Читать книгу "Заговор русской принцессы - Евгений Сухов"

В России все было не так, как в королевствах Европы. Обычно фавориток королей окружали небывалым вниманием и заботой, им поклонялись не меньше, а порой и больше, чем королевам. А в России они ничем не отличалась от остальных женщин, проживавших в Москве. Да и сам Петр приходил в дом к Анне Монс как простой подданный.

Темперамент у русского царя был тоже немалый. Кроме Анны Монс, он держал подле себя три дюжины барышень, которые отдавались ему по первому же требованию, и не брезговал даже обыкновенными крестьянками, которых подбирал в окрестностях Москвы.

В Европе все происходило иначе. Чаще всего короли европейских государств отдавали благосклонность фрейлинам из знатных семейств и только в крайнем случае опускались до кухарок и служанок.

Нечто подобное происходило и с фаворитками короля, которые, устав от светской учтивости и галантности, обществу баронов и маркизов нередко предпочитали какого-нибудь кучера, пропахшего конским потом. Не ведая о галантности, он не лишен был главного — желания здорового совокупления где-нибудь на задворках конюшен с великосветской красавицей, так нежданно свалившейся ему в руки. В своем поступке дамы видели некоторое снисхождение по отношению к простолюдинам, и после подобного адюльтера вдруг с удивлением понимали, что утонченные графы с европейским образованием, избалованные женским обществом, практически ничем не отличались от кучеров и садовников, напрочь лишенных какого бы то ни было воспитания. Даже слова во время близости они произносили одни и те же, грубовато восхваляя женское начало.

Наступивший вечер Жеральдин поначалу хотел провести в объятиях вдовой солдатки, двадцатилетней Фаины, которая кроме, своих аппетитных форм, привлекала его еще и пирожками с капустой, до которых он был невероятно охоч, но в последний момент раздумал, решив поменять откровенные ласки русской бабы на перчинку иноземной красавицы.

У Анны Монс было еще одно важное достоинство, — она была весьма сильна в эпистолярном жанре. Не проходило и недели, чтобы она не порадовала его письмом. Признаваясь в своих чувствах, Анна совершенно не стеснялась в выражениях, которые частенько употребляют уличные девицы, когда зазывают клиентов. Однако его влечение к Анне от этого только усиливалось. Видно, она и правда необыкновенная женщина, если способна возбудить в мужчине желание одними лишь каракулями…

Все письма капитан Жеральдин бережно складывал, перечитывая их порой в часы досуга. Но неделю назад они куда-то странным образом пропали. Жеральдин Ланвен обшарил весь дом, облазил в саду каждый куст, надеясь, что уронил их во время обильного возлияния. Однако отыскать их так и не сумел. Оставалось надеяться, что они не попадут на глаза чужому человеку.

Вот тогда быть беде!

Дождавшись темноты, Жеральдин направился к дому красавицы Анны Монс. Соблюдая конспирацию, затаился в кустах напротив ее дверей и принялся всматриваться в окна. Осторожность была не лишней: третьего дня он едва не столкнулся с Петром у самого крыльца, после того как нанес визит любвеобильной Монс. Подозрительный и ревнивый Петр Алексеевич запросто мог отдубасить его своей знаменитой дубиной, и всю дорогу до дома Жеральдин воздавал хвалу деве Марии за спасение.

Окна в доме Анны Монс полыхали тусклым желтоватым светом, отбрасывая мерцание на постриженный газон. Из глубины помещений раздавалось тонкое пиликанье скрипки. У Жеральдина от разочарования забилось сердце, — именно таким образом девушка развлекала своих многочисленных гостей. Жеральдин уже хотел было нанести визит вдове, но тут неожиданно музыка смолкла, заставив его пристальнее всмотреться в зажженные окна.

Скоро в проеме окна он разглядел знакомый силуэт. Девушка как будто бы всматривалась в темень и через минуту ушла в глубь комнаты.

В груди Жеральдина Ланвена теплой волной растеклась нежность, заставив его даже поежиться в предвкушении приятного свидания. Теперь он не сомневался в том, что Анна его ожидала. Дверь приоткрылась, и на крыльцо вышла хозяйка.

В руке она держала полотенце.

Жеральдин облегченно вздохнул. Можно смело проходить в дом. Полотенце в ее руках было своеобразным сигналом для визита, указывающим, что Анна Монс одна. Уже не опасаясь неприятностей, он вышел из кустов и заторопился к дому возлюбленной.

Постучав по карманам, обнаружил, что где-то по дороге потерялся кулек с лимонными карамелями. Но возвращаться не пожелал, понимая, что Анна примет его и без подношений.

Дважды негромко стукнул в окошко, как было заведено между ними. И, убедившись в безопасности, толкнул входную дверь, тотчас угодив в объятия Монс.

— Господи, как же я тебя ждала! Моченьки моей больше нет!

Уткнувшись лицом в копну желтых волос, Жеральдин вдыхал их аромат, замешанный на лепестках роз и лаванды. Существуют такие женщины, которые возбуждают одним лишь только запахом. Анна была из них. Жадная ладонь скользнула по лопаткам, прошлась по гибкой спине и столь же уверенно направилась ниже, за удовольствием.

— О, Жеральдин! — чуть отстранилась Анна. — Ты торопишься. У нас с тобой впереди целый вечер.

— Я такой же нетерпеливый, как господин Питер? — с лукавой интонацией произнес Жеральдин, стараясь рассмотреть лицо возлюбленной.

Через приоткрытую дверь из комнаты просачивался слабый свет, падал на лицо девушки, делая его еще более таинственным и привлекательным.

— Питер невоздержан вовсе, — жеманно пожаловалась Анна. — Когда однажды я была занята гостями, то он проделал адюльтер с моей подружкой прямо в соседней комнате. И мне пришлось прикрыть дверь, чтобы мои гости не увидели этого казуса.

— Кажется, ты ему потом отплатила? — с улыбкой заметил Жеральдин, вспоминая свое первое свидание с этой необыкновенной женщиной.

— О, да! Ты был великолепен, я просто не подозревала, что так может быть хорошо.

Отчего-то не было желания покидать темноту, было в этом нечто особенное — сжимать в руках любимую женщину и по горящим глазам чувствовать, как она все более наполняется желанием.

— А какие слова тебе говорил господин Питер?

Все-таки его рука сумела преодолеть сопротивление и теперь уверенно задирала край платья, другая, столь же бесстыдная, потерлась у талии и направилась к груди.

— В детстве Питера, наверное, мало любили, — заметила негромко Анна Монс, неглубоко вздохнула, когда его пальцы добрались до соска и проделали несколько круговых движений. — Он называет меня своей киской. Это самое большое, на что он способен.

— Питер лгал! — горячо произнес капитан Жеральдин, все более хмелея от близости. — Ты само совершенство.

Подхватив девушку на руки, он понес ее в комнату, совершенно не ощущая веса. В доме Анны ему приходилось бывать не однажды, Жеральдин помнил здесь почти каждый предмет. В самом углу стояла мягкая софа, на которой он впервые ее поцеловал. Прикосновение Анны ему показалось настолько удивительным, что сладость от нахлынувшего чувства распространилась на каждую клетку его тела. И каждый раз, оказываясь вблизи этого места, Жеральдин невольно испытывал сильное желание.