Она была короче, чем история желтого, и не такая страшная. Хотя, с другой стороны…

Зеленый Зепп и в самом деле проплыл мимо Ути, который не углядел его из-за солнца, сам он тоже ничего не видел, а когда снова смог двигаться, его понесло к бурной горной реке, потом вниз по течению, мимо всех водопадов и перекатов. В одном водовороте он застрял на целую вечность, может, даже на несколько месяцев.

— Вот видите, — прошептал желтый Зеленый Зепп, — я же вам говорил!

Но потом он все-таки поплыл дальше, река стала спокойнее, и наконец ему удалось выползти на берег. Не медля ни секунды, он пустился в обратный путь. Он все время шел по берегу, упрямо, не сдаваясь, даже когда с небес лились потоки воды и когда ему приходилось карабкаться на отвесные стены. Где-то на полпути выпал первый снег, а еще через два дня борьбы со снегом, доходившим ему до пояса, Зеленому Зеппу пришлось сдаться. Снег был толщиной пять-шесть сантиметров. Он заполз под выступ скалы, и его засыпало снегом. Он просидел в темноте всю долгую зиму в горах и развлекался тем, что слово в слово повторял свои беседы с гномами, начиная с самого первого дня (тогда с ним были только Кобальд и Красный Зепп), причем их голосами. За меня он говорил, зажимая нос двумя пальцами.

Наступила весна. Много воды, но первые теплые недели вовсе не означали, что теперь можно идти дальше. Таял снег, и ручьи неслись рядом с рекой, а перевал далеко наверху все еще был покрыт снегом. И все же он вскоре добрался до того места, где начались его злоключения. Дом оказался заперт. Все уехали. Несколько недель он просидел перед входной дверью, глядя на проклятую речку, которую невозможно было даже заподозрить в таком коварстве, — а потом, когда дорога наконец-то освободилась от снега, пошел к перевалу, а оттуда на железнодорожную станцию. За это время мимо него много раз промчался почтовый автобус, обдавая его потоками грязи и окутывая облаками дыма. Потом он зашагал вдоль рельсов. День и ночь, не останавливаясь и ни на секунду не сомневаясь, правильно ли он идет. Только когда он, сделав, как ему казалось, десять, а может, и двадцать миллионов шагов, добрался до вокзала, откуда почти два года назад начал свое путешествие в кулаке у Наны, только тут он перестал понимать, куда идти дальше. Ведь дорогу от дома до вокзала он не видел, его засунули в сумку. Конечно, он знал, что дом, к которому он шел, стоит где-то на окраине города. Но город был большой, и окраин было много. Итак, он начал обходить город и действительно меньше чем через год нашел дом. До этого момента он переносил свои приключения с невозмутимым спокойствием, потому что одним годом больше, одним годом меньше — ему, как и всем гномам, это было безразлично. Но когда выяснилось, что и этот дом пуст, что в нем живут совершенно чужие люди и нет ни одного гнома, он совершенно расклеился. Несколько недель или месяцев он бесцельно бродил по саду, громко разговаривая сам с собой или тупо глядя в пустоту. Потом он остановился и поднял голову. Он чуть было не впал в уныние! И вдруг — это было словно озарение — он понял, что ему делать. Он решил систематически, по плану обойти весь город, потом всю страну, а если понадобится, то и весь мир. Из-за большого количества людей, шатавшихся днем по улицам, он шел только по ночам и старался не уходить далеко от домов, потому что не сомневался: как только он окажется поблизости от нашего дома, то обязательно услышит нас. Среди нас не было тихонь, и по ночам мы вели весьма деятельную жизнь. Нана, Ути, Папа и Мама ночью спали, но уж, по крайней мере, Нану, в этом он не сомневался, он узнал бы даже по сонному дыханию. (Ему было ясно, что сейчас она уже взрослая женщина.)